Дин Кунц - Тихий уголок [litres]

Миссис Чан, женщина тридцати с чем-то лет, американка во втором поколении, с китайскими корнями, была большой модницей и небольшой динамо-машиной. Рост – футов пять, если снять туфли на высоких каблуках, изящные черты лица, черные как смоль волосы и музыкальный голос. Она настаивала, чтобы ее называли Глэд. Силверман был очарован ею, и хотя в его восхищении не было эротической подоплеки – разве что совсем немного, – он испытывал смутное чувство вины, потому что был счастлив в браке.

– А, – сказала миссис Чан, – дом миссис Хок! Срочная продажа, шурум-бурум, выставлено и продано в один день девелоперу, который строит на свой страх и риск. Печальная история. Мне понадобилось больше времени, чтобы решить, какую кормушку для колибри купить во внутренний дворик. Вам нравятся колибри, Натан?

– Да, – ответил он. – Прелестные существа.

– Замечательные! Такие светящиеся перышки! И все время хлопочут. В Виргинии встречаются по большей части особи с рубиновой шейкой. Знаете, что колибри с рубиновой шейкой мигрируют из Южной Америки и пролетают пятьсот миль через Мексиканский залив?

– Пятьсот миль без остановки! Удивительно.

– Строят гнездышки из пушинок и паутины. Паутины! – Она приложила руку к груди, словно при мысли о строительстве гнезд из такого хрупкого материала у нее перехватило дыхание. – Свои гнезда они украшают лишайником. Украшают! Как мило, да?

– Прекрасно. Миссис Чан…

Она подняла руку, поправляя его.

– Извините, Глэд. Минуту назад, Глэд, вы сказали, что это «печальная история». Разве плохо, что дом Джейн ушел так быстро?

– Учитывая цену – не плохо. Безумно низкая. Мне было больно. Ее волновала не столько цена, сколько то, когда я смогу с ней расплатиться. Бедняжка не хотела слышать никаких доводов.

– Может быть, она не могла там жить… после того, что случилось с ее мужем.

Миссис Чан сложила руку в кулачок и три раза ударила себя по груди:

– Просто ужас! Я немного знала его. Я продала им этот дом. Такой приятный человек. Я, конечно, знала о самоубийстве. Я знаю все, что происходит там, где я продаю дома. Но она жила в доме два месяца после всего этого и только потом пришла ко мне. Позвольте кое-что сказать вам, Натан, вы ведь не подумаете, что я хвастаюсь? Я неплохо понимаю людей. Талантов у меня немного, но этот есть. И я совершенно уверена, что ее выгнала из дома не печаль. Не печаль, а страх.

– Джейн не из пугливых, – возразил Силверман. – Во всяком случае, ее нелегко запугать.

– Трусов в ФБР не берут. Конечно. Но боялась она не за себя, а за своего маленького колибри, своего сына. До чего милый мальчик! Она не давала ему отойти ни на шаг, не выпускала из вида.

– Она вам говорила, что опасается за него?

– Нет. В этом не было нужды. Это было ясно как божий день. Если к мальчику приближался кто-то посторонний, миссис Хок напрягалась. Пару раз я думала, что она вытащит пистолет.

Натан подался вперед на стуле:

– Думаете, у нее было оружие?

– Она же из ФБР. Почему бы ей не носить оружие? Один раз я даже увидела его мельком. Она наклонилась над столом. Расстегнутая куртка распахнулась, я заметила кобуру и рукоятку пистолета с левой стороны.

Силверман проговорил, обращаясь не столько к миссис Чан, сколько к самому себе:

– Но зачем кому-то причинять вред Трэвису?

Риелторша наклонилась над столом и показала на него пальцем:

– Это вопрос к вашему ФБР, Натан. Ваше ФБР должно все разузнать. Нужно быть просто ужасным человеком, чтобы обидеть прекрасного маленького колибри! Ищите. Найдите этого ужасного человека и упрячьте в тюрьму.

В пятницу утром Джейн провела два часа в своем номере, читая отчеты коронеров. В трех случаях патологоанатомы провели трепанацию черепа и исследовали мозг самоубийцы.

Один из троих жил в Чикаго. Ту часть, в которой описывалось состояние серого вещества, сильно отредактировали. Не меньше половины слов удалили электронным способом.

Результаты вскрытия находились в открытом доступе. Электронные файлы являлись оригинальными документами. Если файлы передавались заявителю по судебному ордеру, власти могли попытаться отредактировать копии в пределах, разрешенных законом. Но редактировать оригиналы запрещалось.

В отчете об аутопсии женщины из Далласа раздел, посвященный обследованию мозга, присутствовал в оглавлении, но не в тексте.

Третий отчет касался Бенедетты Джейн Ашкрофт, покончившей с собой в отеле в Сенчури-Сити. Эмили Джо Россмен, лос-анджелесский патологоанатом, обследовала мозг и сделала обширные наблюдения, часть которых была изложена на профессиональном жаргоне, так что Джейн поняла немногое.

В отчете имелись ссылки на фотографии. Но никаких фотографий не обнаружилось.

Выходя из мотеля в начале десятого, Джейн заплатила за еще одну ночевку.

Администратором была девушка лет девятнадцати-двадцати. Торчащие в разные стороны черные волосы. Позвякивающие сережки в виде серебряных паучков. Приколотый к рубашке бедж с именем Хлоя. Погруженная в свой смартфон Хлоя неохотно отложила его в сторону. Джейн увидела на экране фотографию актера Трэя Байерса. Заплатив, она спросила:

– У вас есть программа поиска знаменитостей? «Локатор звезд» или «Найди меня», в этом роде?

– Есть кое-что покруче. Каждые полгода появляется что-нибудь новое, круче старого.

– Не могли бы вы оказать мне услугу? Есть один известный человек, который меня интересует. Он сейчас здесь, в Лос-Анджелесе, или где-то еще?

– Конечно. Назовите имя.

Джейн назвала его по буквам: «Уильям Стерлинг Овертон».

– А чем он прославился?

– Адвокат. Был женат на актрисах и встречается с супермоделями. Думаю, его считают знаменитостью.

Секунд через десять Хлоя сказала:

– Да, клевый. Но если честно, для вас он староват.

Хлоя показала ей изображение, и Джейн увидела человека, похожего на актера Роба Лоу, только с чуть более грубыми чертами лица. Повернув экран к себе, Хлоя добавила:

– Ему сорок четыре.

– Древний старик, – заметила Джейн. – Но крутой. И богатый.

– Богатый – это лучше всего, – сказала Хлоя. – Богатый всегда молод. Да, он в городе. У него зарезервирован столик в «Алла мода» на час дня. Это супердорогая забегаловка. – Она смерила Джейн взглядом. – Вам лучше бы одеться по-другому, если хотите проскользнуть туда.

– Непременно, – заверила Джейн. – Вы совершенно правы.

– Чем стильнее, тем аппетитнее, – сказала на прощание Хлоя.

Направляясь в библиотеку на Вудленд-Хиллз, Джейн увидела шесть, а может, восемь полицейских машин напротив какой-то школы. На тротуаре стояли полицейские в форме, большинство из них – попарно, словно они ожидали происшествия похуже того, которое уже случилось. На ступеньках у входа толклись ученики, поглядывая на полицейских.