Дин Кунц - Тихий уголок [litres]

В доме имелась охранная система – у двери висела панель. Но никаких открытых камер наблюдения она не увидела. Только датчики на дверях и окнах.

Пять пуль, выпущенных из ее пистолета, будут обнаружены криминалистами. При первой возможности надо разобрать пистолет и избавиться от деталей, но сначала – найти ему замену.

В мотеле она снова купила лед и банку колы в торговом автомате.

Запершись на ночь в своей комнате, она достала из чемодана набор для обслуживания и взялась за пистолет. Стреляла она за последние три дня немного, и оружие не нуждалось в чистке, но с учетом того, что́ одна из пуль сделала с сыном Ричарда и Бернис Брэнуик, ей все же хотелось почистить его.

Занимаясь «хеклер-кохом», она позволила себе подумать о Джимми Бобе, о том, как он пришел к своему концу, о необходимости выстрела, когда он швырнул ей в лицо авторучку, замахнулся стулом и велел громиле прикончить ее.

Ей довелось участвовать в десяти расследованиях массовых и серийных убийств. В восьми случаях были вынесены приговоры. В пяти случаях, закончившихся арестом, обошлось без насилия. В шестой раз агент из ее группы застрелил урода, который убивал маленьких мальчиков. Седьмым преступником был Кратчфилд, собиратель глаз, которого Джейн ранила в ногу. В восьмом случае она попала в серьезную переделку на безлюдной ферме: другого агента убили, а ее подкараулили два насильника-социопата, приятели, повязанные кровью. Она уложила обоих. Ни сожалений, ни чувства вины. Но она не могла избавиться от воспоминаний о том, как эти люди, пусть они и были последними уродами, взывали к Господу или своим матерям и плакали, как дети, когда разрывные пули вырывали куски из их тела.

Роберт Брэнуик стал третьим, кого она убила, – негодяй, преступник, движимый жадностью и жаждой власти. Но в то же время он оставался человеком, у которого было прошлое, были любящие родители, привязанные к нему, благодарные ему за возможность пораньше отойти от дел, – о том, как сын заработал эти деньги, они даже не подозревали. Он вызывал физическое отвращение, но тут не было его вины; он компенсировал недостатки своей внешности нелепыми заявлениями о том, что он – современный Казанова, никогда не встречающий отказа, но ведь многие мужчины имеют преувеличенное представление о своем успехе у женщин. Убийство с целью самозащиты – это вынужденный поступок. Джейн не раскаивалась в том, что уложила хакера, но, чтобы не утратить человечности, она должна была признать, что и он обладал этим качеством.

Следовательская работа и армейская служба – два разных мира. На войне ты нередко убиваешь на таком расстоянии, что не видишь лиц тех, кто желал убить тебя и превратить твою страну в руины, а если в рукопашном бою перед тобой все же мелькают лица, ты ничего не знаешь об этих людях.

Чтобы расследовать обстоятельства жизни человека, изучить его, а потом суметь убить его, пусть даже ради спасения невинных жизней или самозащиты, нужно обостренное чувство долга… и обязательные проблески сомнения. Джейн не сомневалась в правильности своего поступка, но иногда сомневалась в том, что до конца понимает, почему она способна сделать это.

Роберта Брэнуика воспитали законопослушные люди. Отец Джейн убил свою жену. Что значило больше – природа или воспитание?

Размышляя на эти темы, она проникалась убеждением, что были две причины, заставившие ее бросить музыку и выбрать службу в правоохранительных органах: отторжение своего знаменитого отца и желание искупить трусость, проявленную в детстве, в те недели и месяцы, когда он выдавал убийство ее матери за самоубийство.

Но если по своей природе она была скорее Каином, чем Авелем, то все же следовало иметь в виду, что она, вероятно, выбрала эту карьеру, стремясь узаконить насилие, на которое была способна.

Она несколько раз говорила об этом с Ником, а тот отвечал: «Да, жизнь – сложная штука, но иначе она превратилась бы в «русские горки» на плоскости. Что толку от такого катания? Да, мы никогда не узнаем себя до конца, значит мы достаточно загадочны, чтобы заинтересовать друг друга. А если бы мы узнали себя до конца, к чему задерживаться в этом мире?»

Закончив чистить пистолет, она убрала набор для обслуживания, взяла пять патронов из своих запасов и затолкала в полупустой магазин.

Потом она смешала колу и водку в стакане со льдом. Села на кровати. Включила телевизор.

Главные события дня. Майами. Двое сумасшедших вошли в ресторан, достали мачете и ножи и принялись резать людей. Пятеро раненых, трое убитых. Они убили бы и больше, если бы их не прикончил один из посетителей – вооруженный полицейский, заглянувший туда в свободное время.

Джейн стала переключать каналы в поисках старых черно-белых фильмов, снятых в эпоху невинности, надеясь отыскать мюзикл со слащавой любовной историей и комедийными нотками, ни в коем случае не ироничный и не модерновый. Но ничего такого найти не удалось. Тогда она выключила телевизор, включила радиоприемник в часах на прикроватной тумбочке и нашла станцию, которая отваживалась крутить музыку пятидесятых годов, хотя не многие из ныне живущих еще помнили то время. Программа называлась «Час Пресли и The Platters». The Platters в этот момент играли первые такты «Twilight Tim», что вполне ее устраивало.

Она положила подушку себе на колени, разгладила помятый листок из блокнота, на котором Джимми Боб делал записи по ее указанию, и положила на подушку. Прихлебывая колу с водкой, она просматривала имена на листке. «Аспасия», бордель, названный именем любовницы древнеафинского государственного деятеля. Уильям Стерлинг Овертон, крутой адвокат по гражданским делам.

Она подумала о красивых девицах, абсолютно покорных, неспособных к неподчинению, готовых исполнить самые смелые желания, чье вечное молчание было гарантировано. Она вспомнила видео с лабораторными мышами, которые маршировали стройными рядами.

Мысли ее были холоднее льда в стакане.

Дэвид Джеймс Майкл, миллиардер, – дотянуться до него будет трудновато.

Бертольд Шеннек, вероятно, более уязвим, но дело тоже не из легких.

Утром она постарается узнать что-нибудь об Овертоне. Пока что он казался самой легкой целью.

Она надеялась, что убедит адвоката раскрыть местонахождение «песочницы Шеннека» – «Аспасии». Она надеялась, что тот не совершит глупостей и не вынудит ее убить его.

Ничего не зная об адвокате, Джейн считала его таким же человеком, как она сама, но подозревала, что, если его придется убить, у нее не будет оснований для жалости.

Девять часов утра, пятница. Сидя в своем офисе в торговом комплексе «Спрингфилд таун сентер», Глэдис Чан с помощью кресельной подушки пыталась принять правильное положение по отношению к столу. Натан Силверман сидел на одном из двух стульев, предназначенных для клиентов, и улыбался – улыбался слишком много для агента ФБР, наводящего серьезные справки. Он знал, что это уже слишком, но не мог сохранять серьезность: ему нравилось смотреть на хозяйку офиса и слушать ее.