Виталий Трофимов-Трофимов - Пять звезд капитана Ибрагимова. Том I

Планеты и астероиды медленно вращались вокруг солнц в проекционном поле, где программа установила другой, более быстрый, шаг времени — стандартный земной год пролетал за десять минут. Почти семьдесят небесных тел, почти пятьдесят из них пригодны хоть для какого-нибудь поддержания колонизации. Облететь всю систему и детально исследовать каждую из планет займет, по меньшей мере, недель пять, ракеты «Заря» могут уничтожить одну пятую из всех планет системы. Какие-то из них представляли собой полностью терраформированные планеты-сады с тропическими лесами и водоемами, другие — полярные и крайне неблагоприятные планеты-льдинки, третьи — просто камни, внутри которых выдолблены штреки и туннели для добычи редких минералов. А каракарцы явятся уже через неделю.

Капитан вернулся к своей стойке и на клавиатуре набрал несколько управляющих команд. В проекционном поле вместо центральной звезды появился старый допотопный будильник с колокольцами и ножками, на котором отображались цифры: «168:00:00». Вскорости эта цифра изменилась и уже отображала «167:59:59». И так каждую секунду на одну единицу меньше.

Когда голубой гигант оказался по правому борту, «Чумной денек» принял сигнал минус-связи с борта «Отражения». Сперва на мониторе никого не было видно, только из-за экрана доносились резкие команды и ругательства, но потом появилась очаровательная и удивительно знакомая девушка в капитанской форме с двумя золотыми звездами над правым карманом. В своем очень юном возрасте, она не выглядела заправским боевым офицером. Ее темные вьющиеся волосы не по уставу падали на плечи и слегка блестели в зеленоватом освещении капитанского мостика.

— Говорит крейсер #283, «Отражение», я, капитан Ибрагимова, приветствую вас в системе и, если вам ничего конкретного не нужно, пойду, займусь своими делами…

— Капитан… Мы… У нас… — выдавил из себя Немов, опешивший от такого напора собеседницы.

Тимур Ибрагимов, старавшийся до этого не лезть в кадр, слегка толкнул его в плечо, приводя в чувство.

— Возьми себя в руки, земноводное! И скажи, что меня нет дома!

— Но — Ибрагимова!

— Да, меня зовут Карина Ибрагимова, что вам конкретно надо? Мы тут делом заняты вообще-то, — отозвалась девушка в форме.

— Возможно, на крейсере до сих пор не решены вопросы субординации и присутствует низкая мораль, как нас и предупреждал флотоводец, — послышался механический голос бортового компьютера «Отражения».

— Заткнись, Тамерлан. Когда люди не смогут решить проблему, они к тебе отдельно обратятся!

Немов сжал похолодевшие пальцы в кулаки, собрался и повернулся снова лицом к капитану крейсера «Отражение».

— Наш капитан попросил принять вашу базу данных, весь прогресс по сканированию системы. Мы сейчас откроем канал связи, начинайте пересылку, как только будете готовы. Мы проведем свой анализ.

— А где он сам?

— Он… — Немов замялся, но снова получил тычок в плечо. — Просил передать, что его нет дома.

— Да, Магеллан предупреждал, что эльзарские пришлют какого-то дебила. Да еще и киборга. Не удивительно, что у него процессор подвисает. Эти ходячие железяки созданы для обслуживания, а не для руководства. И как их ваш Пратчетт терпит. Развели демократию, скоро нам, высшим существам, останется гребаным железкам при встрече кланяться. Принимайте массив данных. Власть — мясу!

Экран замерцал, изображение капитана сменилось рабочими данными сканнеров «Отражения», наработанными за последние месяцы.

Ибрагимов еле заметно кивнул и, ничего не съязвив, направился к выходу из рубки. Его место занял Макаров, появившийся совершенно внезапно, словно из тени дальнего угла, где обычно оставляли офицерские сухпайки и швабры для уборки палубы.

— Ибрагимова!? Что это вообще значит? Это какая-то шутка? — произнес изумленно Немов, скорее восклицая, чем спрашивая.

— Дочь…

— Так у него есть семья?

— Была…

— Я думал, Тимур Магомедович всю жизнь принимал «кошачьи таблетки», чем всегда и гордился.

— Нет, у него раньше была жена. Это у них наследственное. Ибрагимовы — военная династия. Дед тоже служил на линкоре. Вот и дочь выбрала карьеру кадрового военного, дослужилась до капитана крейсера. Я думаю, теперь понятно, почему это не самая популярная для него тема?

Немов усмехнулся, неожиданно вспомнив, где видел ее лицо.

— Так это в честь нее он назвал наш бывший бортовой компьютер?

— Не только он, и она тоже…

— Вы имеете ввиду «Тамерлана»?

— Да, точно, — кивнул Макаров, — был в Золотой Орде такой полководец. В переводе с ихнего монгольского — «хромой Тимур». — Несколько секунд он стоял молча, а потом добавил: — Похоже яблоко от яблони не далеко ябнулось…

Чтобы не мешать работе боевой рубки командный центр перенесли в дальнюю часть корабля, которая раньше представляла собой аварийный склад. Проекционный стол, дублирующий тот, что находился на мостике, установили в центре, а по сторонам расположили часть компьютерных блоков, ранее используемых для расчетов погрузки и управления подачи боеприпасов для орудий и ракетных шахт.

Чтобы помещение склада не казалось таким темным и мрачным, техники закрепили направленные осветители на штативах, от чего рабочее место стало напоминать стадион, украшенный по сторонам тремя кластерами софит. Но, впрочем, и от самого проектора исходило достаточно собственного света, чтобы различить лица собравшихся.

Ибрагимов спал в кресле-троне, который команда отобрала у радикалов с «Ямантау». Видимо, это бывшее кресло капитана тюремного судно — достаточно богато украшенное, чтобы не свихнуться на такой работе. Из прочих офицеров возле стола находились Федор Плахов, за историю с каракарским дредноутом повышенный до командира всего подразделения сенсориков, Макаров, Кеплер и переведенный с «Химеры» по необъяснимой и подозрительной прихоти Ибрагимова офицер огневой батареи Роланд Хаммерхэд, занявший место Зигфрида, нового старпома.

Думая, что капитан действительно спит, светловолосый рослый оружейник положил руку на медаль «За спасение утопающего», которая незаслуженно и вызывающе сияла на его аккуратно поглаженном и чистом кителе.

— Даже не думай снять, — пробормотал Ибрагимов, — выгоню из флота…

— Я обязательно должен это носить? — уточнил Роланд.

— Заслужил — носи!

— Я не заслуживал. Вы ни с того ни с сего перевели меня на свой корабль и добились, чтобы меня наградили этой медалью совершено без повода!

— Повод был…

Никто не задавался вопросом как Ибрагимову удалось представить к награде оружейника с другого корабля, которого он даже не знал лично, да еще к такой необычной. Никто не спрашивал, почему согласился Пратчетт. Но раз для того были веские причины, отраженные в рапорте Ибрагимова после инцидента с «тюремщиком», не стоило задавать лишних вопросов.