Мария Самусенко - Предрассветные сумерки [СИ]

Её повторяли и Киол, и Исла, и многие люди, и нелюди, знавшие Мар.

Её же повторял и врач «скорой», везший Марлейну Илвер — Один. Он был многим её обязан: она платила за его образование и помогала его семье, спасла его сестру от лихорадки на Железной, отдав свою вакцину. Он считал СЕБЯ ОБЯЗАНЫМ «ОПЛАТИТЬ» СВОЙ «ДОЛГ».

Операция была тяжелой, не смотря на помощь людей из Технического и Медицинского Отделов. Хотя врачам казалось, что они мешают.

«Предохранитель» с пустыми ампулами достали из разбитого тела война и сразу же отдали в Технический Отдел на исследования.

Работа врачей была закончена, но операция спецслужб только начиналась.

В техническом Отделе доводили до ума установки, проводя опыты над попавшим в их руки «предохранители». Аналитический Отдел «клал последние штрихи» в плане. Начальство Медицинского Отдела начало готовить операционные: им в ближайшее время предстояло много работы над телами арестованных Ликвидаторов.

На Закрытом этаже поставили охрану.

Все чего-то ждали.

Кроме Марлейны Илвер-Один, которая любила, чтобы её называли Мар. Она хотела остановить гонку последних 16 лет и просто отдохнуть. Отдохнуть от всего… целую вечность.

И смерть за её плечами ждала своего часа.

Мар лежала в палате. Казалось, что она спала. Множество мониторов бесстрастно фиксировали состояние её здоровья, лишь это говорило об опасности для её жизни. То что она была полковником Особого Отдела позволило положить её сюда, чтобы защитить… Сама она сейчас была не способна этого сделать. Молодой худощавый врач, качая головой, вышел в коридор.

— Что с ней? Когда она очнется? — бросилась к нему Исла. Её огромные глаза пытливо смотрели в его. — Она сестра моего мужа.

— Она в коме. Если бы не выброс антишокового препарата в кровь, этого можно было бы избежать… Мы наложили «спайку», так что раны скоро затянуться. Но меня беспокоит ожог слева: он, похоже, никогда не заживет, как и горизонтальный шрам на правом виске, — врач говорил очень медленно, чувствовалось, что он ничего не скажет о будущем своей пациентки.

— Так когда она придет в себя? — Илс рассердился на этого человека: он не хотел говорить правду.

— Пройдемте со мной, командор. Нет, мадам Ирий подождите нас здесь, — врач провел Илса в палату. — Вы знаете, для чего служит это за прибор?

— Фиксирует излучение мозга, — Ирий пожал плечами.

— Совершенно верно. Кажется, глядя на его показания, что она спит, — он кивнул на полковника. — Но это не так. Мозг умирает. Пока что медленно, но умирает. Показания этого прибора фиксируют очень медленно затухание деятельности мозга, очень-очень медленное, тысячные доли процентов. Но они есть… Мы пытались стимулировать его деятельность через тело по последней методике. Процесс замедлился, но не прекратился. Она уходит, — врач замолчал, потом продолжил. — Мозг не хочет связываться с телом и заставлять его работать. Сознание скоро не станет, а потом умрет и тело. Мы ничего не можем сделать. Это решение она, мне кажется, уже приняла… Я очень хочу, чтобы она выжила, но медицина здесь бессильна, — он яростно сжал кулаки. — Нужно чудо… Если бы мы не попытались тогда стимулировать тело, чтобы вернуть его в норму, этого бы не произошло.

— Что вы имеете ввиду?

— Яд и антидот образовали бы безвредное соединение, но добавился антишоковый препарат.

— Это уже не было безвредное соединение?

— Да, а потом ещё стимулятор… по идеи полковник могла бы уже выйти из этого состояния, так как все соединения мы вывели. Резервов её организма на это хватит. Но она не хочет возвращаться к нам… Я не знаю, как сказать это её брату? Вы его друг, подскажите.

Они покинули палату в молчании. Грудь умирающей мерно вздымалась. Бесстрастные приборы фиксировали все показатели её тела. Девушка медленно, но верно уходила.

Илс обнял сестру: она поняла все без слов.

Ночные сумерки опустились на планету. Но никто из знавших Мар Илвер — Один не спал. Охрана ждала покушения. Киол Один спорил с врачом. А Илс с сестрой и Сидиди ждали его в коридоре. Никто не заметил маленький упрямый комочек, который рвался в палату к Мар. Он уже проник в госпиталь и «сражался» с последним на его пути лестничным проемом, ведущим на четвертый, Закрытый, этаж. Маленькому котпсенку ничего не угрожало: он мог защитить себя от людей. Но ему уже не нужно было никуда спешить.

Свет и невесомость. Мар никогда прежде себя так хорошо не чувствовала и не ощущала. Она была частью света. Летела вместе с ним. И этот полет мог длиться вечно.

И вдруг все это оборвалось.

— Мар, — она хорошо знала этот голос. — Ты должна вернуться. Ты нужна моему сыну. Он ещё очень слаб.

— Нет! — она «взорвалась» страхом, обидой, болью. — Я устала. Я хочу отдохнуть.

— Ты не сможешь здесь отдохнуть. Здесь нет отдыха. Ты умрешь. Твоя сестра идет за твоей жизнью. Ты ведь не позволишь её повторить мой Путь. А так и будет, если она сделает то, зачем её послали. Ты ведь не доставишь удовольствие Соахе втоптать имя твоей семьи в грязь.

Марлейна Илвер-Один молчала, опустив голову. Говорить не имело смысла: семья это всё, что есть у корджиан и селенийцев, это самое главное в их жизнях. Семья была тем, через что они не могли переступить.

Её оппонент ждал.

Они знали друг друга достаточно хорошо. Мар смотрела в его огромные глаза. Полу знакомые черты, которые она видела у его сына и дочери. Теперь она увидела и его самого. Сам Лорд и его адъютант смотрели друг на друга.

— Я смогу сюда вернуться?

— Не скоро, Мар. Ты ещё многое сделаешь для всех нас, — его голос затих. Он смотрел пустоту. То что было его помощником исчезло. — Она решила вернуться. Она невероятна упряма, как и её родители. Слышишь, Один.

Появился второй. Резкие тонкие черты дочь явно унаследовала от него. Он смотрел во Тьму, Которой Не Было, и чему-то тихо улыбался:

— Жаль, что не я мог её переубедить. Я так никогда и не видел её, когда был Там.

— Она тоже очень жалела, что не наведалась к тебе, когда была на Золотых песках — 4. не могла себе этого простить.

— Да… Я мало знаю свою дочь.

— С удовольствием расскажу. Тем более что у нас впереди целая вечность.

Обе фигуры таяли во Тьме, Которой Не Было.

Никто не обратил внимания на миловидную медсестру: на Закрытый этаж было очень трудно попасть. Никто не вспомнил об окне, открытом пару дней назад.

«Медсестра» прошла в палату полковника. Оно достала миниатюрный шприц-ампулу и приготовилась ввести с помощью него яд в сеть, что поддерживала жизнь Мар. Чер, а именно она была этой миловидной медсестрой, знала её под другим именем — Мар Эль-Дьябло, стрелявшая в Самого Лорда 6 лет назад. Принц был прав: «Работу следует доводить до конца». И она доделает её до конца. Она уже подняла шприц, когда…