Ольга Боярышева - Другой взгляд [СИ]

Я подошел ближе и положил руку сестре на плечо.

— Морт, он … он просто занес руку и вонзил в неё нож, — всхлипывала сестра. И увидев меня, в ужасе спросила: — Что с Виолой?

— Она цела. Похоже на сильное истощение, но жить будет, — попытался успокоить я Дору, сам надеясь на правоту своих слов. Кому сейчас точно не помочь так это Ише.

Обернувшись, я увидел быстро приближающегося Тихона с обреченным выражением лица. Все расступились, пропуская его к внучке.

— Моя храбрая девочка, — прошептал он и погладил Ишу по голове. — Никто не любил этот Замок так, как любила его ты.

Вокруг на миг воцарилась звенящая тишина.

— Значит Шольц ушел, забрав то, что ему нужно? — подошел я к Николасу. Он виновато кивнул и со всей силы пнул кого-то рядом сидящего. Я еле опознал в связанном и побитом товарище посла-поддельника Лотера. Им-то мы сейчас и займемся.

— Николас, пойди, позови пожалуйста, господина Аландора Блоклора, — намекнул я. — Дела еще не окончены.

— Уже бегу, — и уже через минуту он вернулся в облике главы государства. — Заговорщика несите в кабинет для тщательного допроса, — приказал он охране. — Морт, неси госпожу Рогерт в спальню госпожи Дороти и позовите для неё лекаря. Эдвин, помоги пожалуйста Тихону.

Все незамедлительно начали исполнять распоряжения.

— Смотрите, что это? — вдруг Дороти подскочила к Эдвину, который уже успел подхватить Ишу на руки. Из маленькой ручки неподвижной девочки выпал зеленый кристалл и покатился к Тихону. — Она это сделала! Не могу поверить! — и вновь зарыдала погладив эту саму ручку, которая уже не почувствует этого прикосновения.

— Она отобрала камень? — не поверил я своим глазам, рассматривая его в руках Тихона.

— Да нет, я же видел, как он уходил с зеленым кристаллом, — озадачился Шорк.

— Это была подделка. Иша не отобрала кристалл у этого мерзавца, а заменила его на нашу подделку, — пояснила Дора, не отводя глаз от девочки и продолжая поглаживать ей руку. Мы все так же повернули взор на ребенка, который ценой своей жизни защищал свой дом, друзей, свой народ. Свой продажный народ, сплюнул я в сердцах, вспомнив увиденное на площади и развернувшись, быстро удалился.

— Не отходи от неё, хорошо? — сестра кивнула, вытирая лицо Виолы смоченной тряпкой. — Я надеюсь, мы скоро вернемся, — уходя, я словил беспокойный взгляд сестры. — Иша дала нам шанс и мы не можем его упустить.

— Я понимаю. Пожалуйста будь осторожен.

С большой решимостью убить Гордона Шольца, я вбежал в кабинет Аландора.

— Ты же понимаешь, что в живых мы тебя не оставим? — над потрепанным Лотером возвышался обезумевший Николас. — Отвечай, куда ушел Шольц? — после ответного молчания послышался отчетливый звук пощечины.

— Ничего? — подошел я ближе.

— Молчит гад, — зло сплюнул Ник.

Взглянув на сидящего на стуле мужчину, я невольно скривился: избитый, грязный, с потеками крови и ссадинами, в придачу еще и раненый в левое плечо, он вызывал лишь омерзение, но никак не жалость.

— Он вернется за мной и расправится со всеми вами, — прохрипел бывший посол.

— Конечно вернется, — заскрежетал зубами Ник. — Но уже мертвым, — и вновь засветил ему кулаком в глаз. Лотер свалился со стула и получил еще и ногой в живот. — Скажи где он?

В ответ лишь пробулькали что-то невнятное.

— Дай я, — отодвинул я Николаса и присел к Лотеру. — Ты же понимаешь, что тебе светит не меньше чем виселица? Но до этого ты пролежишь в тюрьме, как минимум неделю, корчась от боли и скорее всего внутреннего кровоизлияния. Врача тебе будет не положено, а священника ты даже не увидишь, когда он придет, потому как будешь пребывать в беспамятной лихорадке от заражения крови в левой руке. Расскажи нам все что тебе известно и ты умрешь быстро, — мою ужасную, но как мне казалось убедительную речь напрочь проигнорировали.

— Сволочь, — вновь кинулся к нему Ник. Я еле успел его остановить.

— Есть еще один метод, — я достал из кармана то самое зерно Давла и показал его Николасу.

— Отлично, Морт, — просиял тот, а пленник настороженно вытянул шею. — Я его подержу.

Конечно же Лотер вырывался изо всех сил, выплевывая зерно и пытаясь укусить мою руку.

— Закрой ему нос, а я волью в рот воду вместе с зерном, — сказал я, и это прозвучало ужасно. Пытки — это явно не мой конёк, но сейчас нет времени действовать иначе и, подняв с пола уже грязное зерно Давла и, захватив со стола графин с водой, мне чудом удалось осуществить задуманное.

— Проглотил? — спросил Ник.

— Вроде да, — ответил я, наблюдая, как у Лотера медленно стекленеет взгляд. — Где скрывается Шольц? — четко спросил я.

— За речной дугой в трех часах езды на север.

— Сколько с ним человек?

— Он один.

— Один?! Но почему? — не поверил Ник.

— Гордон никому не доверял, — механически ответил пленник.

— Когда он собирался начать ритуал?

— Сегодня в полночь.

— Действительно, чего тянуть-то, ведь все нужное у тебя уже есть, — скривился я. — Значит, времени совсем мало.

Я посмотрел в окно и с беспокойством отметил, что уже смеркается.

— Заприте его в темнице, — засобирался Николас, превращаясь вновь в Аландора.

— Ты что же, решил ехать один? — возмутился я. — Мы едем вместе и точка. Я отвечаю за вашу безопасность, между прочим.

— Я поеду, как Николас. И если со мной что-то случится, то хвала небесам у вас найдется силы и возможность меня заменить, — запротестовал он.

— Второго Николаса мы воспроизвести, увы, не сможем, так что боюсь у меня нет выбора и придется поехать с имеющимся, — настойчиво произнес я, давая понять, что одного его не брошу.

— Тогда не смею отказывать, — с благодарностью обрадовался Ник и, оставив невменяемого Лотера на попечение стражей, мы вскочили на коней.

Речка, огибающая город, уходила далеко в поля, становясь то почти болотом, то расширяясь до огромных широт, но было одно место, где речка неестественно выгибалась дугой. Так место и звали — речной дугой. Три часа езды на север. Если учесть морозную погоду и сгущающиеся сумерки, то боюсь до нужного места не меньше пяти часов уйдет. А нам еще нужно найти то самое место, где он собрался провести ритуал, ведь там только поля и ни одного домика.

«Хоть бы успеть!» — гнала мысль, мучившая похоже, не только меня, но и моего напарника.

Как мне теперь относиться к Николасу? Как я его воспринимаю? Как друга, отца или пример для подражания, каким он был для мня все это время. Я не знаю. Пройдет время и будет видно. А что если времени нет? Мало ли что сегодня случится.

Не знаю сколько прошло, пока мы мчались по дороге, но стемнеть успело окончательно.

— Как думаешь, далеко еще до речной дуги? — спросил Николас, спешиваясь с коня.