Антон Стариков - Великий поход хомяка и жабы

Дримм изменился и его новый весьма впечатляющий облик был в этих изменениях далеко не на первом месте -- огромный рост и многократно усилившийся золотой свет, а также несколько другие, уже совершенно нечеловеческие пропорции тела не составляли и одной десятой этих изменений. Главное же было внутри -- в этот данный момент в неведомом месте, на мосту из дыма стоял уже не человек-игрок, Глава клана Красного Дракона и даже не фейри Дримм, уже почти заменивший или вернее вобравший в себя человека, а тот, кто был молод как весь Серединный мир и в то же время стар как его старейшая раса, тот, кто иногда прорывался во снах и чьи редкие проблески не раз выручали попавшего в беду фейри и тот, кто сейчас полностью пробудился от о сна.

В отличие от действовавшего по наитию фейри исполин прекрасно знал, как и что ему делать и сделал это не колеблясь ни секунды: взгляд, один только взгляд на тускневший и умиравший под ударами молний янтарь, и тот вспыхнул тысячью солнц, сжигая все более и более наглевшую и уже решившую попробовать сферу на зуб летающую мерзость, а затем засиял уже не таким ярким, но ровным и здоровым светом -- молнии, все продолжавшие бить, уже никак не могли ему повредить и даже как будто бы делали его сильнее; легкий удар стопой по мосту, и мост насколько хватало глаз пророс золочеными жилами, ласкавшими и согревавшими ноги своего создателя и жегшими раскаленными углями всех остальных; небрежный взмах руки с зажатым в ней каменным лезвием, что сверкало жирными свежими сколами и выросло вместе с хозяином, и не сумевшая противостоять этому взмаху гроза подчинилась, открыв миру и бездне вокруг уродливые хари и огромные тела спрятанных внутри нее существ.

Схватка была неизбежна, но началась не сразу и некоторое время переминающиеся с ноги на ногу и с лапы на лапу монстры не решались атаковать преградившую им путь золотую фигуру с выставленным в их сторону словно бы уже выкупавшемся в крови клинком. Но вот нетерпение и жажда битвы, а также боль от раскаленного моста толкнули вперед сразу двоих, мгновенно и ожидаемо столкнувшихся с нехваткой места, и более здоровый из них, похожий на худого и вставшего на задние лапы медведя с козлиной безрогой башкой и крыльями нетопыря, одним ударом отшвырнул своего не столь впечатляющего конкурента назад, да так, что едва не выбил того, а так же еще нескольких монстров за пределы моста. Обрадованный и уже начавший терять терпение фейри радостно улыбнулся первому противнику и поманил его к себе клинком, тот тоже предвкушающе оскалил совсем не козлиные клыки и ответно взмахнул здоровой в полтора роста фейри дубиной, усеянной тысячами живых микроскопических тел, что принадлежали представителям самых разных рас, но с одной общей чертой -- непропорционально большой в сравнении с телом пастью.

Несмотря на внушительный вид и зачетное оружие атаковал этот козло-медведь-нетопырь как полный лох: высоко поднял взятую двумя руками-лапами дубину над головой и видимо поставил все на один единственный могучий удар. Ну что тут сказать -- хер ему в очко! Фейри в последний момент успел броситься вперед и, кубарем прокатившись между слишком широко и неуклюже расставленных ног (мост все же сильно жег его противнику нижние лапы и мешал нормально ступать), рубанул выставленным вверх клинком по немалому хозяйству врага и, очутившись у ставшего кастратом монстра за спиной, тут же схлестнулся со вторым претендентом, что хоть и получил отбросивший его удар, но видимо не оставил надежды поучаствовать в схватке.

Как уже было сказано ранее, вышеозначенный претендент был не так велик и даже чуть уступал ростом исполину-фейри, но вид имел не менее отвратный чем его схватившийся за отсутствующие причиндалы визави и щеголял сорванной (не до конца) кожей, '' элегантными '' кусками свисавшей тут и там, и вырванными (уже с концами) глазами, или верней пустотами, на месте где они должны были бы быть. Сжимаемый обезкоженными руками удивительно красивый меч лишь подчеркивал уродство его жуткого хозяина, что своими прикосновениями казалось осквернял действительно невероятно прекрасный клинок.

Впрочем фейри не очень заинтересовала красота летящего ему в голову меча, и он просто, без затей поспешил отбить его уже своим каменным оружием. Как бы не был красив клинок безглазого, каменный неказистый нож оказался прочней, и сталь (если это была сталь?) уступила камню -- верхняя треть клинка разлетелась дождем осколков, а хозяин пострадавшего меча получил ногой с развороту под дых, брызнул из всех пор кровью и выронив изрядно уменьшившийся в длине клинок, прилег '' отдохнуть '' на мост. Фейри же вернулся (обернулся) к своему первому и до сих пор никак не пришедшему в себя противнику и с маху в прыжке забил уже прекрасно показавший себя нож ему в череп, сам же повис на его крыльях и упершись сильно согнутыми ногами в спину врага, увлеченно и с азартом начал выкручивать и ломать.

Движение за спиной! Фейри мгновенно швырнул свое тело, а вместе с ним и безрезультатно размахивающего дубиной кастрата-козла вбок, закрутил его вокруг своей оси, одновременно почти оторвав правое крыло.

Вовремя!!! Пищащая сотнями и тысячами голодных голосов дубина врезалась в полностью оправившегося второго, уже замахнувшегося на фейри абсолютно целым и ставшим кажется еще прекрасней и длинней(!) мечом. Невольный удар в безумной боли размахивающего дубъем козла ( действительно козел уже второй раз вмазал своему) был настолько силен, да еще и усилен вращением, что как пушинку выбросил безглазого с моста, пометив его поперек груди будто бы оставленной наждаком раной -- каждая из населяющих дубину большеротых тварей успела урвать пусть и маленький, но зато вкусно-кровоточащий кусок.

Судьба не имевшего кожи хозяина прекрасного оружия была печальна -- его сожрала одна из пролетавших под мостом птиц, что по младости еще не обзавелась '' украшением '' на спине, и именно поэтому довольно оперативно среагировала на пролетавшую неподалеку '' вкусняшку ''.

Бой же на мосту продолжался, и так и не пожелавший помирать медведь с козлиной головой, несмотря на торчащий из башки клинок, даже несколько пришел в себя и попытался ударом через плечо достать доламывающего ему крылья врага, но вместо этого врезал дубиной самому себе (мелкие твари -- '' жильцы '' дубины не упустили свой шанс и поступили с '' папой '' как с любым другим ) , а вовремя соскочивший на мост фейри, не теряя времени, зарядил кулаком снизу вверх по уже не кровоточащей ране в паху, тем самым вызвав поток свежей крови из вновь открывшегося разреза и новый приступ не переносимой и отключающей сознание боли у несчастного медведя-козла, а сам использовал момент и вскарабкавшись ему на плечи, поставил свои ноги по обеим сторонам козлиной головы и как репку выдернул свой клинок из его башки, а затем позволил инерции собственного рывка бросить себя назад -- взлетевшая вверх дубина встретила лишь пустоту и разочарованно запищала сотнями всегда голодных голосов. Упавший же на выставленную руку и обе ноги фейри, как спринтер после сигнала, рванул вперед и загнал нож в медвежью спину прямо под правую лопатку.