Виктор Точинов - ОСВОД. Челюсти судьбы [litres]

Отбежав подальше, мы какое-то время наблюдали за вертолетом. Обошлось, ни вспыхивать, ни взрываться он не собирался.

Вернулись… Я забрал из кабины свою сумку, впопыхах позабытую. Резник откинул крышку, прикрывавшую двигатель, заглянул внутрь, подсвечивая фонариком и вслух комментируя свои изыскания:

– Вообще-то «Робинсоны» машины надежные… Хотя бьются на них очень часто, такой вот парадокс… Однако почти все аварии из-за глупых ошибок пилотов-любителей. Но я-то глупых ошибок не делал, а машина недавно прошла ТО… Так, а это что… Ну надо же… Взгляните.

Я не удивился бы, обнаружь он следы сработавшего пироножа или надрезанные шланги… Или как там еще принято подстраивать аварии готовых к взлету вертолетов…

Но нет, наш полет прервался по более прозаической причине. У крыльчатки оторвалась лопасть и что-то там заклинила в двигателе. Резник продемонстрировал мне этот изжеванный кусок металла – на изломе виднелась раковина. Заводской брак, внешне никак не заметный. И проявившийся именно сейчас, не раньше и не позже. Случайность…

Этому я тоже не удивился. Совсем недавно пришлось столкнуться с куда более диким и непредставимым сцеплением случайностей.

Небо на востоке набухало красным все сильнее, рассвет близился.

– Опоздал… – уныло констатировал я. – Она уплывет в озеро.

– Можно пробежаться, – предложил Резник. – Наша база рядом, совсем чуть не долетели. Она вон за той горкой, на обратном склоне.

До «вон той» горки отсюда, с вершины, казалось рукой подать. Но предстояло пересечь обширную низину, тонущую в предрассветном полумраке.

– Пробегусь, – постановил я.

Лучше уж что-то делать, чем сидеть и тупо ждать у моря погоды. К тому же рассвет понятие растяжимое, – хорош я буду, если выяснится: пока сидел тут пнем, Импи уплыла в озеро не с первым лучом солнца, а подождав, когда как следует развиднеется и в воде появится приличная видимость…

– Ну тогда и я разомнусь, вспомню молодость… – сказал хранитель.

Тратить время на возражения я не стал. Уточнил еще раз направление и побежал. Пускай Резник разминается, все равно отстанет, форму я поддерживаю неплохую…

Он не отстал. Наоборот, сразу же вырвался вперед и начал задавать темп. Я этот темп выдерживал… Какое-то время. Потом еще какое-то время, но уже исключительно на морально-волевых.

Наверное, оно и к лучшему, что я бежал ведомым. Без компаса живо сбился бы с пути – внизу, в густо заросшей долине, все ориентиры пропали: и та горушка, где остался помятый вертолет, и та, что служила целью марш-броска.

Мы добежали до небольшой таежной речушки с кристально прозрачной водой (оказывается, она струилась по дну низины, невидимая за деревьями).

Дальше, на том берегу, бежать предстояло в гору, – и я решил: довольно, проиграл так проиграл.

– Привал! – выкрикнул я.

Резник тут же остановился, дыша ровно, словно прогуливался неспешным шагом. Мне же пришлось пару минут приводить дыхание в норму.

А когда привел, достал пистолет и прицелился в своего спутника. Теперь я понимал, зачем посоветовал сам себе прихватить оружие в полет.

Нет, я не настолько азартен, чтобы, проиграв в состязании, хвататься за пистолетную рукоять.

Но штаны Резника меня доконали… И заставили смутное чувство тревоги, не отпускавшее с самой встречи на аэродроме, оформиться во вполне конкретное подозрение.

Светлые брюки изящного покроя остались после нашей пробежки такими же светлыми и чистыми, – рассвело достаточно, чтобы я мог в этом убедиться. Ни грязи, ни малейшего следа от контакта с зеленью, ни единой ниточки, выдернутой колючками, а их в здешнем подлеске хватало. И блейзер надет словно минуту назад. В общем, разительный контраст с моим собственным гардеробом, далеким от идеала после таежного кросса.

Как Резник сподобился? Так умела ходить меж деревьев и кустов Нейя, да и то лишь в небольшом уголке Павловского парка, примыкающем к Венерину пруду, – там ветки сами отодвигались, давая ей дорогу. Но Нейя не была человеком…

– Не стоит портить стрельбой такое шикарное утро, – сказал Резник при виде «Стрижа».

– Думаешь, этот шикарный блейзер я не рискну испортить? И его содержимое тоже?

Он пожал плечами и невозмутимо произнес:

– Хотелось бы все-таки получить объяснения. Чем вызвана столь резкая смена манеры общения?

– Ты прокололся, яхтсмен хренов! Тебя раскусили и вывели на чистую воду! Не знаю, кто и как тебя готовил к этому заданию, но провалился ты по всем пунктам! Ну какой тут может быть яхт-клуб?

Я блефовал, имея лишь интуитивные догадки о степени развития яхтенного спорта в здешних краях, – и блеф удался.

– На таком озере непременно должен быть яхт-клуб… – произнес Резник с легкой растерянностью.

– Где?! В Байкальске, в умирающем депрессивном городке? Или в Слюдянке? А вертолет этот… Да, над тайгой летать гораздо быстрее и удобнее, чем ездить по ней! Но у Института не хватает средств, чтобы обеспечивать «Робинсонами» хранителей баз, затерянных в таежной глуши! А люди, имеющие вертолеты в личном пользовании, на такие должности не претендуют! И рожу ты выбрал себе неудачную – слишком мужественная и запоминающаяся, слишком смахивающая на молодого Кирка Дугласа… Катя Заречная смутно помнит ее даже после промывки памяти! Неуд тебе по предмету «внедрение»!

И я трижды нажал на спуск. Целями стали плечо, второе плечо, бедро, – чтоб уж стреножить и нейтрализовать с полной гарантией.

Да, утро я немного подпортил, заставив испуганно замолчать просыпающийся птичий хор. Вот и весь результат. На блейзере, брюках и на их владельце – никаких следов от попавших путь, хотя промахнуться с такого расстояния я не мог.

Словно в голограмму стрелял… А ведь его рукопожатие было вполне осязаемым, материальным. Да и со штурвалом вертолета бесплотный призрак не управился бы.

– Не надо зря тратить патроны, – сказал лжехранитель лже-Резник. – С предметами трехмерного мира я вхожу в контакт лишь по собственной воле.

Его голос звучал не без доли злорадства. Отыгрывался за мои слова о его глупых ошибках…

Я же не знал, что сказать и что сделать… Вот он, Икс, инициировавший Катю Заречную, сбивший с пути истинного Импи, – в общем, заваривший кашу, которую ОСВОД вынужден расхлебывать вторую неделю.

Икс, с которым так хотелось познакомиться поближе… Познакомился. И что дальше? Если пули его не берут, рукопашные эксперименты нет смысла даже затевать.

– Нет ни малейшего смысла, – подтвердил Икс, беззастенчиво демонстрируя умение читать мысли, – даже будь у тебя к этому возможность. То, что ты видишь сейчас, – лишь малая часть целого. Палец, просунутый в этот Мир… Нет, не палец, а самый кончик ногтя… Тебя очень расстроит, если твой ноготь станет на четверть миллиметра короче? Ты почувствуешь боль? Станешь сокрушаться об утрате?