Владимир Чистяков - Несносная Херктерент - 3 [СИ]

Марина лежит, свесив ноги в воду. Настил лишь чуть возвышается над поверхностью. Хорт озадаченно прикидывает расстояние до берега. Думает, придётся плыть самой и не уверена насчёт больной ноги. Понаблюдав вполглаза за страданиями подруги, Марина решает её пожалеть.

— Рэда, я не настолько жестокий человек, каким меня считают. И о других думать вполне в состоянии. Сзади тебя столб торчит, на нём в водонепроницаемом ящике — телефон. Надоест плескаться — вызовем катер снова. Да и рацию на самолёте, раз он исправен, я включить смогу. В общем, — Марина встаёт, направляясь к упомянутому столбу, — позвоню-ка я на кухню, пусть сюда пожрать чего-нибудь привезут, а то не ела с утра. Ты что будешь?

Рэдрии знать не обязательно, в ящике кроме телефона, замаскированная под винт тревожная кнопка.

— Да я есть не хочу. Только… Тут маску для ныряния можно найти?

— Тут всё, что угодно можно найти. Ласты надо?

— Нет, я с ними плавать не умею.

— А костюм легководолазный?

— Марина, мне только маска нужна, или очки.

— Ладно, будет и то, и другое.

Марина ещё пару биноклей просит привезти. Поесть заказала «Дары моря» — парадное, но относительно несложное в приготовлении кушанье. Правда, отличается огромным количеством ингредиентов по числу наименований стремящееся к бесконечности. Годятся любые обитатели моря. Кроме самых многочисленных — рыб. От них только икра допустима. На огромном блюде по секторам разложены жаренные, копчёные и сырые кальмары и каракатицы, соусы для них, сырые, варёные и маринованные осьминоги, икра морских ежей в их собственном панцире, икра летучих рыб, «жемчужное» мясо медуз, некрупные морские раки, крабы, креветки нескольких видов, варёные, сушёные и копчёные морские огурцы, морские гребешки с водорослями и поджаренные с грибами на палочках. Вокруг главного блюда может стоять произвольное количество маленьких, в каждом — не более двух видов морских обитателей.

Главное украшение блюда — восседающий на горке риса в центре средних размеров осьминог. Когда его поливают специальным соусом, мышцы сокращаются и мёртвый моллюск исполняет последний танец. После танца можно есть, полагается брать понемногу из каждого отдела, но Марина условности презирает.

Заодно заказала привезти лимонада, вина и более крепкого, последнее больше из озорства, а не потому что пить собирается. Просто интересно, привезут-ли. Привозят всё.

Судя по квадратным глазам, осьминожьего танца Рэде видеть не приходилось. Когда Марина принялась его есть, причём в точности, как полагается, кажется с трудом сдерживает рвотный позыв.

— Примошская кушня для грэдош традишионная, — сообщает с набитым ртом.

Хорт торопливо кивает, но судя по цвету лица, в корне не согласна.

— Попробуй. Тут вшё ошень вкушное! — Марина протягивает отломанный рачий хвост.

Рэда пятится, чуть не падая в воду. Что это с ней? В прошлом году вроде бы нормально моллюсков да раков-крабов ела. Хотя да, тогда осьминожьих плясок не было.

— Марина, а ты бурую рыбу-собаку скалозуба ела?

— Это самую ядовитую тварь в море из семейства иглобрюхов что ль? Ела. Раз пять. Хочешь попробовать, можно заказать, тут есть повар имеющий все разрешения на приготовление. Я для смеху тут на второй день блюда заказывала. Как видишь, жива.

— Я п-подумаю, — Рэда почему-то сглатывает.

— Советую попробовать. Повар, действительно, опытнейший. Я ходила на кухню посмотреть, как её разделывают, это отдельное зрелище. Рыба прямо из сегодняшнего улова. Там же только отдельные части съедобны, печень, к примеру, в каком угодно виде смертельный яд. Ловко он её потом резал, такие композиции из ломтиков выкладывал фигуры геометрические, цветы, звери, явно специально для меня — змеи. Потом супчик из неё же подали…

— Постой! Её что, сырой едят?

— В соус макают. Как и любую сырую рыбу, можно подумать, ты не пробовала.

Рэда снова сглатывает. Какими-то другими глазами смотрит на Марину.

— Знаешь, конечно ела, но иглобрюха как-то не доводилось.

— Потом её ещё кусочками жареными подают. Там вообще довольно строгий этикет подачи, повар знает его в пять раз лучше меня. Кстати, рыбаки после удачного улова одну-две рыбки прямо в море разделывают и съедают под рисовое вино. Заметь, безо всяких лицензий и разрешений. На поговорку про завещание им плевать.

— «Хочешь есть рыбу-собаку сперва напиши завещание». Эта?

— Ага. Только у меня «завещание» и так есть. Так что рыбок могу кушать сколько угодно.

— Откуда?

Марина макает кусок кальмара в чашечку с соусом. Отвечает, прожевав.

— С рождения вообще-то. Есть некоторые предметы, включая парочку национальных сокровищ, какими только Младший Еггт может распоряжаться. Как только очередной родится, так сразу и пишут. Вообще-то банальщину, «в случае моей смерти принадлежащее мне по пунктам, передаётся Главе Дома Еггтов или правящему Императору на хранение». Кстати, помри я тогда, Кэретте бы ничего не вернулось. Ушло бы на хранение ЕИВ в МИДв. Возвращения сокровищ в дом пришлось бы ждать, пока у Соньки не родился бы кто-нибудь.

— Знаешь что, Марина, — Рэда старается набраться смелости, — Знаешь что…

— Знаю, а что именно? Чтению мыслей не обучена.

— Знаешь что, — ненадолго замолкает, а потом выстреливает со скоростью авиационного пулемёта в одно слово, — аможномнетогоосьминогакусочек?

— Да пожалуйста, — пожимает плечами Херктерент, — я там меньше трети и съела.

— Там плывёт кто-то! — показывает Рэда.

Марине лениво шевелиться. Да и кто там может быть, кроме сестрёнки? Эр дальше пяти метров от берега в жизни не отойдёт.

— Вон бинокль, возьми да глянь.

Некоторое время Хорт напряженно молчит, приникнув к окулярам. Пауза излишне затягивается.

— Там что-то случилось? — интересуется Марина, хотя второй бинокль лежит под рукой.

— Она же маленькая совсем! — стонет Рэда, — Куда они её потащили?

— Кто?

— Дина. Понимаю теперь, почему ты временами сестру так сильно не любишь. Совсем о других не думает. Тут же вон сколько надо плыть!

Сама бы Марина доплыла с лёгкостью, насчёт Рэды уверенности нет, но скорее «да» чем «нет», да и акватория просматривается, спасательные катера точно где-то прячутся.

С ленцой взяв бинокль, Марина с легкость находит над волнами голову сестры. Потом Динку, несколько удивляется, обнаружив Эорен.

Явно плывут, примеряя свою скорость к скорости мелкой. И чего Рэд волнуется? Динка на барахтающегося щенка совсем не похожа. Куда больше похожа на лохматую лопоухую псину, выведенную для охоты на уток. Для неё вода — вторая стихия.

Рэда напряжена, даже костяшки пальцев побелели. Неужто за Динку боится? Хотя, понять можно. Сама тонула и болезненно реагирует на попавших в аналогичную ситуацию. Вот только тут на дно никто не собирается.