Екатерина Белецкая - Насмешники. Дело тел

— Ну, не знаю, — пожал плечами Аквист. — Посмотрим, что будет дальше.

Дальше, собственно, ничего интересного тоже не получилось. Одна часть научной группы отправилась к блоку, чтобы пройти на Равор-7, а другая осталась, и тут же ушла в тот дом, где до того остановились боевики и агенты.

— Так что нам делать-то? — поинтересовался Фадан у Первого. — Вроде бы говорили, что мы куда-то полетим?

— Чуть позже, вечером, — рассеянно отозвался тот. — Слушай, Фадан, сходите-ка вы к той части группы, которая осталась. Кажется, у них есть для вас интересная информация.

— Мне так не показалось. И потом… — Фадан замялся. — Они какие-то неприятные, люди эти.

Первый задумался.

Беседа, разумеется, происходила в доме Агорха, который сейчас стал по совместительству еще и штабом, но в комнате они были одни: после ухода группы все остальные присутствующие разбрелись, кто куда. Ушли Агорх и Керги, отправились прогуляться Шини, Аквист, Бонни, и Бакли, а боевики и агенты на этой встрече не присутствовали. Только Первый, но это понятно. Он же руководитель.

— Люди… — задумчиво проговорил Первый. Подошел к «стулу», сел, потом досадливо поморщился и соскочил на пол. — Какие же они все-таки здоровенные, — пожаловался он.

— Кто? — не понял Фадан.

— Да драконы, — недовольно ответил Первый. — Поскорее бы это всё кончилось, чтобы можно было отправиться домой.

— Вам-то хорошо, вы-то домой, — протянул Фадан. — А нам куда? После этого всего?

— Видимо, в учебный центр — раз имитатор вас счел годными к обучению. Но до этого еще далеко. Так что тебе не понравилось в людях?

Фадан обреченно вздохнул.

— От них пахнет неприятно, — пожаловался он. — Не сильно, но запах такой… чужой какой-то. И ведут они себя как уж очень… напористо, что ли?

Первый рассмеялся.

— Это ты еще нэгаши не нюхал, — сообщил он. — Вот уж кто пахнет, так это они. Вообще, с запахом всё легко решается. Прикажи системе сделать тебе защиту от чужого запаха, и всех дел. А с поведением ничего поделать невозможно. Люди почти всегда так себя ведут. Несколько бестактно, как мне кажется. Придется потерпеть, что поделаешь. Ну что, сходим?

— Вместе? — уточнил Фадан.

— Можно и вместе. За компанию.

Ученые, как оказалось, заняли самую большую комнату в доме. Судя по всему, жить они тут не собирались — вещей у каждого оказался самый минимум, зато в комнате присутствовали какие-то странные аппараты и приборы, ни на что знакомое Фадану не похожие. «Как же у них сложно всё, — подумал Фадан с тоской. — То ли дело дома. Комп, фотик… книги… наверное, с их точки зрения я выгляжу полным дураком. Противное ощущение».

Однако, как выяснилось немного позже, Фадан ошибался. Никто его дураком не считал, да и оставшаяся часть группы оказалась много дружелюбнее, чем Фадан подумал вначале.

Две женщины в одинаковой одежде — зеленые комбинезоны с ярко-желтыми полосками на рукавах — суетились около прибора, стоящего на столе посреди комнаты. Прибор напоминал большой прозрачный аквариум, только внутри, конечно, никаких рыб не было — вместо них в вязкой жидкости плавали словно бы клубки светящихся нитей, клубков этих были сотни, маленьких и побольше. Фадан остановился неподалеку, с интересом глядя на этот необычный предмет, а Первый ушел куда-то в угол комнаты, и сейчас беседовал с одним из мужчин-ученых.

— Интересно, что мы делаем? — спросила женщина, повернувшись к Фадану. Голос ее оказался необычным, непохожим на голоса женщин-рауф. Он был ниже, глубже, а тембр его напомнил Фадану звучание струнного инструмента выйлы, только выйла звучала все-таки чище и объемнее.

— Да, — осторожно кивнул Фадан.

— Мы готовимся к путешествию во времени, — пояснила женщина. — Ну, в некотором смысле. С помощью этого путешествия мы попытаемся понять, кто вы, и откуда.

— А что это за клубки? — поинтересовался Фадан, глядя на аквариум.

— Клубки? — женщина на секунду задумалась. — А, длинные нити, смотанные, точно. У вас забавный язык, не всегда слова переводятся правильно. Это не клубки. Это образы галактик во временном потоке. То, что тебе кажется нитью, является путем звезды, имеющей жизнь, и принадлежащей к определенному конгломерату. Понимаешь?

— Не очень, — признался Фадан.

— Сейчас запустим систему, и покажем. Варья, включай, — распорядилась женщина.

— Часть образов еще не подгрузилась, — отозвалась вторая женщина. — Ойтман, как всегда, задерживает наши запросы. Надо чуть-чуть подождать.

— Хорошо, тогда ждем. Понимаешь, парень, каждый этот клубочек — галактика. Но звезды выглядят не как точки, а как линии. Галактика не стоит на месте, она вращается. Мы берем некий временной промежуток, и образы звезд, имеющих рядом с собой обитаемые миры. В памяти имитатора, который вы принесли с собой, есть записи того, как выглядит звездное небо… и как выглядят галактики, соседствующие с вашей. По этим признакам можно определить, где находился Равор-7 тогда, когда велись наблюдения.

— Это как это? — не очень понял Фадан. Он хотел было обидеться на «парня», но через секунду просто про это забыл.

— Вот смотри. Судя по тому, что небо у вас «бедное», планета находится на краю галактики, точнее, на краю «пояса жизни». Это значит, что наблюдения за «соседями» для вас были возможны и эффективны. Их проводила не ваша цивилизация, а предыдущая, разумеется. Но в памяти имитатора они есть. Нам нужна не сегодняшняя картинка вашего неба, а примерно миллион лет назад. Сейчас имитатор даст нам карту, и обе системы, наша, и его будут пытаться сопоставить данные. Останься, посмотри, это красиво.

— Останусь, конечно. Спасибо, — кивнул Фадан. — А кто такой Ойтман? Какой-то ваш сотрудник?

— Если бы, — рассмеялась в ответ женщина. — Ойтман — это название полулегальной транспортной сети, пространственных коридоров. Вроде бы жил когда-то такой разумный, которого звали Ойтман, и он эти коридоры приспособил для перемещения. Где он жил, когда он жил, кем он был — никто не знает. Но название сохранилось. Так называемая Сеть Ойтмана. Они не воюют сами, не вступают в конфликты, но… нас они не очень любят. И, по мере сил, пакостят нам, когда требуется сотрудничество.

— Чем-то похоже на наш институт, — сообразил Фадан. — Неужели всё и везде так устроено?

— Всё. И везде, — подтвердила женщина. — Вся вселенная. Ну, за редким исключением…

— Вот про исключения не надо, — предостерегла вторая. — То есть надо, но не так. Запомни, парень: если где-то становится очень хорошо, то где-то еще становится в это время очень плохо. Это закон равновесия, который действительно работает везде и всегда… О, готово! Так, всем отойти к стенам, а ты, Фадан, встань поближе к двери.