Владимир Чистяков - Несносная Херктерент - 2 [СИ]

Хейс весело смеётся:

— Марина, ты неисправима! Наверняка, рассматриваются, но я не очень-то люблю с местными сплетницами общаться. Только, знаешь ли, мой рост до какой-то степени служит гарантией от излишних пошлостей.

— Угу. Пистолет гораздо более надежная гарантия…

— Наверное, ты права, человеческое общество довольно жестоко. И лучше показать, что ты из тех, кого лучше не трогать.

— Каски наденьте.

Тоже интересно, такое впечатление, что мотоцикл все года после выпуска, провёл на базе хранения и Хейс достался в базовой комплектации, только без пулемёта, хотя крепление под него имеется. Каски — стандартные танкошлемы конца той войны. Только не с кольчужной сеткой, как у Марины, а с огромными очками-консервами.

— Ты и в Университет с пистолетом ходишь?

— Нет. Но теперь, пожалуй, стану. Как-то спокойнее с ним, особенно, после вчерашнего.

— Тебя там не сильно пугаются?

— А я не знаю, я туда не за чьими-то страхами пришла.

Эр устраивается в коляске. Похоже, на мотоцикле едет впервые в жизни, чем страшно довольна. Водить Хейс на самом деле, умеет. Хотя, она же всегда старается хорошо делать всё, чего касаются её руки.

К некоторому разочарованию Марины, добрались без приключений.

У главного корпуса обнаруживается Софи. Что, её предупредили что ли о том, кто едет? Или она рацию себе завела? С неё станется.

Хе-хе, кажется, она не сразу узнаёт Хейс.

— Ты на какую-то генеральшу стала похожа!

— В смысле, на генерала по званию, или на жену генерала?

— На первую. Я тебя реально не узнала.

— Так постарела?

— Просто, изменилась. Как-то даже от тебя войной повеяло.

— Так ведь война есть. Особым миролюбием я никогда не страдала.

— Мне казалось, ты не настолько воинственна.

— Это приходящее чувство.

— Ведь в школу рано ещё.

— Ну да вообще-то.

— Давайте куда-нибудь ещё съездим.

— Есть версии?

— Так ты не против?

Хейс тормозит.

— Ну, так куда поедем?

— Не знаю.

Марина смеётся.

— Ну, так зачем предлагаешь?

— Не знаю. Я просто редко куда-либо езжу.

— Тут озёра вроде недалеко, — вспоминает карту Марина. Ей тоже не больно-то возвращаться хочется.

— Там дорога не очень хорошая.

— Ты откуда знаешь?

— Ездила туда купаться. Не люблю бассейны, да и городские пляжи заодно.

— Ой, давайте туда поедем!

Дорога и в самом деле довольно ухабистая. Марина и не знала, что Хейс так лихо умеет водить. Когда остановились, спросила.

— Хейс, а у тебя права есть?

— Сдала недавно из принципа. До этого просто так ездила. С номерами МИДв никто не останавливает.

— Правда что ль?

— Ну да.

— А если нарушить.

— Я ничего не нарушаю.

— А если не ты за рулём?

— Эр, что тебя на мысли всякие неправильные тянет?

— Просто надоедает немного всё время правильной быть.

— Быть надо не абстрактно правильной, или неправильной, а самой собой.

— Всё хотела спросить, ты где так водить научилась?

— Фактически, дома. Память просто хорошая, мотоциклы у многих, ездят зачастую как ненормальные. Только на моей памяти разбилось двое. Мне всё интересно было. Парни веселились — девочка, а моторами интересуется. Но не гнали. Катали частенько, как и прочую мелкоту. Ну, а раз тут стали транспорт навязывать, взяла то, что попривычнее.

— Хейс, а вода холодная?

— Мне нормально, но учти, я позакалённее тебя.

Эр трогает воду. Никакого решения не принимает.

— Марина, что скажешь?

— Нормально!

— Но ты же там стоишь!

— Ну и что? Я в школьных озёрах плавала уже.

— Они мелкие. Прогрелись уже.

— Здесь не глубже, чем там, — замечает Хейс.

— Но ты там чуть не утонула.

— Так то когда было. И если ты не забыла, меня вытащили.

— Ну, а я по определению не утону. Я же морская всё-таки.

— Как ты любишь хвастаться, — капризно говорит Эр.

Марина в ответ демонстрирует кулак.

— Знаете, я всё-таки поплаваю немного, раз говоришь, что мелко.

Хейс усаживается под деревом. Достаёт сигареты. Зажигалка на этот раз самая обычная.

— Мне можно?

— Можно. Нельзя осуждать других за те недостатки, что сам имеешь.

— А раньше…

— То раньше было. Сейчас время такое — всё сместилось куда-то.

Марина садится рядом.

— Надо было с собой взять что-нибудь.

— Наверное. Мне в общем-то и так хорошо.

— Я вот не знаю, хорошо ли мне. Всё странно как-то.

— Ты просто взрослеешь. Вокруг ведь не сказка.

— Говорит человек, о звёздах мечтающий.

— Баллистическая ракета может вывести человека в космос. Может разрушить город. Первого ещё не было, второе происходит почти каждый день.

— Люди уже были в космосе.

— В том мире?

— Да.

— Обратную сторону Луны видели?

— Видели. У меня дома даже картинка где-то была.

— Хм. У них эта сторона такая же или другая?

— Другая. Хотя, морей тоже много. Рассчитываешь добраться?

— Кто знает… Если баллистические ракеты будут развиваться такими темпами, как сейчас, то до аппаратов, способных покинуть земную орбиту осталось лет двадцать-двадцать пять. Может, увижу их. Если доживу.

— Это-то с чего?

— С того, Марина. Ведь даже твой отец наверняка не знает, когда война кончится.

— Угу. Даже байка такая есть. Слышала?

— Нет. Расскажи.

— Ну, в общем захотели солдаты узнать, когда война кончится. Подговорили императорского водителя. Тот долго смелости набирался. Решился наконец. Только рот открыл. А император и говорит: «И когда же только эта война кончится?»

— Ну вот, сама всё понимаешь. Мне ещё родители писали. Родня-то все живы, хотя два брата уже каждый были по разу ранены. Сама знаешь — красная нашивка — не шутки.

— Угу. У мирренов за тяжёлые ранения вообще медаль дают. Притом, одну из высших. Сордар смеялся — у него мирренское есть почти всё, дадут ли эту после того, как навоюемся. У него ведь уже желтая и красная нашивки. Мол, несмотря ни на что, он всё равно ещё и мирренский принц. И, кажется, единственный за эту войну член Дома Льва, кто получил ранение. Шутки-шутками, но у нас с этим ситуация тоже не очень. Нынешние Еггты, из тех, кому возраст подошёл все как на подбор, работают на оборону сильно далеко от линии фронта. Так я им и поверила!

— Почему?

— Потому что ни у кого из них нету технического или медицинского образования. Интересно, как без него можно на оборону работать?

Хейс молчит. С одной стороны, в свете происхождения, она ещё не до конца избавилась от подспудного уважения к аристократии. До земельных реформ Саргона её предки были арендаторами на землях Еггтов. О тогдашних представителях великого рода, старики и сейчас отзывались с уважением. С другой стороны, в школе по отношению к аристократам развился определённый скептицизм. Как-никак, среди учеников прилично детей тех, кто сделал карьеру при Саргоне, и никак не был связан со старой аристократией. Хватало и таких как она, одарённых выходцев из самых разных слоёв населения. Тем более, кое-кто из знати мог только кичится происхождением да богатством, по сути являясь пустым местом. Ленн была далеко не худшим вариантом.