Владимир Чистяков - Несносная Херктерент - 3 [СИ]

— Представляешь, — скалит ослепительно белые зубы Софи, — ты в корне не права. Я проверяла, мне машину продали практически по цене металлолома, и это с учётом стоимости ремонта, перерегистрации и перелёта. Передам Сордару как-нибудь, какими жадюгами ты считаешь моряков.

Марина только капризно-надменно поджимает губы в ответ, не любит оказываться сидящей в луже.

— Ты так и не сказала, откуда знаешь, что машину чуть на испытаниях не угробили. Или это сказочки?

Марина просияла, победоносно скалится.

— Чего лыбишься — не всем доступна информация, грубить и ругаться Софи умеет немногим хуже сестры.

— Это как раз ты, пилотесса должна была знать. У ЕИВ есть мечта — издать книгу «История конструкции летательных аппаратов Империи», где должны быть сведения абсолютно обо всем, что летало или хотя бы пыталось в воздух подняться в наших краях. Несколько глав уже написано, кое-что — даже им самим. По всем возможным каналам идёт сбор информации. Угадай, где хранится всё, посвящённое деятельности местных конструкторов, включая копии отчётов об испытаниях?

— Неужели здесь?

— Ага. В библиотеке. Только я не думаю, что… — Софи со скоростью реактивного снаряда срывается с места, успев на бегу показать сестре кулак. Судя по взятому направлению, местонахождение книгохранилища ей известно.

Ну, и пусть посидит почитает. Всяко голова целее будет. Марина пока пойдёт и спокойно по самолёту полазает. Благо, гидроплан надёжно пришвартован. Херктерент давно мечтала с поплавка летающей лодки, неважно какой, нырнуть. Такую возможность упускать не стоит.

Придя на пирс, обнаруживает, не она тут первая. Верхом на поплавке, словно на гигантской рыбине, сидит выставив напоказ своё великолепие, Рэда. Довольная, словно кошечка, сметану укравшая.

— Не боишься, смотрит кто-нибудь?

— Пусть мне не жалко. Здесь все свои.

Сбросив с плеч утащенное у Эр полупрозрачное длиннополое недоразумение, по ошибке именуемое одеждой, ибо в нем не поймёшь, одет человек или раздет, Марина прыгает в воду. На ней многим по школе памятный чёрный с серебром закрытый купальник. Она редко меняет понравившиеся вещи. С годами меняется размер модели, но не она сама.

Вскоре уже сидит на другом поплавке напротив Рэды.

— Хотела бы слетать — прикрыв глаза и прислонившись к стойке говорит Хорт, — ты в одной кабине, друг в другой. Словно в бой. Ветер свистит, опасность пьянит, только небо вокруг.

— Ага — соглашается Марина, у самой что-то подобное бродит в голове, да и на других, кажется, общение с больной небом Софи, сказывается, — только тогда надо в задних кабинах лететь. Был проект разведчика, там турели с пулемётами должны были быть. На месте стрелка острота ощущений выше. А тут в одной штурман, в другой радист.

Всё вместе — это просто наркомания от авиастроения. Хотя, бывало в бой и не на таком ходили. И даже возвращались.

— Вот только почему Софи так хочет на нём полетать? Может, чувствует то же, что и я?

— Угу. Только вот если лётчику станет плохо или его убьют, остальным остаётся только прыгать. По мне так не очень умно делать машину для полётов в высоких широтах только с одним пилотом. Учитывая какая машина здоровая — глупо вдвойне.

— Вчера ночью Софи и Эор бегали голыми плавать у самолёта и нырять с него. Безо всего от спален до пирса. Даже полотенец не брали. Софи потом долго сидела где ты сейчас.

— Сама-то откуда знаешь? Тоже бегала?

— Нет, просто пешком шла.

— А Хейс с вами не было? — интересуется Марина с ноткой обиды.

— Звали, не пошла, сказала: «Я слишком разумна для всего слишком безумного».

— Тебе Дмитрий нравится что ль?

Рэда опасливо пожимает плечами, явно жалея об отсутствии метательных ножей. Делить мальчиков ей ни с кем не приходилось, тем более, с безбашенной Еггтой. Друг другом, но до определённой степени. Дальше такое может начаться.

— Если да, то забирай. Он мне нужен ровно в таком качестве, как сейчас. Солдатом. Для большего — сердце не лежит и не ляжет. Пусть лучше на твои сиськи пялится, чем мне в спину, грустно вздыхая, словно поэт эпохи увядания. Я не возражаю против любых ваших отношений. Даже не так, мне до них просто дела нет. Вот только, — Марина вздыхает, — между вами природа может, и возьмёт своё, только вот моим солдатом он останется навечно.

— Ты правда не против, Марина?

— Против чего?

— Ну, если мы станем встречаться?

— Рэда — переходит почти на шёпот Марина нагнувшись к ней, Хорт тоже с поплавка нагибается.

Оглушительный рёв.

— Каким местом ты меня только что слушала?

Дёрнувшись от окрика, Хорт оказывается в воде. Марина на всякий случай, делает то же.

Рэда и Марина стоят в воде нос к носу. В воде Хорт держится уверено, глубина не помеха.

— Твои шуточки.

— Я не виновата в твоей глухоте.

— Так ты не против?

Марина делает вид, будто хочет заорать.

— Всё, поняла, поняла.

Херктерент в неё брызжется.

Рэдрия снова на поплавке сидит. Марина в воде, приноравливается как бы снова в воду за ногу старого противника сдёрнуть. Взгляд цепляется за шрам на бедре. Мягко говоря, впечатляющий. У самой место перелома заныло. Интересно, она знает, шрам можно убрать? Рэда всё-таки девушка, а шрамы не красят даже женщин Еггтов.

— Поверить не могу, ты так легко от него отказываешься.

— Рэда, дружба-дружбой, а что другое — это что другое. Я не могу отказаться от того, что и так никогда мне не принадлежало. Тебе что-то нужно — сама прикладывай те усилия, что нужными считаешь. Я только сказала, ревновать не буду, в этом вопросе мы с тобой не соперницы.

— Но тогда, зимой. Вы так красиво танцевали. Почти весь вечер и большую часть ночи. Раньше бы люди решили…

— Мы не тогда живём, а сейчас, — прерывает её Марина, — Танцевали красиво — и я, и он — молодые, здоровые да ловкие, руки-ноги на месте. Чему удивляться? Софи тогда тоже танцевала, причём далеко не с одним, да и ты успела… Как там их звали?

Рэдрия смущена, аж глаза опустила. Так Марина и поверила, излишне застенчивые девушки только в мирренских романах скверного качества остались.

— Я с ними не стала встречаться. Хотя и предлагали.

Марина пожимает плечами.

— По Димке сохла? Ну, вот он твой шанс, смотри не упусти, пока не усохла совсем, — выразительно обозревает великолепие Рэды.

Хорт молчит. Неужто злится? Только не понятно, за что?

— Давай, поторопись. А не то смотри, сейчас лето, всё у всех на виду, местных в городе много, а нравы куда как попроще столичных. Димку-то природа ничем не обидела.

— По-моему, природа тебя чем-то в голове обидела. Чувствами в первую очередь! — выпаливает Рэдрия.

Марина смеётся.

— Рэда, мне сейчас слишком хорошо, и я не хочу с тобой ссориться. Но если настаиваешь, можем и подраться. Можно прямо сейчас. И результат для тебя снова будет плачевным, причём я сразу обязуюсь твоей ноги не касаться.