Владимир Чистяков - Несносная Херктерент - 2 [СИ]

«Место, как место!» — хотела сказать Марина. Не сказала. Чем-то эта малявка вызывает симпатию. Несмотря на то, что в свите Софи состоит. Да и дурная смелость сестрёнки производит впечатление. Впрочем, Марина и сама точно такая же. Не побоялась бы, хотя, в снайперских навыках старшей вовсе не уверена. Но уж в этой области сестре её не обойти.

Снова сидит на том же бревне, опять в обществе одной Коатликуэ.

— Ты так легко подняла на неё оружие.

— Она это сделала с не меньшей лёгкостью. Никто ничем не рисковал. У меня рука твёрдая и глаз намётан. У неё — тоже.

— Иногда даже незаряженное оружие стреляет. Её вполне могли толкнуть под руку.

— Ну, попало бы в кого-то — ей бы отвечать пришлось. Или бы на тормозах спустили, как когда Рэдрия зимой ножи принялась разбрасывать.

— Они были неправы, когда над ней смеялись, она тоже, когда нож в человека кинула.

— Её спровоцировали. Видать, не ждали от хромой такой реакции. Ну, так дуракам и надо, в следующий раз будут знать, стоит ли задирать внешне слабого. Кстати, сама Рэдрия явно считала себя сильнее меня. За что и огребла.

— Марина, ты не думала, зачем мы здесь?

— Хм. Кто это «мы»?

— Люди из другого мира или миров. И их потомки.

— Я думаю, низачем.

— Как так?

— А вот так. Представь, человек в грозу по полю бежит. В него ударяет молния. Атмосферному заряду до человека дела нет. Просто, природное явление, имеющее свои законы. С приходящими точно так же. Оказались в центре природного явления, законы которого пока неизвестны. Вот, условно говоря, молния их и поразила. Оказались здесь. Не попади под грозу — жили бы там, где жили.

— Не знаю. Вот ты про грозу сказала. Я читала, люди уже умеют рассеивать грозовые облака. Наверное, могут и собирать… Значит, будет время, когда смогут вызывать и эти, — Коаэ понижает голос, — другие грозы.

— Ну, смогут, ну и что? — говорит Марина, куда лучше осведомлённая в данном вопросе, — Люди они везде не сильно разняться. Сначала будут шпионить, потом попытаются торговать. При любом раскладе, учуяв малейшую слабину, пойдут войной.

— Ты уверена?

— Случаи попадания боевой техники оттуда вполне себе известны. Где один танк или самолёт проскочил, теоретически можно пропихнуть десятки и сотни.

— Думаешь, люди там не лучше, чем здесь?

— Да уж точно не хуже. Сама же говорила — твоя мама впервые в жизни досыта наелась именно здесь.

— Это так. Но ведь она случайно оказалась, скажем так, не самой обычной девочкой. Говорила, что её сначала много водили по самым разным врачам. Брали кровь, остальное, даже кожи чуть-чуть. Много спрашивали. Обо всём, начиная от простого — откуда она, как зовут родителей. Заканчивая чем-то непонятным — вроде, на её родном языке, но понимала треть слов от силы. Сначала всё больше военные с ней говорили, даже врачи в форме были. Потом передали гражданским. Кормили всё время хорошо, но ведь на еде для редких зверюшек глупо экономить.

— Это она тебе, про зверюшек, сказала? — с непонятной интонацией интересуется Марина, пытаясь разобраться, друг пред нею, враг, или обычное серое болото.

— Нет. Это я сама решила. Солдаты её ещё там, в том мире, чем-то очень сильно напугали. Она любых смертельно боялась. Никогда трансляции парадов не слушала. Наших не осуждала, делали, что должны были. Но не любила всё равно. Её там явно не ждало ничего хорошего.

Первоначальный интерес к ней был подобен интересу к редкому зверьку. Просто маленького и несчастного человека в ней заметили значительно позже. Иногда думаю — она оказалась слабенькой, но здоровой. Чтобы было, найди какую-нибудь болезнь из того мира?

— Вылечили бы! — говорит Марина, едва не добавив слова «наверное», допускающее самые различные трактовки.

— Я вот не уверенна что-то… Подумала вот: та клеточка, впоследствии ставшая мной, уже была в моей маме, когда она жила в том мире. Значит, и я словно бывала там.

Марина достаёт нож. Сталь вонзается в землю. Умеет эта Коатликуэ ставить непростые вопросы. Мать Коаэ не привлекла внимания влиятельных лиц потому что была самой обычной девочкой.

Отец Марины привлёк внимание этих самых высокопоставленных. Ибо, волей случая, оказался здесь в самый удачный для своих навыков, момент. Грэды только-только начали проектирование первых металлических самолётов. И тут к ним попадает человек, знающий их конструкцию и имеющий опыт полётов. Саргон оказался в нужном месте в нужное время. Десятью, даже пятью годами позже его знания практически не представляли бы интереса. Он стал бы обыкновенным грэдским лётчиком, может быть, испытателем, ибо запас авантюризма император и сейчас не растратил. Но вряд ли прославился бы большим, нежели хулиганские полёты под мостами, да участием в воздушных гонках. Так что, определённая логика в словах Коаэ присутствует.

— Клеточка была, но не ты, Коатликуэ. Ты в нашем мире родилась. Сомневаюсь, — тут Марина усмехается, что там тебе пришлось бы учиться с принцессами.

— Наверное, ты права. Но что делать в тех случаях, когда людям стало хуже от того, что они оказались здесь или там?

— Не делать ничего. Они не могли видеть той грозы. Мой отец оказался здесь, атакуя вражеский самолёт. Он тоже не думал, что так резко изменится жизнь.

— Человек не зверушка. Он должен иметь возможность выбора. Крыса ищет выход, когда бежит по лабиринту. Может, она думает, что сама туда залезла. Но ты знаешь — её туда посадили с какими-то, неведомыми крысе, целями. Даже если она лабиринт и пройдёт — не вырвется. Получит другой лабиринт. Или клетку.

— На то она и крыса.

— Но она живая! Как ты или я! Что если этот мир — лабиринт, куда наших родителей бросил кто-то, кто настолько могущественнее их, насколько они сильнее крыс?

— Ха! Люди когда-то думали, что их молниями поражает кто-то многократнее сильнее их. Потом разобрались — природное явление. Нету никого сильнее нас! Попутно возня с молниям помогла научиться пользоваться такой полезной штукой, как электричество. Никто никого сюда специально не перебрасывал. Люди попадали под действие природного явления с неизученной природой. Они просто не знали. Но со временем, думаю, мы научимся ходить в другие миры.

— А ты не думаешь, что некоторых знаний лучше вообще не касаться? Они ведь опасны могут быть. Из другого мира может полезть смерть.

— На электропечке можно печь пирожные. Ток можно пустить по колючей проволоке. Тогда он будет нести смерть. Любые знания можно использовать по-разному. Только и всего. Но только к ним и стоит стремиться. В мире нет ничего непознаваемого. Разберёмся когда-нибудь, как зажигать или гасить солнца по своему вкусу.

— Ты бы хотела побывать там, где родился твой отец?