Антон Стариков - Сброшенные хвосты. Отданные долги

А что будет? - с некоторой грустной иронией посмотрел на него Дримм. - Ты собираешься вырезать тех же монгол как мы Вишен сейчас вырезаем? Нет? Так и я нет. Но вообще вопрос сложный, ведь весь тогдашний мир, не только мир степи, а весь, это мир самых что ни на есть оголтелых нациков: почти для всех народностей тогдашней земли инородец-чужак это не настоящий человек - его можно ограбить, убить, обратить в рабство при полном одобрении общества, слово данное ему можно не сдержать, по отношению к нему можно сотворить любую мерзость, и это не будет считаться грехом, потому что он чужак. К нам нелюдям это будет справедливо втройне. Такое отношение лишь немного смягчали наднациональные надстройки в виде мировых религий - они расширяли круг ''своих''... и одновременно они же еще более жестко поделили население Земли на ''своих и чужих''. Мы люди 21-ого века и одновременно нелюди вирт-мира рискуем настолько сильно не совпасть с местными, что к нам отнесутся даже не как к чужакам, недолюдям, иноверцам, а как к животным, пусть опасным, но животным. Отнесутся и будут поступать, как поступают с животными, с дикими или домашними - неважно: ласково говорят, приучают к себе, изучают повадки, гладят, прикармливают и все для того, чтобы остричь, снять шкуру, пустить на мясо, заклеймить, надеть ярмо. Нам будут клясться в верности, улыбаться, напрашиваться в друзья, а сами ждать удобного момента, чтобы вонзить нож в спину. -

Какой у тебя оказывается мрачный взгляд на будущее и на людей, - поразился Таурохтар, - так нельзя. -

Тебе есть что по сути возразить? - Дримм вновь нетерпеливо взглянул на небо над городом, едва подавив желание поторопить Людмилу по ментальной связи. -

Сейчас нет - нужно обмозговать. Может быть ты и прав, но мне не хочется в такое верить. -

Был бы рад ошибиться, - со вздохом скосил глаза Дримм, - но вот что-то мне подсказывает, что я прав. -

Даже если и так, то нужно приложить все силы, но придумать, как этого не допустить! - с горячностью рубанул рукой Таурохтар.

Придумай, - предложил ему Дримм, - я буду рад и все наши будут рады, а как обрадуются жители Земли и не передать. -

Таурохтар вроде бы глубоко задумался, но очень быстро пришел в себя и осторожно, словно ступая по хрупкому льду, озвучил пришедшую ему в голову первую мысль:

А если попробовать не опуститься из-за своей непонятности до уровня опасных животных, а наоборот подняться, стать для землян чем-то большим? -

Неплохо, - с уважением посмотрел на него Дримм. - Твоя мысль стоит того, чтобы ее хорошенько обдумать. Но не сегодня, - фейри указал в сторону города, - смотри, летят. -

Через пару минут подхваченный летунами отряд Дримма растворился в ночных небесах. Оставшийся за старшего Таурохтар некоторое время смотрел им в след, думал о только что состоявшемся разговоре, затем его засосал водоворот неотложных дел...

Наконец-то до переправы доползли изошедшие на хрип остатки когда-то могучей орды. Да, почти в буквальном смысле доползли, потеряв при этом десятки тысяч павших коней и те же десятки тысяч воинов, что вынуждены были идти за основными силами на своих двоих (или не идти, если совсем не осталось сил). Но вот все жертвы последнего рывка принесены, перед орками подтаявший и скрытый под полуметровым слоем воды, но по прежнему прочный, широкий мост - последняя надежда воинов степи не потерпеть безоговорочного поражения. Орки передних рядов понукают лошадей двигаться по переправе вперед, однако уже неспособные вынести новых издевательств скакуны бунтуют, не желая идти в обжигающе холодную воду. В результате перед переправой возникает затор: некоторым особенно умелым и настойчивым наездникам удается навязать свою волю и заставить бунтовщиков войти в воду, но таких умельцев меньшинство, большинство же не может последовать их примеру, попытки применить силу приводят только к одному - смертельно измотанные кони ложатся на землю и больше не встают, не помогают ни плеть, ни укол кинжала в круп, ни ласковые слова. Ситуацию усугубляют густо падающие стрелы с того конца ледяного моста: тысяча фейри работает не так быстро и слажено как действовали бы на их месте эльфы-стрелки, но все равно их пущенные с запредельной дистанции стрелы не пропадают зря. Свою лепту в начавшийся у переправы хаос вносят и два десятка летунов. Сотни, если не тысячи орков гибнут каждую минуту, а ведь последний бой за переправу толком даже не начался.

Новая проблема: совсем скоро умелым наездникам становится ясно, что бунтовали лошади не зря - ледяная вода убивает уставших, разгоряченных страдальцев не хуже вражеских стрел, к тому же копыта скользят по льду - то один, то другой конь валится вместе с наездником в воду, чаще всего выныривает один только орк. Воины орды вынуждены пройти новое испытание: бросить коней на берегу и брести по льду по пояс в ледяной воде, напомню, брести под градом стрел и бомб.

И все же черный поток смертников (а как их еще назвать?) втягивается на колдовской мост и тяжело движется к городу. Ну а со стороны города навстречу оркам хлынул другой поток, поток из хорошо отдохнувших, пробафленных, принявших зелья игроков, что давно заждались орков. Наемников больше чем было несколько часов назад, уже не 17 с половиной тысяч, а скорее 19 с небольшим, и это при том, что после сражения в степи около двух тысяч решили, что с них на сегодня хватит, и забили на битву. Ну две забили, а четыре наоборот подошли, через камень возрождения досрочно прервали вылазки по реке или, услышав о чем говорят в телеграфе, поспешили войти в вирт.

Наемники рвутся в бой, их не тормозит лед и ледяная вода! Орков тормозит, но они с упрямством обреченных молча идут вперед, в их глазах отблеск загробного мира, в теле безграничная усталость, в руках изломанное многочасовой битвой оружие, в душе равнодушие к своей судьбе, для них теперь уже нет разницы между жизнью или смертью. Два потока встречаются на середине переправы и начинается бой! Или не бой?! Очень сложно подобрать определение того, что происходит в багровой воде на стремительно покрасневшем льду - наемники подавляют орков своим превосходством, вооружением, силой, магией, напором, но орки прут и прут на смерть с безразличием зомби, рубят тупыми клинками, машут изломанными булавами, колют кинжалами, бросаются вперед и рвут руками и клыками. Два упершихся друг в друга потока временами сдвигаются туда-сюда, захлебываются в крови, но не могут выяснить кто сильней: поток наступавших неистощим, к потоку защитников города постоянно подходят вернувшиеся с респауна игроки.

Не все орки поддались безумию отчаянья, некоторые из них пытаются использовать лодки и плоты (оставшиеся на берегу со времен прошлого штурма). Но лодок и плотов слишком мало, чтобы обеспечить эффективный десант, а построить еще орки не могут - для этого у них нет времени, нет сил, нет необходимых материалов. Свитковые твари в воде также не спят, только так врезаются в прямо скажем коряво сделанные плавсредства на один раз, переворачивают, разбивают, а затем с удовольствием лакомятся барахтающимся в воде степным мясцом. Все же некоторым оркам везет преодолеть все опасности реки и они высаживаются на остров... на берегу их встречают не только универсалы с арбалетами, но и переброшенные порталом эльфы-стрелки и клановые игроки. Хотя честно говоря, пришедшие подкрепления не нужны - ''везучих'' орков так мало и они в таком ужасном состоянии, что за глаза хватило бы одних универсалов.