Сара Маас - Женщина-Кошка. Похитительница душ [litres]

Стоя на перилах, она снова надвинула треснувшее стекло на глаза и сказала:

– Если ты умрешь, мне от этого не станет лучше. Я не выдам твой секрет.

И прежде чем Люк смог найти способ, как управлять своим телом, как набрать в легкие воздуха, она прыгнула.

У него остановилось сердце. Но потом мимо пролетел поезд, мчавшийся в туннель.

Он заметил ее: стоит наверху, темная, одинокая фигура. Она обернулась, будто глядя на него, на серебристом поезде затанцевали отблески от горящей полицейской машины.

Когда поезд подъехал к туннелю, она плавно опустилась на спину и скрылась под землей.

Королева возвращается в свое подземное царство.

Наверху мелькали и кружились свет и тени, а вагон под ней грохотал и гремел, как летящая под землей ракета.

Селина лежала на спине, положив голову на руки, и смотрела, как бежит туннель.

Она не врала Бэтвингу. Она не собиралась выдавать его секрет.

Если Лига стягивает наемниц к Готэму, возможно, выстоять перед ними сможет только он. Сможет их отвлечь, пока она не выполнит свое задание.

Она точно знала, что им нужно – и почему они думали, что могут претендовать на то, что принадлежит ей.

Нисса и Талия часто давали наемницам одно и то же задание, чтобы натравить их друг на друга. Чтобы они стали соревноваться. Чтобы они всегда держали ухо востро. Чтобы посмотреть, кто из них выживет. И здесь то же самое.

Селина задумалась, кого же так достала Шрайк, что ее решили отправить сюда. Делали ли Талия и Нисса ставки, кто из них выиграет этот бой, как это нередко бывало.

Но ПТСР Бэтвинга – это интересно. Ужасно для него, но интересный кусочек мозаики.

Если противостоять готэмскому подполью, легко можно заработать глубокие шрамы под кожей, но паническая атака сделала его таким… беспомощным.

Наверное, он пережил такое, что… Селина постаралась об этом не думать. Хоть он и был ее противником.

Селина была уверена, Харли и не догадывалась, как на Бэтвинга подействует ее пиротехника.

Нет, она устроила взрыв, просто чтобы показать Селине огромный средний палец. Она, наверное, следила за ней, пришла сюда, увидела копов и взорвала машину – предупредила Селину, чтобы та не вздумала их обманывать. Маленький намек на то, что Харли может сделать, если ее вывести из себя.

Взбесившийся снаряд. Но с ней одной Селина еще справится. Как-нибудь.

Когда она увидела, как Бэтвинг рухнул на землю и задрожал… На доли секунды она покинула этот пешеходный мост. И оказалась в отделанной мрамором и золотом ванной комнате, где ее выворачивало наизнанку, а через сияющий пол доносились звуки вальса. Потому что минуту назад она сделала такое…

«Это несложно», – нашептывала Талия ей на ухо, пока они смотрели на полного стареющего мужчину, которого парализовало на устланной бархатом кровати.

Но его глаза расширились от ужаса при взгляде на девушку, которую он сам привел сюда, в свою спальню, пока внизу танцевал его бал-маскарад.

«Ты знаешь, что он любит, – сказала Талия, обхватив ледяной рукой руку Селины. Та сжимала кинжал. – Пусть он за это заплатит».

Селина дала ему выбор. По крайней мере, мысленно. Тайный, негласный выбор: он мог оказаться лучше, чем о нем писали в его личном деле, и не приглашать ее наверх в спальню. Избежать этой секунды, позволить ей найти способ выкрутиться, помиловать его и убедить Талию, что убивать его – слишком рискованно. Она уже подготовила список правдоподобных отговорок, приготовилась скользнуть в ванную и включить краны, но он все-таки пригласил ее наверх.

И когда он закрыл дверь в спальню, а она притворилась, что рассматривает картины на стенах, хотя сама подглядывала в настенное старинное зеркало, как он опрокидывает ей в стакан с шампанским содержимое маленького пузырька, тогда он и определил свою судьбу.

Поцелуй – поцелуй, от которого ее чуть не стошнило – перенес препарат от нее на его губы. Вещество попало в организм в тот самый момент, когда он облизнулся после поцелуя. Когда препарат всосался в кровь, мужчина уже лежал на кровати и не мог пошевелиться.

Талия проскользнула в спальню секундой спустя, пряча лицо под маской из слоновой кости. Полумаска Селины тоже была на месте, черная, как ночь.

Этажом ниже богатейшие люди Венеции блистали и танцевали, карнавальный кутеж был в разгаре. Маскарад устраивали каждый год, и всегда проводили здесь, в особняке этого мужчины.

Она читала его досье в машине по дороге с гор сюда и сегодня вечером, когда одевалась и готовила свое тело по наказу Талии: перенимала чужую речь и манеры. Нет большей колючей уличной девочки-подростка. Нет больше угрюмого бойца с каменным лицом.

Талия подняла руку Селины, придерживая клинок. На стальном лезвии заплясал тусклый свет. Никакого огнестрельного оружия – на первом задании им не пользуются.

Так велит обряд.

– В первый раз убить нужно только ножом, – сказала ей Нисса перед отъездом. Чтобы она могла почувствовать , как отнимает чужую жизнь. Стрелять – это слишком отстраненно, безлико. А нож… тут нужно приложить особое усилие. Подойти как можно ближе.

«Ты тренировалась, – нашептывала Талия ей на ухо, проигрывая движение ее рукой. – Теперь ты должна показать, чему научилась».

Охрана этого мужчины вмешиваться не станет. Их выучили игнорировать любые крики боли, которые доносились из этой комнаты. Держаться подальше.

Она знала, что Талия выбрала этот объект именно по этой причине. Из-за жертв, которых видела Селина, фотография за фотографией. «Очаг разложения на теле общества, – сказала Талия. – Очаг, который нужно вырезать, чтобы очистить господствующий порядок. Мужчин, которые прячутся за деньгами, за властью».

Талия отпустила руку Селины.

Лезвие по-прежнему стояло прямо.

А Селина напомнила себе о тех жертвах. Об их лицах, безжизненных телах. Ее он, скорее всего, убивать бы не стал – она источала деньги и правильное происхождение, но он дал бы ей шампанское с наркотиком и взял бы от нее все, что хотел, предвидев, что ей будет слишком страшно и стыдно рассказывать об этом. А остальные… их привилегии не защищали. Потерянные, забытые души, по которым никто не тоскует и за которые никто не станет драться.

Ее успокоил холодный гнев, растекшийся по телу. Охвативший ее, похрустывая, как иней.

Система сломалась, – говорила ей Талия. – Мы ее выправим.

Рука Селины не дрожала, когда рассекающее лезвие кинжала выполнило свое предназначение.

Оны вышла из спальни, двинулась по коридору мимо ничего не подозревающих охранников. За ней на каблуках следовала Талия. Она прошла в другой коридор рядом с задним выходом из роскошного дома и ввалилась в ближайшую ванную.