Дмитрий Силлов - Закон Припяти [litres]

Мы с Настей шли по Заводской улице, держа оружие на изготовку. Нормальное состояние для любого сталкера, путешествующего по Зоне. Тут каждую секунду из-за любого угла на тебя какая-нибудь тварь может кинуться, или пуля из разбитого окна прилететь. Но и под ноги тоже надо не забывать смотреть, так как голодные аномалии умеют медленно, но верно заползать на дороги и замечательно маскироваться в ожидании добычи.

Многие сталкеры таскают в карманах болты и гайки, чтобы подозрительные места «провешивать». В принципе, верное решение. На тяжелый кусочек металла любая аномалия отреагирует. Не сожжет, так расплющит, или просто в сторону откинет несъедобное. Я же предпочитаю карманы лишним грузом не оттягивать, и носить в них стреляные гильзы. Конечно, брошенная гильза не так эффективна, как болт, крупная аномалия может ее и не заметить из-за малого веса. Но крупную-то я и сам увижу по характерным признакам. А вот для мелких гильза – в самый раз.

Я уже успел бросить одну в еле заметное пятно на растрескавшемся асфальте. И не ошибся. Столкнувшись с невидимым столбом пламени, гильза немедленно полетела обратно, но уже в виде расплавленной капли. Я только и успел голову убрать. Вернее, почти успел.

Кусочек алого металла пролетел в миллиметре от моей брови, которая немедленно завоняла паленым волосом. Ишь ты, как юной «жаре» не понравилось, что ее вычислили! Ну ничего. Подрастет, остепенится, и со временем научится пропускать сквозь себя легкие предметы. Лишние нервяки никогда не способствуют удачной охоте. А вот терпеливым и хладнокровным что людям, что аномалиям везет в жизни гораздо чаще, чем несдержанным и раздражительным.

Обогнув аномалию, мы пошли дальше. По обеим сторонам расстилался типичный пейзаж, характерный для Зоны.

Справа руины частных гаражей – ржавых, сгнивших, либо частично разобранных мародерами, охочими до любого хлама, который теоретически можно продать.

Слева – склад брошенной техники. Помню, кто-то из сталкеров рассказывал, что после чернобыльской катастрофы военные строители использовали это место для хранения и ремонта тракторов, грузовиков, а порой и БТРов.

Она и сейчас там стояла, та техника. Вернее, то, что от нее осталось. Ржавые рамы без кузовов. Колеса без шин. Развалившиеся самосвалы без капотов и двигателей, вырванных из моторного отека теми, кому сиюминутная мизерная нажива дороже жизни – и своей, и тех людей, кому они потом продадут детали, зараженные радиацией.

Правда, один-единственный самосвал стоял посреди той площадки совершенно целый. Не сказать, что новый, но вполне годный к эксплуатации – хоть прям сейчас садись да езжай. Ни кислотные дожди его не тронули, ни коррозия, ни мародеры…

Хотя нет, последние точно трогали. Приглядевшись к странным пятнам на дверце и крыльях самосвала, я рассмотрел, что они представляли собой на самом деле.

Это были руки. Точнее, кисти рук. Которые любители легкой наживы приложили к вожделенному призу, а оторвать от него уже не смогли. И тогда единственное, что им оставалось, чтобы освободиться, это перепилить себе ножом лучезапястный сустав, оставив на четырехколесной аномалии кровавую пятипалую кляксу.

Что интересно: таких клякс, как относительно свежих, так и сгнивших от времени, я насчитал на самосвале аж шесть штук. Мне б, например, было одной достаточно, чтобы понять – не надо трогать машину, отмеченную столь страшным клеймом. Но тут, видимо, срабатывал эффект засунутой в рот электрической лампочки из анекдота – «да ладно, не может быть! Я должен убедиться!».

Кстати, не у всех хватило духу освободиться таким образом. Позади самосвала в густо разросшихся кустах я разглядел обглоданный мутантами скелет, костлявой рукой прилепившийся к кузову и повисший на нем.

– Жуткая смерть по собственной дурости, – равнодушно сказала Настя, скользнув взглядом по скелету.

– Возможно он был самым первым, кто дотронулся, – предположил я.

– Все равно имбецил, – пожала плечами кио. – Если в Зоне железка не ржавая, значит с ней что-то не так. Очевидно же.

Я не стал спорить. Ибо спор с женщиной дело заведомо неблагодарное – ты можешь выиграть, и тогда конфликта точно не избежать. Да и Рудик завещал беречь Настю. Так что я просто кивнул – и мы пошли дальше. Практически во всех спорах самое мудрое решение – это согласиться с оппонентом, оставшись при своем мнении. И собственные нервы будут целее, и время экономится, и оппонент в живых останется. Такая вот шутка юмора, м-да.

Впереди справа от дороги показалось трех-этажное здание с примыкавшим к нему длинным гаражным комплексом, за которым маячила вышка. Гаражи были довольно высокими, рассчитанными на грузовые машины. Причем ворота всех гаражей были распахнуты. Пожарная часть?

В следующую секунду ответ на мой вопрос пришел сам собой.

Потому, что из гаражей медленно выехали пожарные машины. Огненного цвета «ЗИЛ-130» с синими проблесковыми маячками на кабинах и белыми полосами на бортах, где красным трафаретом было набито: «Телефон 01» и «город Припять».

Выстроившись в колонну, машины выехали на дорогу и поехали туда, куда направлялись и мы.

К четвертому энергоблоку Чернобыльской АЭС.

Все это произошло довольно быстро, и было настолько неожиданным, что я невольно замер на месте. Я был готов увидеть что угодно – мутантов, бандитов, монстров, пробравшихся в Зону из мира Кремля. Но не это. Разум просто отказывался принимать увиденное: чистые, ухоженные пожарные машины, несущиеся к своей цели…

Беззвучно.

Это мозг отметил как только немного отошел от шока. А еще я понял, что все это время сквозь движущиеся машины я продолжал видеть гаражи, облезлое здание пожарной части, и дорогу, уходящую вдаль и теряющуюся в закатной дымке.

– Ты тоже видел? – с придыханием спросила Настя. – Что это было?

– Не что, а кто, – с трудом ответил я, внезапно осознав увиденное. – Это те пожарные, что в апреле восемьдесят шестого года выехали из этих гаражей, чтобы никогда в них не вернуться. Тогда их вызвали тушить пожар на четвертом энергоблоке, и никто из них не отказался от задания.

– Они знали на что идут? – спросила Настя.

– Знали, – кивнул я.

В «Энциклопедии Зоны», которую я частенько читал на привалах, листая свой КПК, о подвиге этих людей была отдельная статья.

– Знали, – повторил я. – Это были не обычные пожарные. Их специально готовили к экстренной ликвидации бедствия на атомной электростанции. И дозиметры у них были, которые сразу зашкалили при подъезде к горящему объекту. Но, несмотря на это, они все равно развернули свои системы пожаротушения и принялись работать. Четко, слаженно, как на учениях, пока некоторые из них не начали терять сознание, приняв сверхвысокие дозы облучения. Но, придя в себя, никто из них не оставил своих товарищей. Они вставали, и просто продолжали работать, отлично зная, какая страшная смерть ждет их потом. А еще они знали, что кроме них некому это сделать, ведь подмога придет еще очень нескоро…