Константин Калбазов - Гремя огнем… [litres]

Скорее всего это откат после напряженного утра. Она наконец осознала, что все миновало и страшное так и не случилось. Точно. Все именно так. Привычка все и всегда расставлять по своим местам сработала и сейчас. Ну и, как обычно, это принесло ей успокоение.

– С вами не так просто, Алина Владимировна. Вот как вижу вас, так и начинаю делать глупости, – все же закончил Азаров.

– Григорий Федорович, быть может, хватит этих томных вздохов? Право слово, чувствую себя героиней бульварного романа.

– Хм. Ну не о бронеходах же мне с вами разговаривать.

– Это еще почему? – тут же возмутилась Алина. – Помнится, у нас это неплохо получалось еще в вечер нашего знакомства. И с тех пор я успела закончить училище. Перед вами, ни много ни мало, пилот «Витязя».

– Н-да. Прошу прощения, но я как-то упустил это из виду. Что может меня реабилитировать в ваших глазах?

– Расскажите, что за метаморфозы с вами происходят? То вы пилот, то автомобилист, теперь вот опять бронеходчик. Но главное – о вашем «Тизоне».

– Видели фильм?

– Еще во время премьеры, – поспешно подтвердила девушка, при этом непроизвольно кивнув.

– Ну а что там рассказывать… – смущенно пожал он плечами.

– Я не прошу вас бахвалиться. Но вы не думали, что ваш практический опыт может мне пригодиться?

– Н-да. Ваша правда. Не подумал. Просто вы как-то не ассоциируетесь у меня с бронеходами…

– Григорий Федорович! – оборвала Алина.

– Гриша, – попытался поправить он.

– Григорий Федорович, шантаж не делает вам чести, – покачала головой девушка.

– Обед в «Астории», и пусть все светские клуши на пару с господами офицерами от злости сотрут себе зубы.

– Они заявят, что наша дуэль была простой комедией.

– Вас это заботит?

– Нет. Но весть о дуэли дойдет до моих близких.

– Думаете, так до них эту новость не донесут?

– Ну хорошо. Только вы все поведаете мне самым подробным образом, со схемой и в мельчайших деталях. Технических в том числе, – немедленно обозначила она свои условия.

– Это я-то шантажист? Вы сами-то понимаете, что заставляете меня вспомнить? – упрекнул он.

– Только не говорите, что получили сильнейшую психологическую травму.

– Не поверите?

– Ни за что.

– И правильно. Но тут дело-то в другом. Признаться, для меня первый бой прошел как в тумане. Я же почти всю дрогу был контужен.

– Вот только не набивайте себе цену.

– Нет, правда! – искренне воскликнул он, прижимая руки к груди.

– Значит, расскажете все то, что помните.

– Согласен. Только вы малость обождете, пока я поднимусь в номер, чтобы привести себя в порядок, – намекая на брючину галифе, пропитанную кровью, попросил он.

– Вот уж нет. Завезете меня домой, а в час пополудни встретимся у входа в Летний сад. Посидим там в кофейне. Признаться, у меня нет никакого желания быть в центре внимания, что неизбежно случится в «Астории».

– Вас это все же волнует?

– Нет. Но уверена, что нашей беседе это непременно помешает.

– Договорились. Прошу, – открывая перед ней переднюю дверь, пригласил он.

– Благодарю, – самостоятельно открыв заднюю и устраиваясь в салоне, парировала Алина.

Григорию оставалось лишь не без удовольствия улыбнуться и пройти на водительское место. Именно пройти, а не прохромать. Рана и впрямь была пустяшной и ничуть его не беспокоила. А уж открывающиеся перед ним перспективы так и вовсе окрыляли.

Повернув вентиль, подал топливо на форсунки котла, которое тут же воспламенилось от постоянно горящего фитиля. Тепла тот давал немного, а потому не мог производить пар. Зато облегчал запуск горелок. Иное дело, что даже при большой подаче топлива приходилось обождать порядка минуты, чтобы котел успел выработать пар. Конструкция этого агрегата способствовала быстрому разогреву, но в то же время он столь же стремительно остывал.

– Григорий Федорович, я хотела спросить насчет Кати, – пока прогревался котел, вновь заговорила Алина.

– Как и обещал, я тут же увез ее домой. Признаюсь, вначале под благовидным предлогом. И только возле дома поставил ее в известность, что знаком с ее мужем и не могу позволить себе наставлять ему рога. И еще, Алина Владимировна…

– Да?

– Я взял на себя смелость обещать от вашего имени, что вы не станете посвящать в это ее мужа.

– Правильно сделали. Хотя-а… А что я, по сути, видела? Как Катя в сопровождении офицера вышла в зимний сад и смеялась над одной из его шуток? В этом нет ничего предосудительного.

– Это можно расценить по-разному. И уж тем более когда дело касается Клима.

– Клима?

– Вы не знали, что он дрался с князем Бабичевым по совершенно надуманному поводу?

– Клим? – вновь удивилась она.

– Странно, что вы не в курсе. Три года назад, история вышла довольно нашумевшей. А самое главное, Бабичев до сих пор в толк не возьмет, в чем истинная подоплека этого поединка. Кстати, Кондратьев всячески пытался убить его и ожидаемо промазал, а князь, наоборот, собирался намеренно промахнуться и ранил его в руку. Не серьезней, чем вы меня сегодня, но факт остается фактом.

Да уж. Заучилась Алина Владимировна. Тут такие дела творятся, а она ни сном ни духом. Впрочем, ничего странного: она и впрямь с головой ушла в учебу, а светскими новостями не интересовалась и прежде.

Наконец котел набрал рабочее давление, и Григорий включил переднюю передачу. «Лесснер» вздохнул, словно усталый путник, и плавно тронулся с места. Потом послышалось набирающее обороты «чух-чух-чух». Но по мере того, как авто ускорялось, звук работы машины сходил на нет. На дороге с асфальтовым покрытием так и вовсе будет слышен только шорох покрышек да свист ветра в приоткрытых окнах.

Операционный вагон вздрогнул от близкого разрыва. И на этот раз «чемодан» рванул не где-то там, а поблизости. Одновременно с встряской послышался звон разбившегося окна. Но осколок на этом не остановился. Пролетев поперек вагона и, по счастью, никого не задев, он влетел в тут же осыпавшийся стеклянный шкафчик с инструментами. Крупные и мелкие осколки тут же засыпали как их, так и полы вагона.

Медсестры с испуганным визгом попадали на пол, зажимая головы руками, словно это могло спасти их от осколков снарядов. Хм. Если прилетит, там, какая каменюка или что-то иное свалится на голову, то подобная мера вполне может послужить защитой от перелома костей черепа. Инстинкты самосохранения на пустом месте не появляются, и человек недаром старается защитить одну из своих наиболее уязвимых точек.

Клим, прикрывший собой раненого и в первую очередь – операционное поле, распрямился. Глаза за прозрачными стеклышками очков-блюдечек внимательным взглядом обежали вскрытую брюшную полость. Не успел ли он чего напортачить? И тут же в левое стекло ударил тоненький фонтан крови. От неожиданности Клим даже зажмурился.