Алан Дин Фостер - Чужой 3 [litres]

– Ну, может быть и так.

– Почему это «может быть»? Тварь крупная. Это значит, что она потребляет много воздуха. Куда больше, чем человек.

– Это неизвестно, – напарник его убежденным не выглядел. – Оно не человек. Может, ему нужно меньше воздуха. А может, оно умеет впадать в спячку или что-то вроде того.

– Может, тебе стоит войти и проверить, как оно поживает?

Чистильщик ногтей оторвался от своего занятия. Лицо его выражало скуку.

– Эй, ты ничего сейчас не слышал?

Второй охранник резко повернулся направо, вглядываясь в тускло освещенный тоннель.

– Что такое? – ухмыльнулся напарник. – Привидение увидел?

– Нет, черт тебя дери, я что-то слышал.

Раздался ясно различимый звук приближающихся шагов.

– Вот дерьмо, – мужчина, который чистил ногти, отодвинулся от стены, глядя в ту сторону.

В свете ламп показался человек с заложенными за спину руками. Охранники расслабились. Раздались неловкие смешки.

– Черт тебя возьми, Голик, – мужчина снова уселся на пол. – Мог бы дать нам понять, что это ты. Посвистел бы, что ли.

– Да уж, – отозвался его напарник и махнул рукой на дверь хранилища. – Не думаю, что оно умеет свистеть.

– В следующий раз – обязательно, – ответил великан. Лицо его выглядело отстраненным, и он слегка раскачивался из стороны в сторону.

– Эй, ты в порядке? Странно выглядишь, – сказал чистильщик ногтей.

Его напарник рассмеялся:

– Он всегда странно выглядит.

– Это ничего, – пробормотал Голик. – Идем. Выключить, включить. Я должен туда попасть, – он кивнул на хранилище.

Охранники обменялись озадаченными взглядами. Тот, что чистил ногти, осторожно убрал кусок пластика в карман, пристально наблюдая за Голиком.

– Что за хрень он несет? – поинтересовался теоретик.

– Ублюдок двинулся, – уверенно заявил его напарник.

– Что тебе тут нужно, приятель? И когда это они выпустили тебя из лазарета?

– Это ничего, – лицо Голика светилось блаженством и решимостью. – Мне просто нужно войти туда и взглянуть на Зверя. Нам нужно о многом поговорить, – добавил он, словно это все объясняло. – Я должен войти. Ты понимаешь.

– Нет, не понимаю. Но я одно знаю: ни ты, никто другой туда не войдет, кретин. Огромный ублюдок сожрет тебя заживо. К тому же, выпустишь его – и можешь прощаться со всеми нами. Ты вообще ничего не соображаешь, брат?

– Если хочешь покончить с собой, – объявил второй охранник, – иди, спрыгни в шахту. А здесь у тебя ничего не выйдет. Управляющий бы нас прикончил, – он двинулся к Голику.

– Управляющий мертв, – торжественно объявил тот, поднял дубинку, которую до того держал за спиной, и размозжил ему голову.

– Какого хрена? Держи!..

Голик оказался гораздо быстрее и ловчее, чем они могли представить, и сейчас его вела куда более могучая сила, чем страсть к еде. Оба охранника упали под ударами дубинки. Лица и головы их были в крови. Все закончилось быстро. Голик не остановился, чтобы проверить, живы ли еще его товарищи – его это не волновало. Значение имела только мания, полностью захватившая сознание, чувства, саму личность. Голик посмотрел на распростертые перед ним тела.

– На самом деле я этого не хотел. Я поговорю с вашими матерями. Я все объясню.

Уронив дубинку на пол, он подошел к двери и провел пальцами по выгнутому сплаву. Прижал ухо к двери и прислушался, но не услышал ни звука. Голик тихо захихикал, перешел к панели управления и стал внимательно ее изучать, будто ребенок, получивший в подарок сложную игрушку.

Негромко посмеиваясь, он принялся играть с панелью: поглаживал пальцами кнопки, пока наконец не нажал одну. Глубоко в керамокарбиде загудели механизмы, раздался скрежет металла о металл. Дверь начала уходить в стену и почти сразу остановилась: выгнутая поверхность уперлась в косяк.

Голик нахмурился, протиснулся в узкую щель и всем весом навалился на застрявшую дверь. Недоуменно взвыли моторы. Дверь приоткрылась еще немного, а потом застряла окончательно. Механика смолкла, и в коридоре снова воцарилась тишина.

Закрывая проход своим телом, Голик всмотрелся во тьму.

– Ладно, я пришел. Готово. Просто скажи, чего ты хочешь. Просто скажи мне, что делать, брат.

В хранилище было темно, как в могиле. Он не мог различить никакого движения.

– Давай откровенно. Я полностью на твоей стороне. Я просто хочу исполнить свою работу. Ты только скажи, что мне дальше делать.

Два окровавленных охранника, которые без сознания лежали на полу, не слышали вопля безумца, хотя звук долго еще звенел в неподвижном воздухе.

Диллон расслабленно сидел на кровати и раскладывал тысячный или десятитысячный пасьянс. Он лениво перевернул очередную карту и заговорил, пропуская между пальцами длинную прядь дредлока:

– Говоришь, они летят, чтобы забрать эту тварь с собой?

– Они попытаются, – заверила его Рипли. – Они не хотят его убивать.

– Почему? В этом нет никакого смысла.

– Совершенно согласна, но они все равно попытаются. Я с таким уже сталкивалась. Для них чужой – потенциальный источник новой биологической продукции, может, даже оружейных систем.

Диллон издал низкий, глубокий смешок, но было видно, что идея его встревожила.

– Черт, да они просто сумасшедшие!

– Компания этого не понимает. Они думают, что все знают. Что из-за неприкосновенности на Земле эта тварь их тоже пальцем не тронет. Но чужому все равно, насколько могущественна «Вей-Ю», и сколько политиков у нее в кармане. Они привезут его для изучения, и чужой вырвется. Риск слишком велик. Нужно придумать способ прикончить тварь до того, как сюда доберутся спасатели.

– По твоему рассказу получается, что им это не понравится.

– Мне плевать, что им нравится. Я понимаю, на что способны эти твари, лучше всех остальных, лучше любых так называемых специалистов. Конечно, можно выстроить клетку, которая удержит чужого. Мы это доказали. Но эти твари терпеливы, и они воспользуются любым, самым ничтожным шансом. Один сбежит – и все кончено. Это не так страшно здесь или на изолированной небольшой колонии вроде Ахерона, но, если эти твари окажутся на Земле, Армагеддон покажется школьной вечеринкой.

Диллон снова пропустил дредлок между пальцами и отодвинул пасьянс.

– Сестра, я потерял немало верных ребят при попытке поймать этого ублюдка. Потерял людей, которых знал, рядом с которыми провел долгие трудные годы. Нас с самого начала было не так уж много, и я буду по ним скучать, – он взглянул на Рипли. – Мы с братьями не собираемся идти в хранилище и забивать чужого палками. Зачем нам вообще его убивать, если за ним летит Компания? Оставим это им.

Рипли сдержала вспышку злости.

– Я уже говорила. Они попытаются забрать его на Землю.