Кирстен Миллер - Иномирье. Otherworld [litres]

– Это точно. Но есть ли у тебя доказательства? – спрашиваю я.

– Судя по папиным файлам, диск погружает людей в состояние, похожее на сонное оцепенение. Во сне люди не могут сознательно контролировать свое тело, но это не всегда значит, что они не двигаются или не разговаривают. Помнишь ту ночь, когда ты встретил меня в больнице, в палате Кэт? Я тогда проткнула ее капельницу, и, как только жидкость вытекла, Кэт заговорила, верно? Так вот, люди с «синдромом запертого человека» говорить не могут. Я думаю, что Компания держит их на наркотиках. Они подмешивают что-то в физраствор или в лекарства, отчего пациенты остаются парализованными. Я уверена в этом.

Я поднимаю ладонь.

– Так. Вот сейчас остановись на секундочку. – Мы только что вступили на очень темную и опасную территорию. – То есть ты хочешь сказать, что намеренно повредила капельницу Кэт в больнице? Просто чтобы проверить свою догадку? А что, если бы ты ошиблась?

Глаза Бусары округляются. Наверное, до сих пор она не понимала, насколько далеко зашла.

– Но я не ошиблась! – возражает она.

– Могла и ошибиться. И если хорошенько подумать, ты ведь с самого начала знала, что диск способен привести к смерти своего носителя. Ты даже предупреждала, что у меня в Otherworld может не оказаться запасных жизней. И после этого преспокойно продолжала смотреть, как я им пользуюсь!

– Мой отец предполагал, что диск может быть опасен, но клянусь, Саймон, до настоящего момента я ничего не знала наверняка!

Тут я начинаю заводиться по-настоящему.

– То есть ты не возражала против того, чтобы я был твоим подопытным кроликом? Ты возложила на меня весь риск, а сама отсиживалась в безопасности. И как ты думаешь, насколько ты после этого лучше Майло Йолкина?

У Бусары падает челюсть. Она явно не подготовила подходящего ответа.

– Я очень виновата перед тобой, – наконец произносит она. И действительно, вид у нее вполне виноватый; но я не сомневаюсь, что при случае она поступила бы точно так же. – Я послала тебе диск, потому что видела тебя в игре и не сомневалась, что ты выживешь. И это был единственный способ как-то защитить Кэт. Если бы я сказала тебе правду, неужели бы это тебя остановило и ты не отправился бы за ней?

– Нет, – признаю я.

Это и сейчас меня не останавливает. По факту, сейчас я еще больше хочу вытащить Кэт из этой проклятой игры. Я подбираю с пола мой диск и экран.

– Но тебе следовало быть со мной честной. Спасибо, что дала мне возможность покончить с собой. Думаю, мне пора вернуться назад и закончить свою миссию.

– Нет! Неужели ты не видишь? Тебе не нужно этого делать, – говорит Бусара. – Поэтому я и вытащила тебя из Otherworld. Кэроль умерла. Это значит, что у нас наконец-то есть доказательство того, что диски действительно убивают людей. Теперь мы можем покончить с этим учреждением, а заодно и с Компанией.

Бусара протягивает мне смартфон. На экране я вижу статью из «Моррис Ньюсби» с фотографией Кэроль. Она выглядит немного полнее, чем в OW, но, не считая этого, у нее то же самое лицо. Создавая себе аватар, Кэроль могла выбрать что угодно, но предпочла остаться собой. Я проглядываю текст. Это некролог. Кэроль Эллиот, сорок три года, умерла вследствие травм, полученных при автомобильной катастрофе. Оставила после себя мужа и четверых детей. Выходит, Кэроль действительно была домохозяйкой.

Я протягиваю смартфон обратно Бусаре. Проходит несколько секунд, прежде чем я чувствую, что снова могу говорить.

– И что это доказывает? – спрашиваю я.

– Ты видел, что Кэроль вчера погибла в Otherworld. И в тот же самый день она умирает в учреждении.

– Ты недостаточно внимательна. Это не доказывает ровным счетом ничего. Просто мое слово против слова Компании. И как ты думаешь, кому больше поверят копы – Майло Йолкину или какому-то малолетнему идиоту с криминальным прошлым?

Бусара затихает.

– Ну, хорошо, допустим, ты прав, – тихо говорит она. – Но все равно я не хочу, чтобы ты возвращался в Otherworld. Наверное, я не была готова к тому, что мои догадки подтвердятся. Но это становится слишком реальным, Саймон! Кэроль погибла. Ты можешь оказаться следующим.

– У меня нет выбора. Я должен вернуться. Кэт по-прежнему там, Горог тоже. Я больше не выйду из игры, пока они оба не окажутся свободны. Если для этого надо убить Майло Йолкина – я не возражаю.

– А если ты погибнешь в поединке с Магной? – спрашивает меня Бусара. – Что случится со всеми остальными, участвующими в бета-тестировании?

Честно говоря, такая мысль мне в голову не приходила. Действительно, на мне ведь не только эти две жизни – я отвечаю за всех, кто находится в учреждении! Собственное существование никогда не казалось мне настолько омерзительным, как в данный конкретный момент.

– Ладно, – говорю я сквозь зубы. – У Кэт может быть информация, которая поможет тебе остановить Компанию, если с нами что-нибудь произойдет. Кэт видела, что случилось в «Элмерсе». После того как я найду ее и поговорю с ней, я передам эту информацию тебе. Если мы погибнем, ты должна будешь найти способ ее использовать.

– Я не понимаю, – говорит Бусара. – Что за информация может быть у Кэт?

– В ночь, когда обрушилось здание, я был на фабрике. Я видел, как какой-то человек что-то бросил через дыру в перекрытии третьего этажа на пол второго. Все ребята собрались вокруг, и из-за этого перекрытие обрушилось. Может быть, доски прогнили, или, возможно, они были подпилены, но кто-то знал о том, что перекрытие не выдержит большого веса, если он будет собран в конкретной точке.

– Погоди-ка! – перебивает Бусара. – Ты говоришь, кто-то бросил какой-то предмет? А как он выглядел, этот предмет?

– Маленький, круглый. И он светился, когда ударился об пол. Это все, что я знаю. Но Кэт его видела. Может быть, она даже видела человека, который его бросил. Ставлю что угодно, что он как-то связан с Компанией.

– А что делал Марлоу, когда увидел этот предмет?

– Марлоу? – Я пытаюсь припомнить ту ночь, когда это все случилось. – Он что-то кричал. Кажется, предупреждал, чтобы ребята не подходили близко.

Мне ужасно нравится выражение, которое я вижу на лице Бусары. Приятно знать, что в кои-то веки мне удалось ее удивить.

– Ты никогда не упоминал ни о чем подобном!

– Ну, ты мне тоже много чего не говорила, – парирую я.

Я наклоняю голову и начинаю прилаживать диск к основанию своего затылка.

– Подожди, – говорит Бусара. – Дай мне еще один час. Пожалуйста! Возможно, есть другой путь.

Все окна в машине Бусары опущены, и меня колотит от холода. Однако это лучше, чем вонь, исходящая от моего тела. Мне и вправду стоило воспользоваться памперсами.

– Вот оно! – говорит Бусара.

Она показывает через ветровое стекло на здание, стоящее на склоне холма. В доме три этажа, а фасад, выходящий в сторону леса, почти полностью стеклянный. Это здание зачаровывало меня с тех самых пор, как мы переехали в Нью-Джерси. В детстве оно напоминало мне гигантский кукольный дом. Я никогда не мог понять, зачем владельцам понадобилось выставлять свою жизнь на всеобщее обозрение.