Екатерина Белецкая - Насмешники. Дело тел

— Потерпи, — приказал себе Ит. — Еще совсем немного. Потерпи. И не такое ведь терпел, верно?

Подсознание, кажется, беспомощно вздохнуло, но и только.

Ит открыл следующий блокнот, на зеленой картонной обложке которого было выдавлено слово «Москва», и написал:

— Кисонька, ну ты только не плачь, пожалуйста…

— Кисонька, ну ты только не плачь, пожалуйста…

— Я сколько раз уже говорил, что я не кисонька, и плакать я не собираюсь! — взвыл Фадан. — Не со-би-ра-юсь я плакать, остроухий вас всех тут раздери!!!

— Ну вот, ты уже и плачешь, — с горечью произнес в ответ Агорх и уселся на хвост. — Ну что я такой бестолковый? Что я опять не то делаю?

— Я не прошу ничего делать!!! Я прошу меня просто выслушать!!! — Фадан уже орал, но дракону на это было, кажется, начхать. — Нам нужно срочно!!! Обратно!!!

— Нет, в таком виде нельзя, — отрицательно помотал мордой дракон. — Кисонька, вы же не здоровые все. И у нас информации никакой нету. Ну нельзя же так, чтобы нездоровые, без информации, без поддержки, и обратно. Вы на таможне, и таможня несет за вас ответственность. Ну и мы несем, сообразненько. Ну подожди еще денек-другой, миленький. Ну не торопись. Дай хоть разобраться.

— В чем?

— Для начала — откуда вы тут оказались, и как, — Агорх привстал, сложил на животе дополнительную пару рук, и кротко вздохнул. — Ну и ситуация…

Фадан с опаской глянул на дракона, и на всякий случай отошел подальше. Вроде бы этот Агорх ничего, вот только он, по всей видимости, действительно очень старый, а еще у него длинный хвост, про который дракон вечно забывает. Точнее, он просто не думает о том, что рядом находится существо много меньше размером, для которого хвост потенциально опасен. Драконы, ясное дело, хвостами сталкиваются по сто раз на дню, и все нормально. Правильно, чего им будет. Голова на длинной шее поднимается почти на три с половиной метра, тело длинной тоже метра три, а то и больше, а сзади — пара метров хвоста, закованного в чешуйчатую броню. Мягкую броню, но все-таки. Драконы с легкостью ходили как на двух лапах, так и на четырех, с точно такой же легкостью летали, вторыми передними лапами пользовались даже лучше, чем рауф — руками, и были замечательно дружелюбны… вот только толку от этого пока что было нуль целых, нуль десятых.

Следует, наверное, рассказать, что увидели драконы, когда команда оказалась на Холме Перемещения планеты Тарораг карантинного сектора. Холм, которым последние пять тысяч лет пользовались раз в год по большому обещанию, вдруг ни с того, ни с сего ожил — причем заработал тот сектор, про который все вообще в принципе даже думать забыли. Хотя бы потому что во всех источниках этот сектор назывался заблокированным, и никто не стремился узнать, почему и зачем это было сделано. Про «когда» даже речи не шло.

Двоих драконов средних лет, Мастеров Путей, которых звали Ангк и Гингк, нежданный вызов застиг во время рыбалки. В результате Ангк, красный дракон, едва не врезался в воду и уронил добытую рыбу, а Гингк, синий дракон, тут же рванул к берегу, и принялся нацеплять на себя положенную амуницию, которую они во время рыбалки, разумеется, сняли — какой дурак охотится на рыбу в форменных застежках и при параде?

— Крыльями давай греби, корова! — кричал Гингк, пытаясь извернуться, чтобы застегнуть крепеж на спине. — Там же вызов! Там кто-то вышел!

— Я не глухой, — парировал Ангк, приземляясь рядом с Гингком, и подхватывая свою амуницию с песчаного наноса. — Дай, застегну.

— Давай. И быстрее!

— Кто же это может быть?..

Ответ на вопрос, кто это может быть, для драконов выглядел настолько же обескураживающим, сколь обескураживающим было для Фадана появление этих самых драконов.

Фадан увидел: два дракона в небе, и это было настолько невероятно, что, когда драконы подлетели поближе, и до него дошло, насколько они большие, он всё-таки не выдержал, и отрубился. Видимо, происшествия этого дня дались ему слишком тяжело.

Драконы увидели: рядом с никогда не работавшим блоком переноса валяются на земле пять… это рауф?! Точно, рауф, которых тут отродясь не было, причем рауф эти в наиплачевнейшем, с точки зрения любого цивилизованного разумного, состоянии. Грязные, пыльные, побитые, в неаккуратной, сшитой из не пойми чего одежде, тощие, и совершенно обессиленные.

— Что это такое? — спросил Ангк, когда они сели на землю рядом с блоком. — Как это у них получилось?!

— Котята… рауф, — уточнил Гингк. — Сто лет не видел рауф. Но что с ними?

— Вызывай Керги, — приказал Ангк. — Тут без врача не обойтись.

— Я уже вызвал. И Агорха вызвал.

— Осталось вызвать Хийтри, и будет полный комплект, — согласился Гингк.

Ангк кивнул.

Всё дело было в том, что драконов на планете имелось пять душ.

И больше на Тарораге не было вообще никого.

Дальнейшие сутки запомнились Фадану как куча разрозненных обрывков и фрагментов, которые в цельную картинку складываться не желали. Вот его куда-то несут, вот яркий дневной свет сменяется на мягкую полутьму, в которой перемигиваются синим и зеленым цветом слабые лампочки; вот в лицо дует приятный теплый ветерок, а в высоте, где-то над ним, незнакомый голос произносит длинную фразу на непонятном языке, потом другой голос, пониже, говорит уже на их родном языке:

— Непорядочно, он же не спит. Скажи это, пожалуйста, на их наречии…

Снова темнота, потом Фадан вроде бы просыпается, но не до конца — тот же голос предлагает ему попить, и Фадан пьет, не открывая глаз, а потом снова проваливается в забытье.

Проснулся окончательно Фадан лишь через сутки.

Проснулся, сел на постели, и начал оглядываться.

А посмотреть было на что.

Таких огромных комнат Фадан в жизни своей не видел. Кажется, даже университетские аудитории, в которых он читал лекции дома, были много меньше. Потолок находился на высоте метров десяти; стен Фадан углядел только две, вместо противоположной стены была какая-то странная конструкция, непонятно для чего предназначенная, а на стенах, которые были ему видны, находились… Фадан задумался. Шпеньки? Штырьки? Предметы? Непонятно.

Потом Фадан обратил внимание на кровать, глянул вниз, и обомлел — оказывается, он был абсолютно голым! По счастью, его все-таки укрыли — и Фадан поспешно натянул тонкую ткань чуть не до подбородка. Какой позор, какой ужас. И почему он ничего не помнит? Что случилось?

Придерживая простыню (Фадан для себя решил пока что считать эту штуку простыней), он снова сел и опять огляделся. И тут же понял, что, к счастью, вся команда тоже находится в этой странной огромной комнате. Другие кровати, как выяснилось, были поставлены на расстоянии друг от друга, и образовывали полукруг.