Илья Лислап - Аратан [СИ]

— Здесь всё дорого! Еда здесь дорогая, в Ошире всё гораздо дешевле!

— Ну так тебя и отправляют в Ошир! Чем ты недоволен?

— Здесь даже женщины дорогие! В Ошире они берут один кредит, и довольны, а здесь требуют двадцатку!

— Как интересно! И есть здесь та, что потребовала с тебя двадцатку?

— Есть господин, — высунулась из толпы оширка. — Но мне так Хозяин Господин Счямис велел.

— Именно с него, — обратился к оширке.

— Нет. С тех у кого выговор. А кто без выговора, с тех десятку. Вот я и…

— Ай, молодец, — прервал я её. — Всё правильно сделала. Искин! Премирую её на двадцать кредитов.

Оширка радостно взвизгнула и спряталась в толпе.

— Но я хочу женщину! Пусть она даст мне бесплатно! Или по оширской цене!

— Мальчик, — рявкнул я, и сделал к нему несколько быстрых шагов. — А хочешь, я тебе помогу?

Я схватил его левой рукой за шею под челюсть и начал приподнимать. Он схватился обеими руками за перчатку и рукав скафандра, пытаясь оторвать мою руку от своего горла. А я схватил его второй рукой за промежность, прихватив самое дорогое, оторвал от земли и поднял на вытянутых руках. Оширец пищал и сучил в воздухе ногами.

— Сейчас я сожму пальцы посильнее, и женщины тебя больше интересовать не будут. Хочешь? Тебя будут интересовать мужчины. Ты сможешь заработать, — продолжил рычать я.

Оширец что-то придушенно-просительно скулил. Я начал усиливать хватку. Скулёж перерос в паническое верещание и с громким звуком, усиленным динамиками челнока, он обосрался. Я бросил его на бетон посадочной площадки и он, свернувшись в позу эмбриона, подвывал двум другим оширцам.

— Всем ждать, — рявкнул я. — Сейчас всё решу.

Я быстро связался по нейросети с Олной и оговорил дальнейшие действия. Мне кажется, она была согласна на всё, только чтобы всё быстрее закончилось.

— Я всё понял. И сейчас со всеми разберусь. Первое. Все, кто имеют выговор, строитесь там, — я ткнул пальцем в сторону. — Стоите тихо и ждёте погрузки на транспорт. Второе. У кого нет выговора и кто предпочитает полететь в Ошир: сейчас идёте в корпорацию. Закачиваете с корпоративного искина себе на нейросеть одну базу знаний. Одну! Любую. Это вам бонус. И потом возвращаетесь сюда на погрузку. Третье. У кого нет выговора и кто хочет ещё поработать. Скоро начнётся большой дождь. Он будет лить и лить, десять дней подряд. Это время будете жить в сотовой гостинице корпорации. Бесплатно. Но еда и медицина по себестоимости. Мыться каждый день! Всем постираться! Можете закачивать с искина базы и учить. Одну закачали, выучили, можете закачивать следующую. Бесплатно. Строители и подсобные рабочие корпорации больше не нужны. Нужны электрики, водопроводчики, сантехники, отделочники. После дождя инженеры-строители будут набирать рабочих, кто хорошо выучится – попадёт на испытательный срок. Все, кто остаётся, строятся там, — я ткнул пальцем в другую сторону от штрафников. — Всем всё ясно? Тогда строиться! Кому что не ясно – становитесь в очередь на беседу.

Толпа зашевелилась и распалась. Из неё выскользнула потрёпанная Олна и прошмыгнула ко мне за спину.

— Спасибо, Лис! Они бы меня, наверно, разорвали, — тихо сказала мне она.

— Не за что, Олна, — тихо ответил я ей и рявкнул на оширцев: – В очередь! Кому сказал!

Первыми в очереди оказался оширец с просьбой снять выговор. Выговор у него был за плохое знание аратанского языка. Говорил он на аратанском уже достаточно хорошо и я милостиво снял выговоры ему и другим таким же бедолагам. Очередь мгновенно распалась и в ней остался один проситель. У него была благодарность и я разрешил ему взять вторую базу, если он собирается лететь в Ошир. "А если кто хочет ещё поработать?" – выкрикнул кто-то с места. — "Благодарности будут учитываться при приёме на работу", — ушёл я от ответа.

— Если в корпорации готовы к встрече, надо всех туда загонять, — сказал я Олне.

— Готовы. Начинай.

— Все, кто решил остаться! Идёте устраиваться в гостиницу. К искину в первую очередь пропускаете улетающих! И ещё! Любое нарушение общественного порядка – и о работе можете даже не мечтать!

— А… — высунулась какая-то оширка.

— Добровольный секс в гостинице в любом составе нарушением общественного порядка не считается, — отчеканил я.

— Ага… — проговорило сразу несколько оширцев, а высунувшаяся оширка спряталась. То ли я угадал, то ли она после такого моего блиц-ответа застеснялась, осталось неясным.

Толпа быстро рассасывалась. На бетоне посадочной площадки осталось около сотни мрачных, переминающихся с ноги на ногу оширцев. Приземлился челнок и они под моим взглядом начали набиваться внутрь. Набилось в челнок человек под 70, похоже, в два слоя, лишь бы не остаться рядом со мной. Я вызвал из корпорации платформу, чтобы довезти подранков до медблока. Приземлился второй челнок, в него загрузились остатки штрафников, и посадка опустела.

— Проследи, чтобы в корпорации они не буянили, — сказала до этого молча стоявшая рядом и пришедшая в себя Олма.

— Сделаю, — кратко ответил я. Все мои предыдущие планы отложились до лучших времён.

— Ещё раз спасибо, Лис, — попрощалась со мной Олма, и отправилась по своим делам.

— Не за что, — попрощался с ней я.

В корпорации я поручил одной из остающихся оширок разобраться с вещами пострадавших, а их самих уложил в медкапсулы. Любитель женщин практически не пострадал и уже через 15 минут отправился своим ходом на посадку. А вот со сломанными челюстями пришлось повозиться. Да и реабилитационный период потом никто не отменял. Так что останутся они на ливень вместе с остальными. За своими на стройплощадку я послал одного из свободных пилотов. Желающие закачать себе каких-нибудь строительных баз за счёт корпорации нашлись, чтобы они успели вернуться, я велел пропустить их без очереди.

Сотовая гостиница в корпоративном билдинге была похожа на соты и на автоматическую камеру хранения. Ячейки шириной метр, высотой метр сорок и в глубину два сорок. С торца они больше похожи на шестиугольник, чем на прямоугольник, и следующий ряд наполовину смещён относительно нижнего. Вход в ячейку с торца, через круглую мембрану. Тыльной стороной они располагаются к внешним стенам или друг к другу, и, рядами в шесть слоёв от пола до потолка, заполняют помещение. Чтобы добраться до верхних слоёв, используется специальный подъёмник. Вдоль ряда оказалось 24 ячейки, так что оставшимся оширцам выделили один проход и они там все свободно разместились. Женщины вытребовали себе нижний ряд, и мужчины без споров разобрали себе ячейки в верхних слоях. Перед залом с ячейками был общий холл с туалетами, душами, стиралками на нижнем уровне и столами и пищеавтоматами на втором. Всего в холл выходили двери из четырёх блоков сотовых спален; оширцы заняли кусочек одного из таких блоков.