Сергей Че - Пятая раса [СИ]

Макс стоял, опустив голову и рассматривая каменные плиты под ногами. Надо было срочно придумать, что делать дальше. В углу виднелась ниша и спускающиеся в темноту ступени. Что-то хрустнуло, впиваясь в подошву.

— Никогда ничего не получается с первого раза, — сказал Генрих. — Это нормально. Если не получится со второго, надо поднять архивы и глянуть, что известно о процессе инициации. Возможно, мы что-то упускаем.

Макс наклонился.

Под ногами у него лежал маленький щербатый камешек, отколовшийся от края плиты.

— Мы упускаем только одно, — сказал плантатор. — Эти предметы — бесполезная трата времени. Отвлекающая нас от главной задачи. Нам не нужны никакие импланты. Нам нужно готовиться к войне.

Макс с трудом зацепил камешек ногтями и перекатил его на ладонь.

Камешек мигнул разноцветными искрами и растворился. Темные струйки быстро проникли в кожу.

— Мы не сможем подготовиться к войне, если не будем учитывать… О, боги!

Генрих отшатнулся.

Фердинанд зашипел, его челюсти вытянулись, позеленели. Пистолет судорожно дернулся вверх.

Макс медленно поднялся, звякнув цепями.

Из зеркала на него смотрел выпученными глазами экстрасенс Фредерик Стед, с бородкой, в клетчатом сюртуке и шейном галстуке. Точно такой как на древней фотографии.

— Что это, тварь побери, такое? — Генрих шагнул было вперед, но остановился. — Кто ты?

Макс наклонил голову, прислушиваясь.

Гулкая тишина сменилась многоголосым шепотом, будто десяток человек стояли рядом и говорили одновременно. Волны чужих эмоций накатывали постоянно, одна за другой и от них нельзя было скрыться. Гнев, страх, удивление, презрение. Макс напрягся, убирая все лишнее, как шелуху, все далекие отголоски, забредающие в окна. Он умел это делать, давно научился, еще в Техасе, когда подрабатывал фокусником в бродячем цирке. Теперь для него существовали только эти двое, что стояли перед ним.

Фердинанд прицелился.

— Не думаю, что это хорошая идея, — сказал Макс и подивился своему низкому прокуренному голосу. Пристрастие к трубочному табаку.

— Кто ты? — повторил старик.

— Я и то, и другое. Если ты понимаешь, о чем я.

«Имплант» донеслось до него будто ветром.

— Именно, — подтвердил Макс. — Вы немножко ошиблись, господа ящеры. Десятый имплант не исчез. Он все это время лежал у вас под ногами. Странно, что вы его никуда случайно не запихнули.

Генрих прищурился.

— И что он делает?

— А разве неясно? — встрял Фердинанд, продолжая целиться. — Меняет оболочки.

— Не только оболочки, — сказал Макс Фредерик Стед, но решил не продолжать. Он забирался глубоко в их мысли, а это требовало сосредоточенности.

Гнев, разочарование, боль, страх от проигрыша, теперь партия бита, этот имплант бесполезен, а значит бесполезен носитель, его придется устранить. Старик прищурился. Он не был злым или коварным, и это Макс видел прекрасно. Он хотел процветания своему народу, и был готов на компромиссы с людьми. Все это время, долгие столетия жизни Генрих защищал свое кредо. Сосуществование. Нельзя воевать с людьми, нельзя действовать нагло и открыто.

— О… — протянул Макс Фредерик Стед. — Да вы оба и впрямь короли. Пятьсот лет противостояния. Генрих и Фердинанд. Король сотрудничества против короля войны. Наш вам земной поклон.

Он низко поклонился, словно перед богатой публикой, как его учил старый мичиганский импресарио. Потом глянул на двух студентов, сидящих все также с разинутыми ртами.

— И вам тоже поклон, поменьше. Помни, Билли Прайс, студент третьего курса, все твои приятели — рептилии. И хоть они улыбаются тебе в лицо, на самом деле они тебя презирают, как паны презирают быдло, аристократы презирают рабочих, а волшебники презирают магглов. Иначе они не могут. Глянь на своего приятеля, который известен тебе под именем Кристофер Конверс. Среди своих он называет тебя не иначе как «полукровкой». Интересно почему? Твоя мать согрешила с крокодилом? В любом случае задумайся, надо ли так унижаться ради хорошего места в корпорации или кресла в парламенте?

— Да он издевается! — воскликнул Фердинанд. — Ты кем себя возомнил, парень?

— Стой, — хмуро бросил Генрих. — Откуда он узнал про нас?

Подозрение, непонимание, горечь от неумения прогнозировать, опять провели. А времени все меньше, и враг у ворот, а все потому, что…

Макс отшатнулся, чуть не вылетев из образа.

— Да. Теперь многое стало ясно, — он усмехнулся. — Тысяча учеников раньше. Несколько десятков сейчас. Ваша скрытность. Ваше желание пустить пыль в глаза. Выдать желаемое за действительное, да так чтобы все остальные поверили.

— О чем ты? — прищурился Фердинанд.

— Ваш народ вымирает, — сказал Макс Фредерик Стед. — Вот ваша самая главная тайна, господа рептилоиды. Вот в чем вы даже себе боитесь признаться. Одно непонятно. Зачем вам станция? На самом деле. Только не рассказывайте больше сказок о прогрессе и прочих волновых излучателях.

— Это не сказки. Это правда, — сказал Генрих.

Да. Теперь Макс видел, что старик верит в то, что говорит. Мало того, плантатор Фердинанд тоже в это верил. Тоже считал, что стоит им найти потерянную базу красных, как тут же прольется на них благодать из технологий и генетических преимуществ. Но было за их верой еще что-то. То, чего не знали они сами.

— Вы не знаете истинной цели. Ее знает только Капитул. А вы оба просто пешки.

— Он мне надоел своей болтовней, — сказал Фердинанд и снял пистолет с предохранителя.

— Нет! — крикнул Генрих. — Ты не понял. Он читает мысли. Это можно использовать.

— Скорее он использует всех нас. Ты как всегда облажался, ваше величество.

Он спустил курок.

Макс Фредерик Стед исчез.

Звякнули, падая на плиты, цепи. Пуля с гулким дребезгом впечаталась в зеркало, повалив его на пол.

Макс ястреб-перепелятник вида Аксипитур ниссус встряхнулся, расправив серые крылья. Он смутно помнил, где находится, да это было и не нужно. Какая разница?

Вторая пуля взбила каменную крошку рядом с его когтями.

Он в два маха поднялся в воздух, стремительно пронесся мимо орущих и бегающих двуногих существ, набрал высоту, увернулся от очередной взвизгнувшей рядом осы, промчался вдоль почерневших балок, краем глаза увидел спасительную дыру в витраже, нырнул туда, задев хвостом торчащий осколок, а потом вверх, вверх, на пределе сил, не думая ни о чем, все дальше и дальше, в светлеющее холодное небо.

Лес. Дерево. Еще дерево. Ветки. Пушистые. Ветки. Колючие. Ствол. Кора. Белка. Не до нее. Главное — не врезаться. Вниз. Трава. Земля. Земля опасна. Зачем я здесь?

Макс кувырком полетел на голую каменистую землю, прижимая к телу сперва крылья, потом руки.