Владимир Чистяков - Несносная Херктерент - 3 [СИ]

— Рэд!

Та вздрогнув роняет бинокль, хорошо ремень на шею накинуть раньше успела.

— Зря волнуешься. Неужто с мелкой в бассейне не пересекалась? Я вот с ней часто плавала, и могу тебя заверить, она не только принцесска, но и торпедка. Меня её сестра больше волнует.

— Что с ней не так? — Рэдрия снова за бинокль хватается.

— Я не знаю, как она плавает. В бассейне не видела. Хотя, может, и не стоит волноваться. Сордар, помнится, рассказывал, как их на плавании гоняли. Весьма зверско! После школы если кто и утонул, то только вместе с линкором, а так даже сильно по-пьяни никому не удалось на дно отправиться.

— Вроде, она почти как твоя сестра на воде держится.

— Угу. А эта субстанция вообще не тонет.

— Марин, — в голосе сквозит памятная по позапрошлой зиме интонация, — можешь говорить что угодно, но я-то знаю, на самом деле ты с Софи дружишь.

Вот и сестрёнка на причал выбирается. Тут же, словно на рефлексе в позу становится. На ней только собственные волосы и гордость. Но она даже из этого такое может соорудить — примут только за ту, кем она является — Дочь Императора и принцессу. Что-либо плохое сказать или сделать — никакая часть тела не поднимется.

Эорен помогает выбраться сестре. Оглядевшись и увидев Марину, принцесска тотчас с радостным визгом бросается обниматься. Виснет на шее. Всё-таки хватка у Динки довольно крепенькая. Да и сама она вроде потяжелела. Только бы не съязвить насчёт веса. Слёзы в этих восторженных кругленьких глазёнках Марине вовсе не нужны.

— Марина в объятиях! Мой мир переворачивается! — Софи словно лимонов объелась.

— Завидуй молча! Мой целиком на месте!

— Девочки, не ссорьтесь! — Рэдрия словно решает примерить на себя роль главной миротворицы Эриды.

— Кто как, а я и не собиралась, — Марина осторожно отстраняет девочку. Право же, неожиданно свалившаяся роль любимой старшей сестры иногда надоедает. Наличие рядом с Динкой её сестры настоящей не сильно делу помогает. Динка в Марину буквально влюблена. Причём настолько явно — по школе даже пошлые слухи начинали ползти про их отношения. Целостность пары лиц была серьёзно откорректирована. Только неизвестно, помогло ли.

— У меня слишком настроение хорошее, — Софи ловко пробежав по причалу, одним прыжком оказывается на поплавке. Тут же садится, свесив ногу и обхватив колено, — Мне давно нигде не было так хорошо. Не хочу никому ничего портить. Хотя, некоторым, возможно и стоило бы.

— Я тебе сегодня ещё ничего такого не сказала.

— Так скажешь ещё. Долго ли тебе?

— Ой! Вкусняшки! — прерывает начинающуюся перепалку ультразвуковой визг Динки.

— Что Коатликуэ не позвали?

— Ты ещё про Эриду спроси, — хмыкает Софи.

— Могу и спросить, на катере она вполне может сюда добраться.

— Ей не до этого, уговорила Коаэ в каких-то старинных украшениях позировать.

— Причём, наверняка только в них, — усмехается Марина.

— Как ты догадалась! Мне мелкую даже жаль немного. На Эр снизошёл приступ вдохновения, она в таком состоянии сутками работать способна. Столько на одном месте стоять — тяжеловато будет.

— Ну, не считай Эр настолько безжалостной.

— Вот тут ты ошибаешься. В такие моменты безжалостность к себе и другим у неё становится вровень с отцовской. На месте мелкой я бы оказаться не хотела. Тем более, Эр в последнее время больно уж зациклилась на изображении обнажённой натуры.

— Ты на что намекаешь?

Софи чуть косится на сжатые кулаки сестры. Давно не приходилось проверять, но раньше били они весьма крепко. Да и список отколоченных Мариной в разное время весьма велик. — Только на высокое мастерство Эр в определённой сфере. А ты что подумала?

— У нас наказание было, — неожиданно глухо говорит Эорен, — с полной солдатской выкладкой несколько часов стоять. Тяжело, но человек ко всему привыкает. Мне тоже приходилось стоять.

— И винтовки со штыками давали? — оживляется Марина.

— Мелкокалиберные. К ним штыки не предусмотрены. Но так штыковому бою учили. Я даже неплохо сдала.

— Надо как-нибудь посмотреть, что ты умеешь, а то меня все тут боятся.

— Ага. И я с удовольствием посмотрю, как тебе нюх начистят. Эор старше, плюс банально у неё руки длиннее. В рукопашной это преимущество.

— Я не люблю ничем таким заниматься. Мне не нравится драться просто ради драки. Хоть с оружием, хоть так.

— В жизни не поверю, что тебя в «Кошачьей» пользоваться оружием не научили.

— Почему? Научили. У меня даже последняя школьная награда там — за сборку-разборку пулемёта.

— Какого?

— Пехотный Единый — Шесть.

— Шестёрки- это хорошо, богато живёте.

— Я. Там. Больше. Не живу, — зло выцеживает Эорен сквозь зубы.

— Ладно. Забыли.

Марина руку протягивает, дочь соправителя пожимает, чувствуется, не в полную силу. Эор хоть и худая, но довольно жилистая.

— Марин, если тебя память подводит, «Шестёрки» и у нас в школе есть. Неужто тебе неизвестно? Думала, наш арсенал тобою вдоль и поперёк перекопан.

— За других думать вообще-то очень вредно, арсенал не канава, чтобы там что-то рыть.

— Подкоп под стену с целью похищения оружия.

— У меня в Загородном своего достаточно. Да и тут, в смысле, в школе кое-что есть.

— В смысле, огнестрельное? — Хорт-то оказывается ушки на макушке держала всё это время.

— Ну, да. А в чём дело?

— Не могла бы мне на время что-нибудь дать? А то иногда слушаешь, что на окраинах творится — просто страшно становится. Я ведь не в очень хорошем районе живу.

— Ты с мозгами вроде, дружишь. Так что могу не просто дать на время, а даже подарю. Только не раньше, чем сдашь курс по стрельбе.

— Как начнётся год — сразу запишусь. Только мне сейчас надо. Нехорошие районы и здесь есть, и в столице.

— Местных ты зря боишься, а насчёт столицы согласна полностью. Уродов там предостаточно. Ладно, невелика ценность, сходим потом в арсенал охраны, подберём что-нибудь. Заодно и пару уроков возьмёшь, стрелки тут все очень хорошие. Саму меня с лёгкостью уделывают.

— Спасибо, Марина.

— Пока не за что. Сама понимаешь, это вещь не для школьных ссор.

— Хейс говорила, уже немало народу своей зажигалкой перепугала, — замечает Софи, — Сордара всё-таки послушала, пистолет у неё теперь есть.

— Кстати, где она сама? Или её тоже разноглазая сцапала?

— Она её уже. В первые дни по всякому писала. Накинулась на самое живописное, — Софи выразительно проводит руками в воздухе вокруг грудей, — Разве тебе не показывала?

— Мне не очень интересны варианты того, что я и так могу в зеркале увидеть.

— Ты и мужскую красоту не особо ценишь.

— Я у всех ценю находящееся между ушами.

— Ну, а Эр большая поклонница внешних форм.

— Мне кажется, у неё уже крыша маленько сдвинулась на предмет воспевания красоты юности. Ты её автопортрет только в ожерелье видела?