Макс Мах - Хищник

«Ну, а я то здесь при чем?! – вскинулась мысленно Дарья, сообразив, о чем думает. – Я даже не знаю, где эта Френа!»

Однако это было ложное утверждение, потому что в следующее мгновение Дарья поняла, что, даже не будучи адептом Кадары, она знает теперь не только математику Френы, но кое-что и о самой Френской цивилизации. Знание это, однако, было «записано» в ее мозгах не по-русски и не на одном из пяти других языков, которыми владела Дарья. Едва она подумала об этом, как в памяти всплыл и источник знания – «изданный» Собственной Разведкой Легиона «Меморандум о научно-техническом наследии Френы». Дарья не знала, что такое этот Легион, как не знала и того, почему «Меморандум» написан на Ахан-Гал-ши – одном из трех официальных языков империи Ахан. Но содержание «Меморандума», включавшего колоссальный объем знаний в области точных наук, она помнила, словно и в самом деле читала все эти неподъемные информационные блоки в Вычислителе своего личного кабинета. Помнила, знала, понимала, как и неведомо когда и как выученный ею в совершенстве «охотничий язык». А ведь «Меморандум» был записан не фонетическим письмом, а классическим, в котором иероглифы имеют четыре уровня репрезентации: символический, числовой, морфологический и фонетический, так что классическое письмо становится способно передавать все четыре уровня выражения устного Ахан-Гал-ши.

«Царица небесная!» – Дарья вспомнила наконец, что предшествовало ее долгому сну. Ее мольба не осталась безответной. Ее «плач» был услышан. «Камни» откликнулись. Они научили ее тому, чему она хотела научиться, но не могла или не успевала. Чудо случилось. Но тогда возникал закономерный вопрос: с какой стати? С чего вдруг или за что? За красивые глаза? Или за что-то другое? Кто она такая, черт побери?! Или что она такое? Отчего «камни» готовы «говорить» с ней, помогать, учить? Вопросы множились, и все они имели неприятный подтекст, ибо одна из тех вещей, которые Дарья твердо усвоила за свою не такую уж короткую жизнь, это то, что бесплатных обедов не бывает. За всё надо платить .

Потом он помылся – по давнему обычаю без помощи рабов и под свободно падающей водой – и долго сидел в парильне, вдыхая горячий, пахнущий жасмином пар и чувствуя, как благодатное тепло разогретой на живом огне проточной воды проникает сквозь раскрывшую все поры кожу до самых заветных глубин уставшего тела. Туда, где в жаркой полутьме Сути [59] В аханской философии и культуре синкретическое понятие Основы Основ человеческой природы, имеющей как физическое (организм со своей анатомией и физиологией), так и духовное (душа, подсознание и надсознание) воплощение. ворочался потревоженный неожиданной встречей зверь. Впрочем, ничего опасного или необычного в этом странном и не вполне нормальном состоянии не было, и господин Че не стал тревожиться. Он думал о Ши’йя Там’ра О и не просто думал. На самом деле она стала первой женщиной в его жизни, которая самым невероятным образом заняла все мысли господина Че, не оставив ни малейшего места для чего-нибудь еще. Везде была только Она , и только о ней билось внезапно ожившее сердце мужчины, еще несколько часов назад полагавшего, что знает о жизни, а значит и о женщинах, всё, и что ни одна из них не способна его удивить. Однако Вторая младшая О его и не удивила. Она просто разрушила тот мир, в котором жил блистательный господин Че, разбив ненароком и картину этого мира, какой она сложилась в голове «безупречного мужчины». Безупречным назвал его однажды отец, и с тех пор так про него и говорили, а, возможно, и думали.

Безупречный …

Выйдя из бани, Че посидел немного в одиночестве на террасе дуэльного поля, глядя на Серебряную и медленно потягивая из костяной с серебряной инкрустацией чашечки крепкую тутовую водку с западных отрогов Срединного хребта. Водка называлась «Улыбка Сча Кшачшаана» [60] Сча Кшачшаан – Посланник смерти, демон высшего ряда в аханской религии. , и от нее перехватывало дыхание даже у истинных знатоков аханской старины. Но ни вид на великую реку, ни крепкая и ароматная водка, ни редкая в Тхолане тонкая и черная сигара Гжежчи – «Убивающая ночь» – не помогли. Растревоженное сердце продолжало волновать кровь. И господин Че решил не противиться судьбе: случившееся случилось , и Че знал название того чувства, которое заставляло его испытывать непокой. Поэтому он не полетел домой, а прямиком направился в «Сад Зверей» – старомодный и малопосещаемый в этом сезоне ресторан на Лисьем Ухе – самом маленьком и дальнем, если смотреть вниз по течению, острове на реке Серебряной. Че гнало обычно несвойственное ему нетерпение, с которым он тем не менее решил не бороться. Что с того, что Ши обещала быть в ресторане за час до заката? Он обождет ее там. Сядет под дерево, откинется спиной на старый узловатый ствол и будет читать по памяти стихи Шцаарца и Гзинтса. Или еще кого-нибудь в этом роде. Много кого еще…

Однако вспоминать стихи не пришлось. Едва господин Че устроился под деревом и только собрался раскурить сигару, как на зеленом ресторанном лугу появилась Вторая младшая О. В волосах ее, отражая солнечный свет, переливались крупные изумруды и сапфиры. Этими же камнями, но уже мелкими, было украшено и легкое, почти невесомое и полупрозрачное платье-плащ цвета морской волны. По-видимому, женщина знала, что господин Че уже пришел. Не останавливаясь в увитой цветочными гирляндами арке ворот, а лишь выхватив своего мужчину из фона мгновенным взглядом опытной охотницы и великолепной танцовщицы, легким, словно бы летящим шагом женщина, не случайно носившая прозвище Стилет, пошла к нему, и Че Золотоглазый, встав из ложа-ложбины, образованного толстыми корнями оливы, пошел ей навстречу. Получилось излишне драматично, но специально над этой мизансценой никто не трудился. Так вышло, только и всего.

– Зачем? – спросил Че, когда они встретились.

Это был самый важный для него вопрос, и он задал его на верхней границе третьего уровня восприятия, так что, спросив об одном, на самом деле спросил о многом.

Недоумение. Надежда. Просьба о Прощении и Мольба о Несбыточном … Что-то еще. Много чего еще…

– Любовь сильнее смерти. Ты сказал, – ответила женщина, легко переходя с третьего на четвертый уровень, как певчая птица с трели на трель. – И сильнее страха.

Я не хотела оставаться одна …

– Я понимаю, – произнес он, оставляя главное интонации.

Я виноват. Я не увидел твоих глаз .

– Пустое! – улыбнулась О. – Но ты так и не сказал мне, понравился ли тебе вкус моих губ?