Михаил Француз - На пороге мира [litres]

– Лео? Да какой из него убийца, – улыбнулась Анна, ставя на стол сковороду с аппетитно пахнущим содержимым.

Иван не удержался и, даже несмотря на захлестывающие воспоминания неприятного толка, все же попробовал кусочек. Потом еще кусочек. И еще…

– Лео – талантливый скрипач. Мечтает актером стать…

– Не бери в голову, – закрыл тему Иван. – Я и сам бы не поверил, если бы он это не у меня на глазах делал.

Какое-то время помолчали. Минут через десять вернулся и Лео. Он тоже присоединился к уничтожению произведения кулинарного искусства «на скорую руку».

День был тяжелый, так что ни о чем серьезном больше не говорили. А минут через сорок и вовсе отправились спать.

Анна проснулась на плече у Ивана. Голая. На голом плече голого Ивана в своей кровати, в своей комнате. С приятными воспоминаниями, легкой истомой в теле и несколько болезненными ощущениями внизу живота.

Иван снова проснулся от кошмаров посреди ночи. Пошел в ванную умыться и сполоснуть голову. А следуя обратно для продолжения прерванного сна, перепутал двери.

Дальше все получилось как-то само собой, просто и естественно, а раз естественно, то не без оргазма…

Анна накинула халат и вышла из комнаты. Лео уже не спал. Более того, он уже был одет и готов к выходу.

Черный траурный костюм смотрелся на нем непривычно, но сидел как влитой. Леонид повернулся на звук ее шагов. И глаза Анны сами собой округлились: на левой стороне груди молодого человека красовались две Звезды Героя Империи.

– С добрым утром, Ань, – поприветствовал он ее с улыбкой.

Вот только была эта улыбка бледная и вымученная, а глаза, раньше всегда гревшие и лучившиеся солнечным светом, были тусклыми и потухшими.

– Привет, Лео, – отозвалась она. – Ты?..

– Ну, я же говорил тебе про пенсию, – пожал плечами он. – Вот, за Ваньку вторую дали. Теперь две пенсии получать буду…

– А первая за что?

– За то, что он Новопитер спас от сброса на него орбитальной станции четыре года назад, – сказал Иван, как раз выходящий в этот момент из комнаты.

– Орбитальной станции? – ужаснулась девушка. – Это же…

– Планетарная катастрофа? Да. Если бы он дал ей упасть, – подтвердил Иван. – За то и удостоился Золотой Звезды. Так что твой друг – настоящий Герой.

– Что? И не добавишь, что я там пятьдесят три человека убил? Шесть из которых ножом, а двоих голыми руками? – совсем невесело улыбнулся Лео.

– Нет. Потому что в деле этого нет, – ответил Иван. – Там есть только то, что ты сел в истребитель, поднял его и с разгону пошел на таран. А террористов убивал Кашим.

– Которого видел я один. – Улыбка Лео окончательно стала ухмылкой. – Такой себе классический «выдуманный друг».

– Выдуманный, не выдуманный, а в деле записан, – пожал плечами Иван.

– Одевайся. Церемония прощания через час начнется. Где, кстати? Ты мне так и не сказал, – не стал углубляться в спор Лео.

– В Новопитерском Большом драматическом театре, – ответил Иван.

– Не слишком ли? – нахмурился Лео. – Для простой детдомовской девчонки? Пусть и капитан СИБ, но… Не хочу, чтобы ее память очерняли пересудами. Может, лучше было бы скромную закрытую церемонию?

– Она – Герой Империи, спасшая жизнь наследнику императорского престола. Она достойна всего по высшему разряду! – также хмуро ответил Иван.

– Как скажешь, – отвернувшись, не стал спорить Лео.

На церемонии было много людей. Большинство – официальные лица. Съемка не велась. Меры безопасности обеспечивались на высшем уровне. Ведь тут присутствовал весь выпуск Академии СИБ этого года, сама региональный координатор, кураторы выпускников. А их лица не должны оказаться на каких-либо записях, особенно всех вместе, дабы избежать риска в будущем.

Также тут были и все детдомовцы, близко или далеко знакомые с Гонцовой.

Была тут и Настя Каменских с Пашей Вересовым, да и вся их остальная компания.

– Лень, не знал, что ты орденоносец, – пожал руку Леониду Паша. – У вас с Ленкой и правда все серьезно было?

Леонид не стал отвечать на этот вопрос. Только поднял свой тяжелый взгляд, и Паша сам все понял.

– Как хоть все случилось-то? Слухов много, толком ничего не известно, – спросил он.

– Утонула. В озере Нево. Судмедэксперты говорят, судорога… Свело ноги, и… и все. Мстить некому.

– Судьба, значит, такая… А она что, правда капитан СИБа была? – спросил Злобин.

– Да.

– Блин, а я ей про вас с Одноглазым языком трепал. Мол, авторитет, район держит, все дела… – почесал он пятерней в затылке.

– Не меньжуй, Щербатый, – серьезно ответил Леонид. – Ленка своих не сдавала.

– Ты-то откуда знаешь? – хмыкнул Злобин.

– Знаю, – просто ответил тот.

Сегодня он был без своих обычных очков и оттого на Вежливого Кролика не тянул совершенно. Скорее уж на давящую глыбу. Спорить с ним не хотелось.

– Ты тоже из СИБа? Оттуда и блестяшки? – кивнул он на Золотые Звезды, висящие на груди Леонида.

– Нет, – ответил он. – Я из контрразведки.

– Знала я, что очкарик непрост, знала. А все равно неожиданно, – сказала Настя, подошедшая к их компании. – Дважды Герой?

– Долгая история, – не стал вдаваться в подробности он.

– А она?

– Принцу Ивану жизнь спасла на Камбодже, – кратко пояснил Леонид.

– Вместе там были?

– На Ривьеру собирались. Отдохнуть хотели. В море покупаться… – нахмурился Леонид. – Докупались.

– Ладно, не переживай так. Против судьбы не попрешь, – чмокнула его в щеку Настя.

Леонид коротко кивнул.

Прощание, похороны, застолье… День был длинный и тяжелый. Завершился он для принца Ивана в постели с Анной. А для Леонида тренировкой в пустом зале училища.

Он размеренно крутил учебными саблями ката и упражнения, не включая свет. Не открывая глаз.

– Я знал, что найду тебя здесь, – раздался в тишине, нарушаемой лишь тихим шелестом-свистом клинков о воздух, голос полковника Воскресенского. – Как в старом детском мультике из тех, что запомнились мне в детстве, говорил персонаж по имени Сакаки Сио, «мастер каратэ сотого дана»: «Ну, любой может сомневаться в своих способностях. Когда это накатывает, просто мочи макивару. Когда испуган, просто мочи макивару. И если что-то не так, просто мочи макивару. Если потерял веру в себя, мочи макивару! Тренировка – единственное, что никогда не подведет».

– Инструктор, – опустил клинки и в приветствии повернулся к Алексею Викторовичу Леонид.

Полковник был экипирован влегкую, не стесняющую движений ферритовую броню. В руках он держал четыре сабли в ножнах.

– Я слышал про Меконг, Леонид, – сказал он и положил сабли на пол.

– Осуждаете? – склонил голову набок Леня.

– Нет, – ответил Воскресенский, распрямляясь. – То, что мы с тобой практикуем – сабельный бой. Это искусство быстро убивать. Учиться этому, ни разу не почувствовав, как клинок в твоих руках рассекает плоть врага, все равно что учиться сексу, дроча в яблочный пирог. Вроде что-то похожее есть, но суть совершенно другая и смотрится смешно.