Дмитрий Евдокимов - Князь Холод

– Очень странно, – заявил я, опуская подзорную трубу, – не логично. Потому предлагаю все-таки дождаться темноты.

Мы выбрались на рекогносцировку к берегу реки Солянки и сейчас наблюдали противоположный берег из небольшого хвойного лесочка. День уже начал клониться к вечеру, на улице ощутимо холодало. От воды на оба берега медленно наползал туман. Сейчас он уже скрыл невысокий земляной вал и принялся пожирать недостроенные стены маленькой деревянной крепости, возводимой тимландцами на правом берегу Солянки. Чуть выше по течению стоял старый деревянный мост, но местные жители предупредили, что соваться на него не следует – захватчики несколько дней проводили на нем какие-то работы, после чего и сами не пользовались мостом, и посторонним запрещали. Это было неприятно, но не более того, Солянке было далеко до Волги или Енисея. Всего каких-то тридцать метров ширины, из которых по три-четыре метра с каждой стороны занимали отмели. Не лето, конечно, но кто говорил, что будет легко?

– Я бы на их месте форпост строил побыстрее да поосновательнее, – подытожил результаты своих наблюдений Григорянский.

– Не наша проблема, что Освальд не озаботился нормальным форпостом, – драгунский полковник Воронцов задумчиво пригладил свои пышные усы, – ночью да в тумане нас не увидят, но и мы ничего видеть не будем.

– Вот и я так думаю, – наконец-то оторвался от своей подзорной трубы царевич Алексей, – драгуны, да уланы окажутся на правом берегу раньше, чем враг успеет перезарядить свои фузеи. Нужно брать внезапностью.

– А как же Веремеев? – осведомился Григорянский. – Ведь он приказывал не обнаруживать себя.

– Веремеев еще неделю будет ходить вдоль берега, высматривая броды, – усмехнулся Алексей, – возьмем крепость с наскока и поставим перед свершившимся фактом.

Не знаю, какими свершениями на военном поприще прославился генерал Веремеев в прошлом, но то, что для нынешней войны он был явно староват, было неоспоримым фактом. Не то чтобы он был маразматиком, но то ли в силу возраста, то ли в силу характера к активным боевым действиям не стремился, чересчур много внимания уделяя правильности построений колонн на марше и обустройству «по всей науке» лагеря при ночевках. Солдат это изрядно раздражало, а молодые и знатные полковники открыто посмеивались над престарелым командиром.

В общем, авторитет в войске у Сергея Даниловича был довольно низкий. Более-менее лояльно к нему относились только я да командир третьего Ивангородского полка Крючков. Но последнему самому было за пятьдесят, всем нам он годился в отцы, да и происхождения был более чем скромного, от того и держался особняком.

– Оно-то верно, Алексей Иванович, – князь Григорянский в сомнении покачал головой, – но его величество велел соблюдать субординацию.

– А победителей, Василий Федорович, не судят, – заявил Алешка, мечтательно улыбаясь, – как думаешь, Холод, атакуем прямо сейчас?

– Ночью, – уверенно повторил я, – двумя ротами пехоты. Одну переправить выше по течению, другую ниже. К полуночи форпост будет наш при мизерных потерях.

– Фу ты, нудный какой! – досадливо сплюнул царевич. – Как в поход вышли, так прямо не узнаю тебя – пить отказываешься, атаковать с ходу не хочешь. Скукота какая-то!

– Здоровья у меня не хватает пить с вами каждый день, – беззлобно отшутился я, в который уже раз сбивая с толку собутыльников выпячиванием напоказ своей «слабости» – не принято было в местном обществе оправдывать нежелание пить проблемами со здоровьем. Здесь вообще было не принято не желать пить.

– А ты что думаешь, Григорий? – обратился царский сын к Воронцову.

– Да что тут думать, – драгун снова пригладил усы, – пехота с генералом еще на марше, а кавалерия здесь, за леском. До темноты еще часа четыре ожидать, а так уже через час форпост нашим будет.

– Ну так что? – Алексей обвел нас взглядом, полным азарта и предвкушения момента славы.

– Раз решились, нужно действовать, – с неохотой ответил я.

Вот действительно, с чего я взял, что действовать нужно именно ночью? Почему подвоха какого-то жду? Может, всё и впрямь просто – не ждали нас тимландцы так быстро, уверены были, что все дееспособные войска с Федором ушли на силирийскую границу. У меня-то воинского опыта нет, и именно предстоящий бой должен стать моим боевым крещением. Так что, может, и правы господа полковники, стоит ударить напрямик, в лоб.

Кстати, по поводу боевого крещения: легкий мандраж присутствовал, но именно что легкий, не до спазмов в желудке и дрожи в коленках. У Алешки, насколько я знаю, тоже первый бой будет, но у того жажда подвигов и славы совершенно затмевает всякие там сомнения и переживания.

В части помчались гонцы с приказами, Веремееву было отправлено донесение, мол, при рекогносцировке столкнулись с разведкой противника, потому принято решение атаковать немедленно, пока враг не опомнился.

Через полчаса лес наполнился нашими кавалеристами, пехота должна была подтянуться в течение часа, но ее ждать никто не собирался. Мое предложение дождаться, когда туман доберется до нашего укрытия, тоже было проигнорировано – у народа уже адреналин бурлил в крови и ноздри раздувались в охотничьем азарте.

И вот наступил тот волнующий миг, когда красовавшийся в уланской форме царевич Алексей срывающимся голосом скомандовал:

– Пошли!

Зашуршали отодвигаемые с пути ветви деревьев и кустарников, захрустела под копытами сотен лошадей сухая хвоя. Бурлящим потоком мы выметнулись из леса и, преодолев несколько десятков метров открытого пространства, занырнули в туман. Звуки сразу стали приглушенными, но несколько выстрелов, раздавшихся со стороны крепости, всё же удалось различить. Заметили нас тимланцы, не могли не заметить. Эх, а ведь через какой-то час можно было бы всю дистанцию пройти в тумане! Ну к чему такая спешка? Ребячество, которое наверняка обойдется нам в какое-то количество человеческих жизней.

Через пару минут под лошадиными копытами захлюпала вода. Моя лошадка, повинуясь стадному инстинкту, вместе со всеми бесстрашно вошла в реку и, проплыв несколько метров, выбралась на противоположный берег.

Дальше конная лавина вырвалась из тумана к стенам форпоста, обтекла его со всех сторон, взяв в плотное кольцо. В нескольких местах стены были еще не достроены, и особенно ловкие всадники заставляли своих коней перепрыгивать их, попадая напрямую внутрь маленькой крепости. В основном же драгуны забирались на верх стен с крупов своих лошадей. Тимландцы в ужасе что-то кричали, палили из ружей и пистолетов, пытались сбрасывать нападающих со стен, но всё было тщетно. Уже спустя пару минут ворота недостроенной твердыни распахнулись и конная лавина смела всякие попытки сопротивления. Дело было сделано, над единственной смотровой вышкой крепости взвился лазурно-черный стяг Таридийского царства.