Сергей Москвин - Пифия-2. В грязи и крови [litres]

Перед одним из таких зигзагов Гончая остановилась. Что-то он ей напоминал, хотя она была уверена, что не встречала в жизни ничего подобного.

– Что это за место?

Шахтер пожал плечами.

– Да чего только в Москве перед войной не нарыли, – он подошел ближе, постучал топором по стене, ковырнул лезвием цементный шов. – В прошлом веке строили, до двухтысячного года. При мне такой цемент уже не использовали.

Метров через сто цементная облицовка на стенах сменилась спрессованной до каменной твердости породой, на которой отчетливо выделялись повторяющиеся зигзаги и спирали, но уже не выложенные обрывками скрученных проводов, а чем-то (или кем-то!) выгрызенные или процарапанные.

– Это от фрезы проходческого бура следы, – успокоил Гончую Шахтер. – Вот это, я тебе скажу, монстр!

Она презрительно усмехнулась: уж про гигантских подземных монстров он мог ей не рассказывать.

Свод пробитого в породе туннеля поддерживали потемневшие от времени и осыпающейся пыли железобетонные сваи. За частоколом свай Гончая разглядела что-то белое, а когда Шахтер направил туда фонарь, увидела другую сваю, отмытую от грязи и начищенную до блеска, горизонтально подвешенную на проводах к вертикальным опорам. Вокруг висящей сваи кто-то намотал кусок толстого кабеля с узлом на конце, напоминающим змеиную голову, который ни к чему не крепился.

– Че за хрень? – сказал сталкер, разглядывая непонятную конструкцию. – Ловушка, что ли?

Больше всего это походило на скульптуру! Как бы дико это ни звучало. Приготовившись отпрыгнуть в сторону, Гончая дотронулась до висящей сваи и слегка качнула ее. Опоры и свод туннеля не обрушились, только заскрипели натянутые провода, да завязанный конец намотанного на сваю кабеля свесился вниз, словно решил взглянуть на того, кто его потревожил.

По необъяснимой причине Гончей вдруг стало не по себе, а потом она услышала стук – далекий, глухой, повторяющийся. Сразу вспомнился подземный механизм, о котором ей рассказал погибший брамин-геофизик. Но девушка знала: никаких механизмов в недрах земли нет, даже если они там когда-то и были. Она остановила раскачивающуюся сваю, но звуки не прекратились, а когда Шахтер предостерегающе схватил ее за руку, поняла, что сталкер тоже слышит этот стук.

– Что это? – шепотом спросила она.

– Понятия не имею, – тот тоже перешел на шепот. – Чертовщина какая-то. Давай-ка уйдем отсюда.

Гончая не стала противиться разумному предложению. Оставив за спиной жуткую скульптуру, они торопливо зашагали вперед.

Казалось, что доносящийся из глубин звук (может, и не из глубин, а, наоборот, сверху) не затихнет никогда. Но в какой-то миг это все-таки произошло. Гончая перевела дыхание и через мгновение услышала облегченный выдох Шахтера.

– Затих, наконец-то. Что б его черти разорвали!

Напарница невесело усмехнулась.

Опорные сваи остались позади. Теперь над головой, под ногами и со всех сторон были только земля и камень, камень и земля.

– Похоже, карстовая полость, – предположил Шахтер, осмотревшись вокруг.

«Пещера», – перевела его слова на понятный язык Гончая. Может, и так, вот только в этой пещере, определенно, было светлее!

– Гаси фонарь, – велела она своему спутнику. Сталкер недовольно заворчал, но фонарь все-таки выключил.

Да! Она не ошиблась – в пещеру откуда-то проникал слабый мерцающий свет. Костер… факел… или что-то другое? Определив направление, Гончая осторожно двинулась к источнику света. Шахтер тоже умел ходить бесшумно – как-никак сталкер, но своим обострившимся после приема стимуляторов слухом она все-таки различала, как хрустит песок под его ногами.

Глаза ее не подвели. Теперь она точно могла сказать, что впереди светит не пламя костра или факела и не зажженные фонари, а нечто другое. Из глубины пещеры разливалось голубоватое сияние, словно… Больше всего это походило на сияние звезд на ночном небе, как их представляла себе Гончая. Только эти пещерные «звезды» не висели на одном месте, а перемещались. Словно кружили в воздухе!

– Мать честная! – в восхищении пробормотал Шахтер. – Красота.

Он был прав. Гончая и сама залюбовалась открывшейся картиной, но жизнь и смерть давно приучили ее с осторожностью относиться ко всему незнакомому, каким бы привлекательным оно ни выглядело, поэтому она тут же повернулась к напарнику и приложила палец к губам. Сталкер понимающе кивнул – он получил от жизни те же уроки и тоже не забывал про осторожность.

В этот раз они, похоже, опасались напрасно: «звездами» оказались подземные светлячки, которые кружили над выросшими на стенах пещеры диковинными грибами. Кстати, края похожих на зонтики грибных шляпок сияли тем же голубоватым светом. На некоторых грибах Гончая разглядела улиток – довольно крупных, размером с две фаланги ее указательного пальца. Они не светились, и ничего примечательного Гончая в них не заметила – обычные улитки. Она хотела снять одну из них и рассмотреть поближе, но тут вьющийся вокруг светлячок опустился на гриб, рядом с улиткой. Что-то пшикнуло, и светлячок исчез в облачке дыма. Гончая в ужасе отдернула руку и в этот момент услышала новый звук. Не какой-то посторонний шум, а человеческие голоса! Только очень странные.

– Сюда! Я здесь! Ау!

– Десь… ау… ау… десь…

Гончая сейчас же нырнула за ближайший валун и махнула рукой Шахтеру, чтобы затаился. Тот поспешно втиснулся в скальную трещину. А голоса приближались.

– Грибы ням-ням. Улитки нет. Светики нет.

– Гибы ням-ням. Светики ням-ням.

– Светики нет. Грибы ням-ням.

– Я светик ням-ням – фу-у! Гибы ку́хи.

– Грибы вкусные. Грибы ням-ням. Светики нет.

Один голос принадлежал молодой девушке, возможно, девочке-подростку, остальные – детям. Маленьким детям, вроде Майки! У Гончей вспотели ладони, а во рту, наоборот, пересохло от волнения.

– Кы́сы ням-ням! – выкрикнул кто-то из малышни, и девушка это подтвердила.

– Крысы вкусные. Крысы ням-ням. Крыса бегать быстро, попасть тяжело. Охотники могут, другие – нет.

– О´тики бы́хо-бы́хо. Кы́сы ням-ням, – сказал кто-то из детей, остальные радостно подхватили. – О´тики! О´тики! Кы́сы ням-ням!

Приглядывающая за малышней девушка (Гончая решила, что она вроде воспитателя в детском саду) остановила этот визг:

– Охотники большие, вы маленькие. Охотники бить крыс, вы брать грибы.

– Мы – гибы! Мы – гибы! – дружно заголосили дети.

– Улитки нет. Светики нет. Грибы брать, – напомнила «воспитательница».

Гончая осторожно выглянула из-за своего укрытия. Дети стояли в десяти шагах от нее. Все, включая «воспитательницу», которой охотница за головами не дала бы больше восемнадцати лет, были одеты только в короткие, до колен, штанишки или криво сшитые самодельные юбки. Причем девушка, похоже, совершенно не стеснялась своей наготы. Сказать по правде, там не на что было смотреть: совсем маленькая грудь, лысая голова и невыразительное, худое лицо со сбритыми или полностью выщипанными бровями и ресницами.