Валерий Большаков - Багатур

— Ступай с Богом…

Вечером того же дня Шурик и Вахрамей покинули Владимир. На Пончике была роскошная шуба, жаль, обтянутая тяжёлой кольчугой. Но Александр терпел такую тяжесть — вес внушал ему мысли о безопасности. Попробуй, продырявь такую-то броню! Вахрамей, при его-то габаритах, и вовсе богатырём выглядел — как глянет, как брови насупит… Поневоле коленки дрогнут!

Службу Александр исполнял справно, мчался, останавливаясь для того лишь, чтобы перекинуть седла с уставших коней на свежих. И снова в путь.

Миновав сожжённую Тверь, Пончик и Вахрамей направились к Торжку.

Всё началось с того, что Сухов набрёл на прямую тропу. По пути с Сити он вышел в пределы Бежецкой пятины, одной пятой коренных земель новгородских, и был настороже — ждать ли ему, что Бэрхэ-сэчен в погоню бросится? Неясно, впрочем, что с того? Одинокий посланник Бурундая подвержен всем опасностям и превратностям лесной дороги, вернее, бездорожья.

И вдруг, после стремительных бросков по замёрзшим речкам, после долгих плутаний в дебрях, Олег выбрался на тропу, более-менее прямую, ведущую на юг.

Сторожко приглядываясь, он направился по открывшейся дорожке. Тишина в лесу стояла полная — зверьё попряталось, птицы ещё не вернулись из полуденных стран. Даже ветра не было, лишь изредка шумок проходил по верхам, и всё стихало.

Кони бодро хрупали по снегу, всадник качался в седле, прикидывая, сколько ему ещё качаться и трястись. Тропа помаленьку стала отходить западней, но Олег не сошёл с неё — направление, в общем, выдерживалось, и ладно, а уж с какой стороны он прибудет к Торжку, неважно.

— Ничего, чучело саврасое, — похлопал Сухов коня по холке, — доберёмся.

Савраска весело фыркнул, видимо выражая согласие. И тут тропу пересекла другая, поуже. Ясно читались следы копыт, отпечатавшиеся на свежем снегу, — неведомый всадник, выехал на тропу пошире и потрусил по ней, далеко обгоняя Олега.

Прикинув, стоит ли продолжать путь в избранном направлении, Сухов решил, что стоит.

Тропа между тем вела в самые дебри, где могучие деревья и не менее могучий подлесок, болота и бурелом не пропустят ни конного, ни пешего.

Выехав к болоту, Олег почесал в затылке. Тут тропа кончалась, но чёткие следы проехавшей лошади вели вперёд ломкой кривой. Видать, всадник знал, куда путь держать. И Сухов отправился по следам, в точности повторяя все повороты. То и дело по сторонам открывались чёрные проталины, над которыми вился парок, — трясина ждала неловкую жертву.

— А фиг вам, — сказал Олег, продолжая двигаться след в след.

А топи жили своей мрачной земноводной жизнью. Иногда до слуха Сухова доносилось сиплое бульканье, и нос вскорости улавливал тошнотворный запах гниения.

Проехав всё болото, Олег с облегчением углубился в лес. Тропы было не видать, но цепочка следов, оставленных копытами, уводила в чащу.

Первый звоночек прозвучал, когда отпечатки вывели Сухова на полянку, посреди которой росло старое дерево, сломленное молнией до половины. Чей-то умелый топор обтесал ствол, придавая ему облик старика с бородой — глаза выпучены, рот раскрыт в злобном окрике и вымазан свежей кровью. Идол.

— Ага… — сказал Олег, соображая. Деревянный кумир был сработан не так уж и давно, древесина едва успела посереть. Значит, что? Значит, не перевелись ещё язычники на земле русской.

Идол будто отмечал появление тропы — узкая дорожка запетляла между соснами, увлекая за собой. И Сухов последовал приглашению.

Вскоре по левую руку от него открылась обширная поляна, вся всхолмленная невысокими, оплывшими курганчиками, чьи подножия были аккуратно обложены камнями. Кладбище.

Ещё проехав немного, с полверсты, Олег попал на полянку поменьше. И тут же понял, что попал он в обоих смыслах — из-за деревьев неспешно вышли молодые, крепкие парни в кожаных доспехах, вооружённые старинными мечами времён Каролингов. [158] Франкская династия (VIII–X века). Название происходит от имени Карла Великого (Carolus Magnus), второго и самого выдающегося правителя в династии.

Из-за их широких спин выскочила встрёпанная девушка, одетая по-мужски, в меховые штаны и куртку, обильно расшитую мелким речным жемчугом.

— Я же говорила! — зачастила она. — С самого болота меня преследует!

— На кой чёрт ты мне сдалась? — добродушно сказал Сухов. — Преследовать тебя…

— Между прочим, — вздёрнула нос девица, — я дочь вождя!

— Бедный отец, — парировал Олег, — досталось же ему этакое чадо!

На суровых лицах парней прорезались мимолётные улыбки, затем один из них, постарше, сказал:

— Если ты не следил за Даной, то кто таков есть и куда следуешь?

— А вам, вообще, известно, что за лесом делается?

— Говорят, какие-то степняки напали, — подал голос один из парней, рыжий и с рыжими же усиками, — режут и бьют крещёный мир.

— Нам до того дела нет, — решительно заявил старший. — Так ты не ответил на мой вопрос.

— Зовут меня Олегом, я послан темником Бурундаем к великому хану Батыю.

— Темником? — поразился старший.

— Да, друг мой, — усмехнулся Сухов. — За мною следуют то ли десять, то ли пятнадцать тысяч войска, не считал, а ещё пятьдесят тыщ ныне осаждают Торжок.

Парень нахмурился, соображая.

— Так это что? — сказал он в раздумье. — Выходит, ты со степняками заодно? С язычниками?

— А почему бы и нет? Короче, покажите мне кратчайший путь на юг, и мы с вами разойдёмся по-хорошему.

— А то? — нахмурился старший.

— А то разойдёмся по-плохому. Но к чему вам портить своё молодое здоровье, к чему спешить, загодя в Ирий попадая?

Парни среагировали по-своему — подняли копья, словно прицеливаясь, куда же их Олегу воткнуть.

— Колите! — раздражённо крикнула Дана. — Чего ждёте?

Тут с ветки сорвалась еловая шишка. Мгновенным движением Сухов словил её и метнул в девицу. Шишка больно ударила дочь вождя в лоб. Дана вскрикнула и села в снег от неожиданности.

— Заткнись, — вежливо посоветовал ей Олег, — а то не посмотрю на заслуги твоего отца и сделаю больно.

Старший подумал и решил:

— Едем в деревню. Пускай вождь сам решает!

— Правильно! — облегчённо зашумели остальные.

Сухов подумал-подумал и не стал задираться — слишком уж много желающих ему кровь пустить. Всех не уделать, кто-нибудь, да уцелеет — и кинется за подмогой. А уж если лесовики здешние пожелают тебя догнать, тебя, отягощенного лошадьми, то они своего добьются. Это в степи без лошади никуда, а в лесу она большая помеха — проедешь не везде, а где сумеешь — не спрячешься.

— Да и чёрт с вами со всеми, — махнул рукой Олег. — Поехали!

Копьеносцы разделились на две группки — одна пошла впереди, другая сзади, а Сухов ехал посередине.