Владилен Цыганов - История Индонезии. Часть 2

«Экономический национализм» буржуазных правительства РИ заставлял голландских предпринимателей спешно распродавать свою недвижимость. Покупателями в большинстве случаев были капиталисты–хуацяо. Буржуазия коренной национальности требовала ужесточения протекционистских против как западных монополий, так и капитала хуацяо. Ее лидер Ассаат провозгласил китайскую буржуазию «пятой колонной». На уровне обыденного сознания это, к сожалению, воспринималось как шовинистический лозунг и выливалось в массовые погромы всех хуацяо, не только буржуазии. Правительственные партии пытались пресекать эти стихийные выступления низов, но в то же время остерегались наказывать виновных.

Вновь подверглись принудительным выселениям скваттеры; в стычке четыре поселенца даже погибли. Однако эта трагедия не возымела тех же последствий, что события в Танджунг Мораве.

Уже сам состав кабинета исключал возможность подавления Даруль ислама. На Сулавеси и Западной Яве продолжали безнаказанно свирепствовать банды экстремистов. Перемирие с Д. Берэ в Аче (лето 1957 г.), было достигнуто лишь ценой принципиальных уступок правительства: Аче сохранил статус особой автономной области, губернатор и местный командующий могли быть только ачехцами, местным экспортерам было разрешено удерживать в свою пользу 70% валютной выручки.

Однако аналогичных уступок потребовали и другие Внешние провинции. При II кабинете Али весьма остро проявилось недовольство окраин центром. Внешних островов — Явой. Разумеется, признаки провинциального партикуляризма встречались и прежде, но тогда они умерялись всеобщим неприятием «насильственного федерализма по–голландски», благоприятной экономической конъюнктурой, надеждами на чудодейственные последствия выборов. Теперь все три фактора перестали действовать. Неяванские провинции деятельно обсуждали возможность возвращения к федерализму, требовали обещанной автономии, указывая, что центр несправедливо урезывает ассигнования на нужды окраин, обеспечивающих стране львиную долю экспортной выручки. Хотя правительство провело закон о местных представительных ассамблеях, передав им ряд функций реформаторов, депутатами эта мера расценивалась как недостаточная и запоздавшая, а в глазах провинциальной администрации это означало лишь «усиление позиций местных политиканов».

Гражданские и военные власти окраин тревожил бурный рост влияния КПИ и предпочтение перед другими партиями, которое все чаще оказывал ей президент. Уход 1 декабря 1956 г. суматранца Хатты с поста вице–президента был также негативно воспринят Внешними провинциями. Большинство из них, но в особенности мусульманские анклавы Суматры, Сулавеси, Калимантана, а также Западной Явы, всегда рассматривали Хатту как гаранта интересов окраин, своего представителя в высших эшелонах управления. Дисперсия власти остро испытывалась и в ТНИ. Провинциальные командующие были недовольны возвышением «штабиста» Насутиона в ущерб «строевым командирам» М. Симболону (Северная Суматра), А. Кавиларангу (Западная Ява). Первоначально своеволие и непокорство командующих выражались преимущественно в попустительстве или прямом участии в нелегальном бартере, оправдываемом тем, что министерство обороны не покрывает насущных нужд их воинских контингентов. Меры пресечения, тогда принятые кабинетом Али, оказались неэффективными. Закрепившиеся в провинциальных военных округах многие их начальники саботировали план должностной ротации, принятый Насутионом, игнорировали его приказ воздерживаться от вмешательства в политику. Ряд командующих округами выступали за федеральный государственный строй.

ТНИ фактически вновь распалась на две фракции. Общими для обеих были разочарование в «импортированном с Запада» режиме парламентской демократии, страх перед «возможной коммунистической диктатурой», требование допустить верхушку армии к участию в высшей власти. Обе настаивали на создании «делового» внепарламентского кабинета, по существу авторитарного правительства. Однако лидер первой фракции Насутион желал, чтобы этот кабинет возглавил сам Сукарно. В Хатте он видел не патрона, а тактического союзника. Лидер второй, З. Лубис, и его политические покровители требовали, чтобы премьером чрезвычайного кабинета, опирающегося на армию, был именно антикоммунист Хатта, и настаивали на сформировании сената, который отстаивал бы в центре интересы окраин. Таким образом, речь уже пошла о пересмотре явочным порядком конституционных устоев, курсе на федерализм и установлении авторитарного режима.

Получив отпор, вторая фракция офицерства перешла к действиям. 3. Лубис предпринял две попытки осуществить в центре военный переворот силами преданных ему частей (октябрь и ноябрь 1956 г.), чтобы поставить у власти военную хунту. Потерпев неудачу, он бежал на Суматру.

Предвидя нереальность достижения своих целей в масштабе всей страны при противодействии президента, «яванских партий» и начштаба армии и в то же время ощущая бессилие центра, местные командующие из фракции 3. Лубиса на Суматре перешли к тактике прямого противостояния правительству в своих провинциях. 20 декабря 1956 г. на Центральной Суматре офицерский союз Совет Бантенг [53] Бантенг — дикий бык. Олицетворение мощи, свободолюбия и бесстрашия в глазах индонезийцев. под руководством командира полка подполковника Ахмада Хусейна провозгласил, что временно берет власть в провинции в свои руки. Сопротивления практически не последовало, и уже 22 декабря полковник М. Симболон на Северной Суматре ввел чрезвычайное положение и заявил о разрыве с «явацентристским» правительством. 24 декабря их примеру последовал южносуматранский командующий подполковник Барлиан. На Сумтре начали складываться, партикуляристские военно–террористические режимы, развернулись аресты представителей прогрессивных сил. Экономические связи с центром были практически разорваны. Позже вскрылись факты финансовой поддержки диссидентов–командующих монополиями Запада, в том числе нефтяными гигантами США — компаниями «Калтекс» и «Станвак». Страна оказалась перед угрозой дезинтеграции иностранной интервенции.

Правительство пыталось умиротворить партикуляристов. Еще в первых числах декабря оно провело в СНП закон о местной автономии, закреплявший за провинциями право использовать на свои нужды до 90% таможенных и налоговых сборов. Но мера эта сильно запоздала и не дала ожидаемых результатов. Тогда были приняты более жесткие меры. Против Симболона правительство и генштаб организовали контрпереворот, возглавляемый его заместителем Дж. Гинтингсом и недостигший поставленной цели. Менее эффективной оказалась блокада силами ВВС и ВМС побережья Центральной Суматры: А. Хусейн держался.