Владимир Чистяков - Несносная Херктерент - 2 [СИ]

Лицо Марины скривилось.

— Спорим, среди них нет ни одного представителя Великих Домов.

— Я тебе и без спора скажу: ты проиграла. Не надо думать о людях слишком уж плохо.

— И кто у нас такие красивые?

Хейс называет имена. Марина мрачнеет. Действительно, родовитые фамилии. Притом кое-кого она помнит по Дворцу Грёз и не помнит по Загородному. Не перевелись ещё белые вороны. Хотя, с другой стороны, предки этих ворон славу и титулы добыли на полях сражений. Иные ещё во времена Великих Еггтов.

— Как говорится, юношеский максимализм по полной программе, — подытоживает Марина.

— Весь вопрос в том, у кого… — неожиданно заключает Эр.

— Интересно, у кого ты ехидничать научилась?

Хейс усмехается.

— По-моему, я обеих знаю.

Марина демонстрирует кулак.

— Хоть вы не ссорьтесь. Мне с универа скандалов хватит.

— Ты что, и там староста?

— Нет. Просто устала от политических дискуссий. Привычка вечно во всё ввязываться начинает откровенно мешать. Сделать вот ничего не могу.

— Хм. С собой не можешь — сделай с другими. Нет человека — нет проблемы.

— Я про твою доброту много раз говорила уже.

Марина гримасничает в ответ.

— Просто, полно народу, особенно с юридического и философского, рассуждающих о необходимости изменения государственного устройства. Нарушаются у нас понимаешь, «Основные законы». Да и сами законы эти нуждаются в реформировании. Особенно в части перераспределения военных расходов и расширения культурных автономий.

— Им что, чего-то не хватает? Нет, я понимаю раньше крестьянские восстания были из-за больших налогов и не слишком умных аграрных реформ. Или там городские бунты из-за денежных реформ. Но этим-то что надо?

— Примерно это я у них и спросила. Особенно, интересно было узнать, какие именно законы не соблюдаются. Знаешь ли, привыкла чаще сталкиваться с соблюдением. Тут же стали мне лапшу на уши вешать о необходимости принятия какого-то закона об альтернативной гражданской службе. Мол, нынешнее законодательство, порождённое тиранией направлено на насилие на личностью. Мол, людям, признающим только мирные средства протеста следует разрешить не служить в армии и не брать в руки оружия. Я им только пальцем у виска покрутила, мол всё с вами ясно. Мне сказали, что у меня глаза затуманены деньгами кровавого режима. Так прямо и сказали.

— О как! А ты что?

— Я с мечом была. Коротким. Руку на оружие положила. И сказала, что за клевету могу и спросить. Этот тип заявил, что он пацифист, никогда не пойдёт служить в армию и вообще не возьмёт в руки оружия, особенно, для разрешения конфликтов. Я тогда в рубашке была, плечами пожала и стала рукава засучивать. Не то, чтобы драчунья такая. Но этого типа пожалуй, Эр бы запросто отколотила.

— Я люблю делать людям больно.

— Иногда они к другому языку невосприимчивы. Мне тогда ещё сказали: «жаль, что такой высокий интеллект не принадлежит к нашему миру. Вам лучше отказаться от устаревших взглядов».

Марина хохочет, колотя кулаком по земле.

— Не, во загнули: не принадлежащая к нашему миру. Может, это они ни к чему не принадлежат?

— Марин, тебе не кажется, что человек сам осознанно выбирает, по какой системе ценностей жить?

— Ну, миры-то иногда не по своей воле меняешь.

— Это экстремальный вариант, так сказать. Зачастую твои взгляды означают принадлежность к определённой группе. Хотя и не входишь официально в их состав. Учти, в определённой среде Солдат Империи — тягчайшее оскорбление.

— И что?

— Скорее всего, тебе среди этих людей предстоит жить. Только и всего. Университет не зря зовётся вторым парламентом. Весь спектр существующих у нас политических течений представлен там в наиболее ярком виде. Во всей красе, так сказать. Школьная рознь между, допустим, старыми и новыми аристократами — так, цветочки. Мне никогда не хотелось причинять вред Ленн. Просто получилось, как получилось.

Здесь же попадаться стали настолько чуждые моим представлениям о мире люди… Некоторых мне банально охота убить. Мир без них будет чище. Дышать будет легче. Только, проблема в том, что это не выход. Тут надо поступать по-другому. Но я не знаю, как.

— За что же ты их так прибить захотела? Вроде же не особо злобная.

— Дурак зачастую опаснее врага. С мирренами понятно — они хотят либо уничтожить наше государство, либо низвести нас на положение второстепенной державы. Я, так понимаю, ты по-прежнему читаешь в основном фронтовые сводки, считая столичные новости чем-то малозначительным?

— Ну, где-то так в общем. Отца и соправителей в столице нет, от Генштаба только здание стоит. Кэрдин, правда, вроде в городе, но всё время то здесь, то там. Что ещё быть может, если даже из парламента убрали особо буйных?

— Хм. О мирных акциях протеста против нарушения основных законов ты ничего не слышала?

Марина пожимает плечами. Не признаваться же, что и в самом деле почти ничего.

— Знаешь, читала где-то, в человеческом обществе процента три-четыре имеют различные психические отклонения. То есть, с миллиона где-то тридцать-сорок тысяч. В столице народу уже под, а то и вовсе за десять. Далее, математика уровня начальной школы. Ну и не все из них от общества изолированы. Некоторые вполне могут по улицам бегать.

Хейс невесело усмехается.

— Значит, всё-таки знаешь что-то. Ну, хоть про указ, снижающий призывной возраст слышала?

— Конечно. Сордар говорил, да я и сама читала.

Хейс смотрит как-то непонятно.

— И что думаешь?

Марина снова пожимает плечами.

— Вполне логичная при такой войне вещь.

— Ну, а коснись указ этот через несколько лет непосредственно тебя? Что скажешь?

— Да ничего. Возьму меч и пойду за винтовкой.

— Ты считаешь, так правильно?

— Хм. А разве может быть по-другому? Собственно, за этим я длинным мечом и владею.

— Призыва для женщин у нас нет.

— Есть призыв определённых специальностей. Плюс, запретить мне банально никто не может. Страна во многом создана мечами Великих Еггтов.

— Скорее, уж грохотом их пушек. Да и «Кодекс» Кэретты забывать не стоит.

— Это ничего не меняет.

— Пусть так. Только ты ведь не обязана поступать, как собираешься. Всё дело только в твоей принципиальности.

— Это плохо? — интонация — как в драку собирается.

— Нет. Но не все так считают. Особенно, довольно высокий процент столичных жителей, имеющих право на длинный меч.

— Ну, я в этом и не сомневалась особо. Насмотрелась уже на таких во Дворце Грёз да и других местах.

— Ну, так им тот указ не понравился. С него и началось.

— Что началось? — Марина чувствует себя довольно глупо, но спрашивает всё равно. Открывается ещё одна грань этого не пойми какой формы кристалла под названием «жизнь». Об этой грани знать просто необходимо.