Мария Самусенко - Симбиот [СИ]

На первом этаже у консьержа я уточнила информацию о клиентах и в номере ли они. Оказалось, что в номере только Мави, а вот её мужа там нет. Но и это я посчитала неплохими новостями.

— Наверное, плохо себя чувствует, — поделилась я своими наблюдениями с новоприобретенным другом.

— Наверное, — пожал плечами тот, соглашаясь со мной.

Мы оба прошли через весь холл к лифту, представляющему собой выращиваемой гостиницей симбом, являющего собой симб-бутон с одним лепестком. Я и Атрер вошли в ближайшей к нам лифт-бутон и дверь заросла за нами, а длинный стебель-опора начал расти, поднимая нас на нужный нам этаж. Движения лифта было плавным и едва заметным, а пестик в его середине служил удобным сидением для гостей. Правда, мне никогда особо и не хотелось на нем рассиживаться — я была воспитана так, что сесть на живое существо (например, к маме на колени), я могла только с его разрешения (или приглашения), а здесь никому не приходило в голову спрашивать разрешения у симбов. Тому же Атреру в частности.

Наконец, бутон-лифт остановился, выпуская нас в коридор, и продолжил свой рост. В ближайшую пару-тройку часов никто не сможет воспользоваться этим лифтом, а над гостиницей будет реять, как флаг, ещё один гигантский цветок.

«Интересно», — подумала я, — «а какого цвета будет этот цветок над гостиницей?»

Значок «вверх» на стене рядом с дверями лифта изменился, изростая и показывая теперь нерабочее состояние симба-лифта.

Стены на этом этаже, как и на всех других, так же содержали панно, которое изменялось в течение дня. И сейчас оно, а значит и стены, было темно-зеленым с бутонами цветов, которые днем складывались в пестрый узор, а вечерний в постельных тонах ещё не появился — соответствующие цветы ещё не раскрылись. Но симбы-светильники, свисающие с потолка, уже давали мягкий свет без теней.

Мы с Атрером прошли по длинному коридору мимо дверей-мембран, на которых кроме нумерации номеров присутствовали выросшие цветы-слова с сообщениями владельцев — «не беспокоить», «уберите в номере» (это от новичков, которые ещё не привыкли или не научились пользоваться симбами), «нас нет» и тому подобное.

— А она нас примет? — поинтересовался Атрер, стоявший вместе со мной перед номером Мави Мавии, на двери которого багровела надпись: «Я отдыхаю — беспокоить только в случаи крайней необходимости».

— Конечно, — улыбнулась я, чувствуя как меня переполняют сомнения. Но я твердо знала, что если бы пошла одна, то помялась бы с ноги на ногу под дверью и спустилась бы вниз на лифте-листе или лифте-плоде. — У нас же важное сообщение для ней… Мави, — обратилась я к женщине, нажав кнопку симба-домофона, — можно с вами поговорить?

Дверь-мембрана открылась и мы вошли внутрь. В большой круглой зале, служившей прихожей и гостиной номера. Обставлена она была вазами-симбами с симбами-цветами, симбами-столами, симбами-креслами, парой симбов-диванов и симбом-кушеткой, на котором и возлежала хозяйка номера. Выглядела она хуже, чем днем: лицо и ноги опухли, словно наполнились водой, губы же напротив чуть ли не трескались от сухости.

— Что случилось? — поинтересовалась женщина, с любопытством посмотрев на нас.

— Ничего — я хотела убедиться, что с вами всё в порядке: вы не ответили ни на одно сообщение, которые были вам отправлены… И я решила принести вам приглашение лично, — я не смело подошла к Мави и протянула ей недавно распечатанный лист.

— Приглашение? — она удивленно посмотрела на меня. — Ах, к симбам, — тут же вспомнила она. — Я, наверное, не обратила на сигнал внимание…

— Мави, как вы себя чувствуете? — разволновалась я.

— Всё в норме, — слабо улыбнулась она. Именно слабо, а не едва заметно. — Просто я не в том возрасте, чтобы это было в первый раз.

Атрер с удивлением оглядывал комнату и бросал любопытные взгляды на хозяйку номера.

— Вы о беременности?

— О ней самой… Садитесь, — распорядилась она, переводя нетеплый взгляд с меня на Атрера и обратно. — Попейте чай.

Женщина слабо махнула рукой — и симбы в гостиничном номере спешили выполнить приказ. На столе моментально появился чайный сервиз — три чайные пары, заварной чайник и тарелки с пирожными.

— Извините, что не предлагаю ничего более существенного, хотя и уверена, что за день вы основательно проголодались… И ещё раз извините, но ни на что другое я смотреть просто не могу.

— А вы… — начал мой невольный напарник.

— Это уже давно должно было пройти… Но, увы, снова появилось… Я на тридцатой неделе… Вы очень внимательны, как и все выходцы с Эльзы, — невольно усмехнулась она. — С какой вы?

— С Серебряной. Это не очень заметно, — вздохнул юноша, приглаживая светлые, словно выбеленные, пряди.

— Я так и подумала сначала… Как вас увидела. А потом засомневалась, — она сама налила нам всем чай. — Как видно зря. Извините, что обидела, — слабо улыбнулась она, и тут же спряталась за большой чашкой с ароматным чаем.

— А ваш муж… он будет на знакомстве, — не удержалась от вопроса я.

— Он будет… — вздохнула она. — А вас волнует, что здесь делает его ученик?

— Да, — смутилась из-за её проницательности и собственного любопытства я.

— Это естественно, — слабо улыбнулась женщина. — Ваше любопытство… Мне в вашем возрасте тоже всё было интересно… И так… Один, ученик моего мужа, влюбился в свою соученицу с Корджа и спрашивал совета… — она тяжело вздохнула. — Этот дом — для нашего ребенка будет, если симбы согласятся…

— Конечно, согласятся… О вашей паре говорят во всех отделах, — безапелляционно заверил её Атрер. — Вы просто уникумы какие-то.

— Разумеется, согласятся… Шансов у вас на это больше, чем у других моих клиентов, — поддержала его я, слабо кивнув. Мы допили чай с пирожками. — Ну, мы пойдем?

— Идите, — после секундного вглядывания в наши лица, разрешила нам хозяйка номера. — Счастливого вам пути, — она слабо махнула нам рукой, словно благословляя.

Мы с Атрером вышли из её номера и в молчании спустились вниз на лифте-листе.

— Идемте, здесь недалеко стоянка ЛеЛо… пойдемте ко мне — осмотрите моих симбов, — попросила я юношу.

— Да… Но может всё-таки завтра, — смутился тот, кивнув на длинные тени.

— Тебя жена ждет? Ревнивая? — неудачно и глупо пошутила я. Я и сама от себя подобного не ожидала — и чувствовала себя из-за этого не в своей тарелке.

— Нет, я не женат… Я о тебе… о твоей репутации думаю, — буркнул он.

— А я и не думаю… ни о чем подобном… Ты ведь только по работе своей придешь, — слабо усмехнулась я. — И вообще. На каждый роток не накинешь платок.

— Ну, и ладно, — смутился он, помогая мне усесться в летающую лодочку. Та поднялась в воздух, звеня полупрозрачными крыльями, и полетел к моему дому.