Михаил Француз - На пороге мира [litres]

– Почему? С чего такая уверенность про суицид?

– Он оставил прощальные письма. Привел в порядок свои дела, юридически оформил завещание, составил и подготовил рапорт об отставке, – перечислил Семечкин.

– Что ж. Согласен. Пусть будет «несчастный случай». Третью Звезду и капитанское звание посмертно. Отставку принять в связи со смертью. Валаньеву наградить Золотой Звездой, присвоить звание капитана и перевести в Гвардию. Пилот, которого Кашим считал равным себе – достойное приобретение. Три современных боевых истребителя сбила на старом учебном универсале – достаточное доказательство мастерства, – вынес решение император. – Что с предателем? Раскололся?

– Да. Но есть проблема.

– Какая?

– Во время допроса Сонин умер. У него оказалась непереносимость к одному из спецпрепаратов.

– Досадно. Но самое главное успел рассказать?

– Да. Все, как мы и предполагали – группа банкиров и военных промышленников, ратующих за войну между Альянсом и Империей. Есть уже пять фамилий.

– Ликвидировать. Всех. Окунь свободен?

– Окунь мертв. Тело нашли два дня назад на «Урале-2», где он должен был ликвидировать одного «авторитета». Видимо, не рассчитал сил.

– Как умер?

– Заперли в рефрижераторе с мясом. Потом, когда тот закоченел, на всякий случай прострелили голову и выкинули за городом.

– Кто есть из свободных ликвидаторов?

– Лис, Мотыль, Мясник…

– Отправьте Мясника. Пусть действует в своем любимом стиле. Кому надо – поймут.

– Слушаюсь.

– В комнате погибшего на Корсуни Леонида Жестянкина найден чемодан с деньгами. На ручке отпечатки Старикова, – рапортовал майор Иванов.

– Все-таки Ангел… – вздохнула Угрюмова.

– Да, – коротко подтвердил Иванов. – Я послал запрос в Центр.

– И?

– Хоронить будут здесь, в Новопитере, согласно оставленному завещанию: рядом с могилой Гонцовой.

– И кто он в итоге?

– Дворянин. Капитан контрразведки. Особый отдел. Трижды Герой Империи, кавалер ордена Святого Станислава II степени, ордена Святой Анны III степени и еще десяток медалек помельче. В Особом отделе с четырнадцати лет. Больше тридцати самостоятельных миссий. Плюс с одиннадцати лет участвовал в выполнении боевых задач в составе СКООН на должности командира дюжины. Я взял на себя смелость проверить сведения и пообщался с бойцами СКООНа, кто служил под его командой: характеризуют как крайне эффективного и крайне жестокого бойца и командира. За два с половиной года не потерял ни одного бойца. Не провалил ни одного задания. При этом всегда бил и стрелял только насмерть, за что имел прозвище Ваншот. Лично сам добивал пленных и раненых. Последнее задание его уже на службе в Особом отделе – защита принца Империи во время проведения мероприятий по поиску предателя в его охране. Задачу выполнил. Награжден третьей Золотой Звездой и присвоением внеочередного звания капитана посмертно. Такие вот дела…

– И девушку друга такого волкодава изнасиловал какой-то сраный бандит… Теперь понятна та легкость и виртуозность, с которой он казнил Касселя. Отчасти понятна и жестокость казни… Дело Ангела закрыто. Не будем его ворошить и чернить память трижды Героя Империи. За это по головке не погладят.

– Вас понял. Не было никаких отпечатков, – сделал пометку в планшете Иванов.

– И денег не было, – со значением сказала Угрюмова. – Так ведь? Половины не нашли вы. Половину не увидела я.

– Так точно, – согласился майор, делая еще одну пометку.

– Что там у нас дальше? – закрыла тему Угрюмова.

– Организация безопасности пребывания на планете принца: заявлено, что он будет лично участвовать в мероприятиях, связанных с похоронами…

Девушка в белой шляпке и легком светлом платьице сидела за столиком маленького летнего кафе на набережной со стаканом апельсинового сока в руке.

Перед ней лежало распечатанное официальное письмо с завещанием Жестянкина Леонида Васильевича и электронной банковской карточкой.

Также там была открытка с изображением волка-оборотня с кровью на морде и когтях, развалившегося на фоне полной луны, рядом с которым, опершись о его мягкое шерстяное брюхо, изящно сидела почти раздетая девушка с невинным ангельским личиком. Страшноватенькая такая открытка. Но чего еще ожидать от «личного ручного кровавого монстра»?

Надпись внутри гласила: «Прости, Санек. Если ты это читаешь, то меня уже нет. Но я слишком жаден, чтобы отдать государству то, что получил от него. Родственников у меня, как ты знаешь, не было и нет. Так что лучше отдам тебе, чем бюджету! Казна, авось, не обеднеет. Выпей за меня стакан зелененького! Хотя… ты ж его терпеть не можешь, верно?»

– Сам пей свою гадость, – еще раз перечитав строки послания, проговорила Александра Сомова. – А все-таки ты ужасный транжира, Леня, что бы не говорил про свою жадность, – добавила она, рассматривая пятизначное число, указанное в завещании друга. – И актер из тебя хреновый…

– Отец, ты знал? С самого начала знал? – на следующий день после похорон в Новопитере спрашивал Принц Иван у императора Александра, войдя в его рабочий кабинет.

– О чем именно? – уточнил тот, складывая пальцы в замок на животе.

– О Леониде. Что он капитан Особого отдела контрразведки? Что он не «отчисленный кадет», а боевой офицер на службе Империи и императора?

– Ты, по-моему, сам только что ответил на свой вопрос, – усмехнулся император. – Вон, в папке, его полное досье и личное дело, если хочешь – почитай.

– Хочу, – согласился Иван, подошел к столу и взял указанную отцом папку. После чего уселся на кресло и открыл ее.

Читал он долго. Много хмурился, но папку не откладывал. Прошло не меньше полутора часов, пока он снова заговорил.

– Это не человек, это машина-убийца какая-то, – наконец отложил бумаги Иван. – Бесчувственный и безжалостный.

– Эффективный, – поправил его император.

– Ты уверен, что это он сам убил Лену? – хмуро спросил Иван.

– Там его рапорт, ты сам читал. Что мне еще к этому добавить?

– Я считал его другом. Думал, он действительно любит ее…

– Возможно, ты и не ошибался. Заключение психологов читал? Там отдельно к обложке подколото.

– Пытался, но во всех этих терминах ничего не понял.

– Если вкратце, то там все просто: психическая нестабильность после убийства дорогого ему человека. Стремление к совершению самоубийства. Или думаешь, случайно у Валаньевой оказался полный БК в истребителе? Он спланировал эту поездку на Корсунь. Раскопал и разнюхал все, что только можно обо всех, кто был на «Лотосе», о самом «Лотосе». И виртуозно сыграл свою партию на нервах начальника станции, приправив ее легким гипнотическим внушением. И у машины, оказалось, есть слабости.