Мария Самусенко - Симбиот [СИ]

Здравствуйте. Я — Мара Илиа Сомнова — ваш гид. Мы рады приветствовать вас на Симбиоте в нашем городе размером с целую планету. Как вам может быть уже известно из брошюр, наш мир относительно молод: колонизация началась недавно. Но мы уже заявили о себе в полный голос.

Мы — это компания «Симбиот Холдинг». И мы рады приветствовать наших дорогих гостей, то есть вас.

Как вы можете, видеть у нас две луны, делающие наши ночи невероятно красивыми. У нас шесть материков, симметрично расположенных в северном и южном полушарии. И районы нашего города названы соответственно: СевС — Северный Симбиот, СеВоС и СеЗаС — соответственно Северо-восточный и Северо-западный Симбиоты, ЮС — Южный Симбиот и СЮВ и СЮЗ — Юго-Восточный и Юго-западный Симбиот.

Для гостей в полное распоряжение предоставлены СеВоС и СЮЗ. Здесь вы найдете все возможные увеселительные заведения, и гостиницы, а так же универсальные дома-симбы, в которые вы сможете заселиться на время своего пребывания на Симбиоте. Во врем экскурсии мы посетим с вами производственные объекты, расположенных в остальных четырех районах нашего города.

Каждое утро я начинаю с завтрака, после спокойного пробуждения.

Обычно я сплю без снов, то есть сном праведника.

Лишь изредка во снах ко мне приходит мой первый рабочий день. Обычно он снился мне после повышения, перед очередным первым рабочим днем в новой должности, на новом месте.

Странно, что он приснился мне сейчас: повышение было давно — полгода назад. Я его отметила сначала на Симбиоте с коллегами и друзьями, а потом дома с семьей в Небесном городе.

Я работаю на Симбиоте уже пять лет. Начинала я с гида, встречающего и сопровождающего гостей, прилетающих в наш курортный город-мир. А сейчас я уже занимаюсь подбором симбов для тех, кто прилетает к нам на отдых и делает это с завидной регулярностью или решает остаться здесь на достаточно долгое время.

Но мало кто мог остаться здесь надолго: Симбы давили на психику большинства людей. Просто люди так устроены: сначала им хочется, чтобы кто-то разделял с ними их чувства, предугадывал их желания, но даже и не предполагают, что у этого есть и обратная сторона — они так же ощущают тоже, что и их симбы. И не всегда это бывают приятные ощущения.

И сейчас мои собственные симбы подтверждали это утверждение — одеяло и постель, чувствуя мое нежелание вылезать в нежную прохладу комнаты, начали подгонять меня, выпихивая.

— Да, встаю я, встаю, — была вынуждена капитулировать я под их напором. И поднялась.

Едва мои ноги коснулись ворсистого пола комнаты, как зажурчала вода в ванной комнате. Оттуда же донеслось жалобное поскуливание — это симбы жаловались на одиночество.

— Иду, малыши, иду, — и я поспешила к ним: мы и так виделись с ними два раза в день. И они тяжело переживали откладывание этих встреч.

Самое приятное, когда принимаешь душ с симбами — это то, что они подстраиваются под тебя. А мои ещё и сами начинали петь.

Но не сегодня. Чувствуя мою растерянность, они робко дрожали, не зная поднять мне настроение и успокоить меня.

К счастью, само журчание воды успокоило меня и навеяло мелодию, которую я и начала напевать. Эта была несеренийская мелодия, но тоже из детства. И я не знала сор, но и мама часто напевала её в моем детстве и тоже без слов. Думаю, слов она просто не знала — это была холровская мелодия, а холры никогда не доверяли свой язык чужакам: они никому в принципе не доверяли. Если верить слухам.

Но эта холровская мелодия возымела неожиданное действие — запели все симбы: и теплые плиты пола и стен, и сама ванна, раковин, мыльницы, крючки для полотенцев и мочалок, и даже сами мочалки и зеркало с подставками для мелочей. Они пели и вибрировали в ритм мелодии. Но уже не подпевали мне. Их голоса набирали силу и уже заглушали меня.

А затем произошла ещё она неожиданность: со всех сторон на меня хлынула вода, словно одного поющего и шевелящего «губами» душа было недостаточно. И напор воды то увеличивался, то уменьшался.

Я испугалась и выскочила вон из ванной комнаты. К счастью, дверь, как обычно, пропустила меня через себя.

— Полотенце! — потребовала я, повернувшись к стене, за которой была ванная комната со взбесившейся обстановкой. И полотенце не замедлило появиться — стена пропустила внутрь спальни крючок-симб: значит, симбы не взбесились — значит, с ними случилось что-то иное. Всё ещё перепуганная, я невежливо сдернула полотенце, причинив боль симбу-крючку.

А ванная за стеной продолжала петь.

— А ну прекратите! Остановитесь! — ванная недоуменно мурлыкнула. — Ты слишком быстро растешь: у меня не хватит для тебя пищи. И извини, — я попросила прощение у крючка и вернула ему мокрое полотенце, которое он тут же съел. И ванна вроде бы стала тиши — значит, послушалась.

Постель, конечно, уже была заправлена, а гардероб раскрылся, предлагая мне на выбор одежду. Что ж как всегда перед важной встречей, я выбрала официальный темно-зеленый костюм и белую блузу рубашечного кроя. Закрыв гардероб, я подошла к картине, которая против обычного не соизволила измениться, став зеркалом.

— Зеркало, пожалуйста! — попросила, но симб лишь обиженно заскулил, и его поддержали все остальные «обитатели» спальни. — Ну, хорошо, — была вынуждена уступить я, и напела туже холровскую мелодию, что и в ванной.

И эта комната ответила тем же ласковым и дружным хором, что и ванна. Пело всё: кровать, комод, гардероб, люстра, шторы, настольные лампы, бра, колонны, барельефы, ковры, покрывало, подушки, одеяло и трюмо со всем своим содержимым — косметикой, расчески, кисточкам, пуховками и так далее, и тому подобным. Зеркало тоже выступило из стены, но не так как обычно — картина раздвинулась, словно нити-занавески, и появилось само зеркало. Хорошо, что оно хоть не вибрировало в ритме мелодии холров, как всё остальное в обеих комнатах.

Судя по отражению, которым я могла без проблем любоваться — выглядела я вполне презентабельно, как и положено человеку моего положения. Жаль, что я не чувствовала себя настолько же уверенно, как выглядела.

— Ну, всё — счастливо оставаться, — я попрощалась с симбами и пошла на кухню, предчувствуя, что мурлыкать эту холровскую песенку мне придется и там.

Симбы за моей спиной не заскулил жалобно, как обычно, а продолжали напевать холровский мотив. И хоть с одной стороны мне и было обидно, но с другой — теперь я могла быть спокойной за них: они больше не будут скучать или ссориться между собой, когда будут оставаться одни.

Пройдя по коридору, словно из плетенных и сухих стеблей. А на самом деле живых стеблей, я оказалась на кухне. Хотя кухней это место можно было позвать с большой натяжкой: здесь ничего не было для приготовления пищи. Был только обеденный стол, который выращивает на себе тарелки и чашки и наполняет их едой под настроение хозяина дома, в данном случаи меня.