Владимир Кощеев - Тау Мара. Контролер

Резко уйдя в сторону, я позволил стоящему сунуться в проем. Дуло автомата проскользнуло мимо, и я, бросив свое оружие, обхватил вражеский ствол руками. Ударом ноги в живот оттолкнул стрелка на крыльцо.

Третий успел выстрелить, разрядив дробь по дверному косяку. Щепки и пыль взвились в воздух, по броне чиркнуло – все-таки задел, ублюдок.

Развернув автомат, направил в сторону дробовика и, сунув ствол наружу, короткой очередью отправил сволочь на тот свет.

Недобитый второй попытался удрать, но я уже вышел наружу. Дернув рычаг смены режима, одиночным в печень опрокинул противника в пыль.

Рейдеры стремительно отступали, безостановочно оглядываясь назад. Я же выдернул магазин, проверить боезапас, и поднял выпущенный дробовик.

Выброс адреналина .

Даже пальцы перестали ныть, когда забросил автомат за спину и, дернув цевьем ружья, пошел следом за ними. Позади кричал, истекая кровью, оставленный умирать на дороге раненый.

Пусть орет, это деморализует противника. Да и патронов жалко.

Следующий рейдер затаился за углом. Бедняга так часто дышал, что мне и без «Подавления» было ясно, насколько тот перепуган.

Пригнувшись и осторожно двигаясь вперед, я швырнул в просвет между домов подобранный здесь же обломок доски. Бандит высунул руку с пистолетом и успел сделать два выстрела на звук. А потом я оторвал ему конечность, разрядив дробь в торчащий из укрытия локоть.

Вопль боли ударил по ушам, калека притянул к себе культяпку, а я выскользнул из-за угла и вбил приклад ружья ему в раскрытую в крике пасть. Хрустнула челюсть, треснули зубы. Стряхнув кровавые сопли, повисшие на дробовике, сменил пустое оружие на автомат.

Рейдеры скапливались у склада. Зеленые контуры сгрудились внутри в дальнем углу, не приближаясь к захватчикам.

Анализ ситуации. Захват заложников. Рекомендуется вступление в переговоры.

— Никакого снисхождения к врагу, — прошипел я, уже не скрываясь. — Сдавайтесь, ублюдки! — заорал в голос, остановившись перед поворотом к сараю. — Иначе все подохнете!

— Отсоси, урод! — ответил мне наглый женский голос. — Только сунься, и, клянусь, мои парни тут всех положат!

Рывком бросившись к противоположной стене, пропустил над головой несколько пуль и, прижавшись плечом к доскам, вскинул автомат.

Прицеливание. Огонь. Враг уничтожен. Прицеливание. Огонь. Враг уничтожен. Прицеливание. Огонь. Враг уничтожен .

Прицельная стрельба: 5,2. Доступна программа переподготовки .

Трое отморозков, стоявших на линии, завалились в траву. Я перекатился в сторону, уходя из под огня. Но какой-то умник снова швырнул гранату мне под ноги. Выпустив оружие, подхватил фугас и подбросил его обратно. Едва успел пригнуть голову, когда рейдеры расстреляли летящий к ним снаряд.

Рявкнул взрыв, трава подо мной дернулась. Я расслышал чье-то всхлипывание.

Подхватив автомат, перекатился в сторону и вскинул дуло.

Сервоприводы активированы. Повышенный расход заряда.

Прыжок вперед. Подняв ствол навстречу, расстрелял последние патроны и сбросил бесполезное оружие в траву.

Еще двое рейдеров упали. Я прокатился по земле, сорвал с убитого ружье и, продолжая перекат, разрядил патрон в укрывшегося за углом бандита.

Враг уткнулся прострелянной башкой в землю, а я подскочил на ноги. Изнутри сарая раздался отчаянный крик, оборвавшийся выстрелом. И в открытые ворота вылетело детское тело.

— Я их всех убью, тварь! — заорала вожак, перекрывая вой заложников. — Убирайся нахер, урод!

— Эй, ублюдки! — крикнул в ответ, быстро проверяя патроны в магазине. — Отпущу того, кто сдаст мне башку этой бабы! Если через минуту этого не будет, умрете все!

Неразумно оставлять в живых членов незаконных бандформирований .

— Да ты совсем охренел там, урод! — перешла на визг атаманша. — За это щас еще кого-нибудь убью! Эштон, завали эту суку!

Раньше, чем один из контуров вскинул оружие, я спустил курок. Доска лопнула, пропуская пулю. И Эштон рухнул на пол, а в сарае началась паника.

Сервоприводы активированы. Повышенный расход заряда.

Но я уже не слышал.

Проломив дверь, повалил стоявшего за ней, разрядил последний патрон в брюхо толстяка, уже спустившего курок в сторону заложников. Тут же втолкнул приклад в зубы другому. Отбросив разряженный автомат, сломал шею третьему.

По броне застучали пули, но я ничего не чувствовал. Только злость и жажду крови.

«Ментальное подавление»: 3.

Рейдеры застыли, как завороженные, наблюдая за мной.

Выдернув из руки чернокожей бандитки нож, я снял с нее контроль. Женщина попыталась дернуться, но у меня свело пальцы, сжавшие ей горло. Подняв ее над землей, я обернулся на бандитов, и приказал:

— Убейте себя.

Хлопки выстрелов. Фонтаны крови. Они падали один за другим, вышибая себе мозги. А те, кому не хватило ствола, вскрывали собственные глотки. Баба в моих руках следила за происходящим с ужасом. Она уже не пыталась вырваться, просто вцепилась в державшую ее за глотку руку.

Жители Олл-Три смотрели на меня с не меньшим страхом. Похоже, теперь они боялись меня даже больше, чем рейдеров.

С силой долбанув атаманшу башкой об стену, я разжал пальцы. Оставив на досках кровавые потеки, она замерла на полу, потеряв сознание.

— Марта? — тихо позвал я, обернувшись к выжившим.

Народ расступился, открывая ее. Лежащую на земле.

Тупо моргнув, я подошел к телу и рухнул на колени. Почему она? Почему из всех, кто был в этом чертовом сарае, убили именно ее?

— Почему? — произнес я, закрывая глаза женщине, так много для меня сделавшей.

— Когда ты ворвался, она закрыла собой Эми, — сообщила женщина, прижимая к себе девочку.

Я кивнул, не глядя. Не хочу знать, кто эта Эми. Не хочу оставаться здесь. Не хочу винить ребенка в смерти лучшей из людей на Тау Маре.

Энергия: 102. Высокая опасность истощения .

С трудом поднявшись на ноги, зацепился за стену и, едва шевеля ногами, дошел до выхода. Вокруг все смазалось, звуки доходили до меня как сквозь вату. Я словно оказался на дне глубокого водоема.

— Тела обезглавить. Эту, — махнул рукой в сторону бандитки, — связать.

И, не став ждать реакции, вышел наружу. Сняв шлем, подставил голову осеннему ветру. Вонь сожженных тел смешалась с запахом крови, пороха и нечистот.

Как во сне, двинулся прочь от сарая. Перед глазами всплывали моменты нашего общения с Мартой. Вот она склоняется надо мной, чтобы поднести стакан с соломинкой. Вот я держу ее за руки, когда пытаюсь встать на ослабшие ноги. Наша первая ночь вместе, ее жаркое дыхание. Первый ужин на кухне. Она улыбается, гладя мою изуродованную руку.