Виталий Трофимов-Трофимов - Пять звезд капитана Ибрагимова. Том I

Ракеты не успели достичь цели. Ограничившись запуском трех бомб, «гаргариски» быстро развернулись, сбросили тепловые ловушки-заграждения и, включив маршевые двигатели, скрылись в туманности. Огни их сопел еще светили тусклыми точками в газовых облаках, когда дверь на мостик открылась и за ней появился капитан крейсера.

Тимур Ибрагимов всегда слыл своеобразным человеком. И это своеобразие слабо сочеталось с необходимым для капитана крейсера набором личных и профессиональных качеств. Мутная и противоречивая история его жизни, каждый раз пересказанная заново, отличалась в деталях, иногда существенно. Одно это уже его дурно характеризовало. А если учесть его довольно высокомерное обращение с подчиненными, можно предположить, что именно думали члены экипажа о назначении этого человека на крейсер.

Если допустить, что Ибрагимов не врал (а в это верилось с трудом), он служил старшим помощником на линкоре Содружества в секторе Центавра под началом адмирала Андрэ Магеллана пять лет назад. Память о войне тех лет, об обороне Альфы, катастрофы Талуриги и других событиях была настолько свежа, что еще не обросла народной молвой и жила в душах выпускников Звездной академии имени Армстронга на Марсе, откуда комплектовался почти весь экипаж «Миража». В классах по теоретической подготовке, по стратегии, по военным наукам детально разбирали военный опыт адмирала Магеллана. В учебных материалах при этом нигде не упоминалось о сколь-нибудь известных заслугах Тимура Ибрагимова.

Так же было известно о разбирательствах на флоте, судебных слушаниях, которые проходили в закрытом режиме. Командование не стало доводить дело Ибрагимова до суда по каким-то им одним известным причинам, назначив командовать штатным крейсером, задача которого — патрулировать дальние пределы Содружества, где могут находиться только ресурсодобывающие компании и работающие на них отморозки.

Феликс Джемисон был не из тех людей, кто верит досужим байкам и слухам среди педагогического состава в академии. Как только он узнал, что их старого капитана, не отслужившего на «Мираже» и года, отправляют на пенсию, а вместо него назначают Ибрагимова, сразу же для карьерных целей навел справки.

Учеба и служба нового капитана «Миража» не отличалась чем-то выдающимся: Военно-космическая академия имени Гагарина на Венере, служба на крейсерах поддержки в составе Центаврийского флота. Через десять лет дослужился до того, что был переведен на должность старпома при легендарном адмирале на линкоре «Защита Рурина». А потом произошло важное событие. Учебники по стратегии рассказывали, что в ходе конфликта за Ребулу соединению флота под командованием адмирала Магеллана было приказано задержать продвигающийся со стороны карантина флот каракарцев.

Земляне в ходе конфликта утратили контроль над Ребулой и всеми силами пытались создать на планете неустойчивый политический режим, а весь сектор Ребулы превратить в зону нестабильности, завалив орбитальное пространство космическим мусором и гравитационными минами. Как учит военно-политическая теория, от буферных систем надо отгораживаться блокпостами и заградительными сооружениями. Возглавить подготовку астроинженерных конструкций доверили флоту Андрэ Магеллана. Адмирал выставил лучшие корабли на пути от Ребулы до Процеона-II — оставшейся за Содружеством удаленной колонии в этом секторе. Именно Процеон-II каракарцы рассматривали как следующее приобретение.

Флот неприятеля заметили в секторе заградительных постов спустя три года, за пять лет до событий у туманности. На пути каракарского флота лежала непригодная для заселения система Форус с тремя планетами-спутниками. Орбитальная станция «Зодиак», висевшая на гелиоцентрической орбите, позволяла землянам совершать переброску сил между блокпостами и налаживать снабжение боеприпасами. Когда Третий каракарский флот подошел к Форусу, Магеллан принял решение разместить корабли Содружества за одной из планет системы, что скрыло бы их от сенсоров неприятеля.

Последовавшие неустановленные события демаскировали флот истиннолюдей, что привело к его частичному уничтожению. Адмирал Магеллан нанес некоторый ущерб противнику, но сильно пострадал, когда линкор «Защита Рурина» прикрывал отступление других кораблей и попал под тяжелый огонь врага.

В ходе разбирательств многие офицеры оказались осуждены за некомпетентные действия, Ибрагимова и еще нескольких оправдали, но карьера их надломилась. Часть из них ушла на пенсию раньше срока, а кто-то продолжал служить в дальних малочисленных гарнизонах, командовать небольшими крейсерами вроде «Миража», патрулируя горнодобывающие колонии, или окончательно спился на заставе возле астероидного кольца Талуриги, бесславно и бесцельно.

Капитан Ибрагимов, хромая, поднялся на капитанский мостик, окруженный дисплеями и сенсорными панелями, за ним проследовал адъютант Макаров. Их перевели на «Мираж» вместе. Вернее, втроем, если считать перенесенный на «Мираж» блок памяти с искусственным интеллектом линкора «Защита Рурина». Бортовым компьютерам также доступен опыт, и «мозг» линкора мог оказаться полезным при строительстве другого корабля того же класса, но Ибрагимов настоял на том, чтобы компьютер установили именно на «Мираже». Неизвестно, какие он использовал аргументы, но дирекция флота согласилась на этот шаг, учитывая, видимо, те самые мифические заслуги капитана, о которых широкая общественность мало что знала.

— Капитан на мостике! — отсалютовал мичман.

Все как один вытянулись по стройке смирно.

— Вольно… — меланхолично скомандовал капитан. — Ну как, отбили атаку?

— Я удивлен, что вы отсутствовали во время боя, — язвительно бросил старпом, — учитывая, что мы разбудили вас еще на подлете к Аташу. Впрочем, мы справились с противником и без вас.

Ибрагимов не сразу отреагировал на реплику Джемисона. Он неторопливо нажал несколько кнопок на капитанской стойке, запуская автоматический отчет о событиях последнего получаса. Пробежав глазами текст, повернулся к старпому:

— У нас, киборгов, есть такие нужды, которых нет у вас, уважаемый Феликс Джон Джемисон. Я не сомневался, что вы, белковые формы жизни, справитесь с жалкой пятеркой «гаргарисков» и без моего непосредственного руководства. Впрочем, как я наблюдаю, вы не очень-то соображали. И кто приказал стрелять по истребителям ракетами СР-1? Не удивительно, что «гаргариски» скрылись все до одного…

— Я тоже боевой офицер! И я знаю, какое оружие… — продолжил пикировку старпом, но осекся.

Джемисон только сейчас вспомнил что ракеты СР-1, специально разработанные как штатное оружие для уничтожения истребителей, в условиях туманности и газовых загрязнений наводятся скверно. Впрочем, весь его опыт — три года полетов на корабле-тренажере и два года спокойного патрулирования. Единственный бой, который он выиграл — у скопления астероидов Аверс, когда «Мираж» уничтожил два почти безоружных корабля контрабандистов.