Вячеслав Базов - Вышибалы

— Я пришёл за своей командой, — Акросс заметно волновался, но его не трясло, даже сейчас он думал, что ситуация под его контролем и, раздосадованный этим, Легион обернулся, чтобы увидеть надежду на лицах своих заложников, и это омрачило его радость, он нахмурился, снова поворачиваясь к Акроссу.

— С чего ты так уверен? Это потому, что мне нужно на них время? Потому, что, по-твоему, я не убью их сразу? Так?

Тим и Барс напряглись, переглянулись быстро, Тим показал, что сейчас сделает что-то с замершим Кощеем, и на это нужно будет вовремя среагировать, потом кивнул Акроссу, что они помогут ему себя спасти. Акросс сделал вид, что не заметил, он смотрел в глаза Легиона, словно хотел отговорить, загипнотизировать, но торговаться ему тоже было нечем, и Легион продолжил, непреклонно:

— Кощей.

Тот вскинул голову, отвлёкшись от пленников, так же вскинулся Тим, ухватившись целой рукой за ручку стула, упёрся в пол ногами.

— Барса. Наповал.

Тим поднялся, ещё когда услышал имя Барса. Тот, готовый сопротивляться, почувствовал затылком дуло пистолета. Сначала прозвучал выстрел, а потом уже вскочивший вместе со стулом Тим ножками его ударил в бок Кощея, и остановился, будто оцепенение это, разлитое в воздухе, только дошло до него, только захватило.

— Плохой из тебя спаситель, — бросил Легион, пройдя к двери мимо застывшего Акросса.

Сила выстрела оказалась такая, что Барс упал вместе со стулом, к которому был привязан. В затылке даже не дыра — воронка, и меньше всего Акроссу хотелось его поднимать, чтобы увидеть, что осталось от лица. До Тима ещё не дошло, он не мог осознать, что Барс, ещё недавно говоривший с ним, Барс, чья футболка всё ещё была на нём, на Тиме, теперь окончательно и бесповоротно мёртв. И всё же, Тим опомнился первым, сначала попытался разбить стул о стену у себя за спиной, тут же вскрикнул, потому что задел сломанные пальцы, но с животным упорством попробовал снова. Тогда опомнился и Акросс, понимая, что Легион вышел, а вслед за ним и Кощей, оставив их наедине со случившимся.

— Тим! — окликнул он командным голосом, и это сработало, Тим остановился, позволил разрезать верёвки, хотя и смотрел, тяжело дыша, в воронку в затылке Барса. Акросс продолжал так же веско, словно ничего не случилось:

— Тим, слушай меня, всё потом. Мы не должны дать им уйти. Не сейчас. Хватит, я больше бегать не буду. Но голыми руками я Легиона убить не смогу… и ножом не смогу. Мне нужен мой пистолет. Забери его у Кощея, для меня, забери. Слышишь?

«Пистолет не должен был выстрелить, — думал Акросс. — Это ведь даже не просьба о чуде… пистолет валялся столько лет в шкафу, никто его не доставал. В кабинете он не выстрелил, так почему же сейчас? Тим справится с Кощеем, тем более теперь, а Легиона нужно убить мне».

Тим был всё ещё в прострации, всё ещё следил за Барсом, как бы ждал, что он вот-вот поднимется, а переведя взгляд на капитана, спросил только:

— Как ты выжил?

И по надежде в этом голосе стало ясно, что искал в этом способ спасти и Барса, и надежда эта ранила Акросса больше, чем сама смерть друга.

— Я и не выжил, — сознался он. — Надо заканчивать. Не позволить им убить и нас. Пистолет, Тим. Ты слышал?

Тот кивнул, перерезанную верёвку намотал на сломанные пальцы, вытер сухие глаза и, не удивившись отсутствию слёз, первым выбежал из комнаты.

Кощей всегда был для Тима кем-то неповоротливым, медленным. Даже Гиену он считал опасной, потому что та со своей комплекцией могла подкрасться неслышно, а от Кощея достаточно было бежать. Сейчас Тим ругался мысленно на него последними словами и от этого и погони почему-то стало немного легче. Кощей спускался по лестнице вниз, к выходу, и Тим, который и так мог его догнать, не выдержав, опасно перескочил перила, чтобы выскочить на лестницу перед врагом. Кощей по инерции прошёл ещё два шага и остановился.

На Тиме всё ещё была футболка Барса и сейчас ткань так жгла ему кожу, будто он снял её с трупа. Даже те люди, что чуть не убили его два года назад, не вызывали в Тиме такой ненависти, как Кощей сейчас.

Кощей стоял без движения, не атаковал и не убегал, просто ждал, словно Тим извинится за ошибку и уступит ему дорогу. В руке по-прежнему был зажат пистолет.

Акросс нашёл Легиона на последнем этаже, лишённом крыши.

— Это бесчестная игра, — первым заговорил Акросс. Он прислушивался к шорохам в здании на этажах ниже. — Вы-то снова вернётесь в штаб, потому что для вас это такая же игра, а мы…

— Не вернёмся, — Легион отмахнулся от этого, как от пустой, ничего не значащей болтовни. И хотя Акросс и правда тянул время, тема казалась ему не менее важной.

— Это практически и наш мир, — продолжил Легион. — Из всех миров более-менее родным мы можем назвать именно этот.

— Что, если я скажу, что этот мир смертен? — Акросс старался держаться к выходу ближе, словно это ему нужно убегать, словно не он гнался за Легионом сюда и не он думал, что не позволит ему уйти на этот раз.

— Мне плевать на мир, — пожал плечами Легион. — Я подозреваю, что исчезну после твоей смерти. Но мне важно только, чтобы ты исчез первым.

«Я такой же созданный, — подумал Акросс, глядя на Легиона прямо, без страха. — И создавал тебя не я… Но зачем оправдываться сейчас?» Ему казалось даже, что, убив Легиона, он сделает тому одолжение. А в следующую секунду Акросс понял, почему Легион не пытался покончить с ним в маленькой комнате, где их игра оставила ещё один труп. Враг никуда не сбегал — выманивал его сюда, в просторную комнату без потолка, чтобы, качнувшись, материализовать косу за спиной.

Глупо было сейчас пытаться решить всё мирно, потому что, как бы ничтожны не были их разногласия, из-за этого умер человек, и этого Акросс простить Легиону не мог, а всё же сделал нерешительный шаг назад, к дверному проёму. Практически одновременно с грохотом на нижних этажах, Акросс вспомнил, что у него должен быть меч. Но меча не было, потому что появление меча в пустой руке почти такое же чудо, как умереть только наполовину.

— Как же пытки? — невесело усмехнувшись, припомнил Акросс.

— Я не настаиваю, — пожал плечами Легион. — К тому же… у меня теперь ощущение, что, либо убивать тебя раз и навсегда, либо подставляться, оставив в живых. Даже ради пыток.

Акросс осознал, что Легион, просто сотканный из ощущений и воспоминаний, не поймёт, если попробовать сказать ему: «Наверное, моей матери уже сообщили, что я умер».

— Как вы нас находили всегда? — оттягивая начало драки, нервно спросил Акросс.

— Мы — часть вас, разве могло быть по-другому?

Первый удар, больше похожий на пробный, по дуге, поднял облако бетонной пыли, сделав борозду в полу. Акросс не испугался, он воспользовался этим, чтобы пробежать дальше, от входа в комнату, за спину Легиона. К тому же тут располагалось окно, и Акросс примерно представлял себе, как можно перепрыгнуть на другой этаж. И был абсолютно уверен, что сделать это так же просто, как представлялось.