Михаил Француз - На пороге мира [litres]

– Это покушение на сына императора!! – в том же эфире раздался голос полковника Сонина. – Всем защищать наследника императорского престола!!!

– Чем защищать-то?! У нас учебные универсалы! Учебные!! – раздался панический голос Валаньевой в эфире.

А из шлюзовых отсеков крейсера уже выходили шесть истребителей: два звена, полный состав.

– Отставить панику!! Настя, возьми себя в руки! У нас с тобой по полному БК и реактор на максималке! Мы хоть до утра с ними танцевать можем! – раздался голос Жестянкина в эфире.

– Какой БК?! Ты спятил?

– У тебя индикация сломана. Нажми на гашетку, если не веришь! – прозвучал голос Леонида.

Анастасия Константиновна послушно, не сообразив еще до конца, что происходит, вдавила кнопку. Тут же в сторону крейсера ушла короткая очередь из роторного лазера. Точнее, в сторону одного из истребителей противника, поскольку, не отойдя толком от боя с учеником, девушка автоматически поймала в перекрестье прицела ближайшую машину, вышедшую из чрева крейсера, при развороте в их сторону.

И их осталось пять против двоих. От лазерной очереди, уже наведенной на цель, невозможно увернуться. Можно только не дать навести прицел.

«Трешка» тоже не медлила. Синхронно с «восьмеркой» тоже произвела очередь по ближайшему к себе истребителю противника очередь, но при этом еще и навела на второй ракету, тут же ее выпустив.

Так что осталось их не пятеро, а трое.

– Что ж, – прокричал в эфир Жестянкин, уже выполняя маневр уклонения от опомнившихся универсалов противника, – карту внезапности мы разыграли неплохо.

– Боже правый! Господи Боже!!! Откуда у меня БК?!! – кричала в эфир Валаньева, также уворачиваясь от палящих почем зря истребителей противника.

После десятиминутного боя с учеником пилоты этих машин казались ей кривыми паралитиками, но их все равно было на одну больше, что немного уравнивало шансы. И создавало проблемы.

– Потом подумаешь об этом! Настя, оставляю их на тебя!!! Я беру большого плохиша! – прокричал в эфир Жестянкин.

– Ты с ума сошел!!! У него же одних ПКО-орудий двадцать восемь штук!

– Не переживай, Насть! Следи за своими! – рассмеялся Жестянкин. А потом переключил передатчик на общепринятый международный открытый канал. – Йа-ху!!! Мне дали порулить!!!

Всех, кто ее услышал, резанула по нервам знаменитая фраза «психа из Меконга». И пробрало тоже всех. Даже пилоты истребителей на пару секунд выпали из реальности, за что один из них тут же и поплатился, сбитый очередью из роторного лазера «трешки».

– Прости, Насть, он стоял удачно. Остальные твои, – рассмеялся Леонид в эфире. – А мы по локоть закатаем рукава! А мы Чикаго расх…м на дрова… – начал орать он в эфир, закладывая дикие виражи по курсу к шлюзовым камерам крейсера.

– Он сумасшедший? – не удержался и спросил Валера Анатольин, также стоявший в рубке управления полетами. Бежать к своему универсалу было бесполезно, поскольку, пока его зарядят, заправят, пройдет столько времени, что бой три раза кончится, а крейсер успеет разнести станцию на атомы. – Ему всего БК не хватит, чтобы остановить целый крейсер! Это же нереально!

– Он не сумасшедший, – тихо сказал Иван, неотрывно смотрящий на монитор слежения. – Он псих. Из Меконга…

– Тут даже «меконгский псих» не справится!

– А еще у него неделю назад умерла девушка… И «максималка» на реакторе…

– «Камикадзе»?! Вы думаете, он хочет умереть?! – шокированно уставился на Ивана Валера.

В этот момент их прервала вспышка с экрана. Крейсер раскололся на две половины от сильнейшего внутреннего взрыва где-то в районе реактора. Точнее, в самом реакторе.

– Воу! – резко все отшатнулись от экрана.

– Леня!!! – раздался в эфире отчаянный крик Валаньевой, одновременно с разрушением еще одного универсала, подстреленного ей.

И только Иван расслышал за несколько секунд до взрыва крейсера в эфире шепот Леонида: «Прости, Лена… Я иду к тебе…»

– Тело нашли? – спрашивал император у генерал-майора Семечкина в своем рабочем кабинете.

– Нашли, – с утвердительным кивком ответил Семечкин.

– Точно он? – не успокоился император.

– Точнее быть не может: полную генетическую экспертизу провели. Проверили все на десять раз. Даже следы инъекций после допроса совпадают. К тому же тело почти не повреждено – опознается легко.

– Как так? Вы же сказали – взрыв реактора крейсера? И почти не повреждено?

– Это же Кашим! Он успел катапультироваться до взрыва. Дальше вел машину на дистанционном управлении прямо из аварийно-спасательной капсулы.

– Что же тогда его убило, раз он успел катапультироваться?

– Случайность: один из обломков крейсера угодил в капсулу и пробил обшивку. Произошла разгерметизация. Жестянкин умирал почти минуту.

– Глупость какая-то, – недовольно нахмурился император. – Боец такого уровня и так глупо погиб… Узнали, откуда взялось боевое вооружение на учебных истребителях? И как он вообще смог универсалом уничтожить крейсер?

– Тут как раз все просто: БК на борту оказался по приказу начальника станции, полковника Устюгова, которого спровоцировал сам Кашим. Наши психологи, проверявшие полковника Устюгова, нашли следы гипнотического воздействия, характерные для Кашима. Почерк его.

– То есть он готовился к нападению? – удивился император.

– Тут скорее уж другое: я предупреждал, что Кашим нестабилен?

– Да, я помню.

– Так вот, он специально летел на Корсунь, чтобы покончить с собой. Он хотел, чтобы его убила именно старший лейтенант Валаньева – по неоднократному его утверждению, лучший пилот из тех, кого он знал. Смерть в смертельном бою с равным противником – то, чего хотел Кашим.

– Почему тогда катапультировался? Смерть во взрыве реактора чем ему не понравилась? – сильнее нахмурился император.

– Перекос психики. Наши психологи с аналитиками сделали вывод, что крейсер Альянса он равным противником не посчитал… И был почти прав. Если бы не тот обломок, то победа Кашима была бы чистой и разгромной.

– Психопаты… Ох уж мне эти психопаты…

– А по второму вопросу: удалось посекундно восстановить ход боя. На теле нашли его личный ноутбук с очками. Интересного на нем оказалось много…

– Так что с крейсером? Как?

– Оказалось, довольно просто… В теории: выбил переборку шлюзовой камеры ракетой, пролетел внутрь и, уже не останавливаясь, пробивал себе всем, что есть, дорогу сквозь внутренние переборки крейсера прямо к реактору. Судя по логам с его компьютера, Кашим успел вытащить из сети подробные чертежи крейсера, проложить самый короткий маршрут и рассчитать его. Потом по этому маршруту и провел свой универсал, в конце протаранив реактор крейсера, предварительно выведя свой реактор на перегрузку. Все это с «безопасного» расстояния, вися в спасательной капсуле. В общем, как и всегда у Кашима: максимум дерзости, точный, быстрый расчет и минимум риска. Несчастный случай, вот что там произошло по моему мнению. Но и попытка суицида также присутствовала.