Евгений Ратников - Город, в котором оживают кошмары

— Главный не он, а я! — заявил Палач. — Ты пока меня не знаешь, но…

— Германов, я знаю, что ты дебил. Ты бы мог ведро себе на голову одеть, по рукам-то я всё равно определю, кто ты такой. — Из-за спины Димона вышел улыбающийся Фар. Палачи и Валет дёрнулись было бежать, но восстановили самообладание. Красный палач со злостью сдёрнул с себя колпак, брат, выругавшись, последовал его примеру.

— Не переживай ты так, я по частному вопросу. Я вот за этим. Здорово, придурок! — Ящер кивнул головой в сторону Шута, стоящего чуть поодаль.

— Здорово, спортсмен! — ответил тот. — Ты спину то бережёшь? Хэ, хэ.

— А как же! Кстати, Германов, в этот раз и тебе, и брату я точно башку прострелю, если окажешься бесполезен. Это эти, помнишь, ты мне помогал… — сказал Фар Димону. Тот удивился:

— Угонщики что ли? Теперь точно хана вам, уроды! И смотри, вон этот… — рептилоид хотел показать на Валета Эдбергу младшему, но в тот момент, когда повернул голову, Крэ махнул в разные стороны всеми четырьмя лапами.

Удар большой клешни пришёлся Димону в грудь, сбив его с ног. Виталик успел увернуться и напал, канцероид схватил верхней левой рукой Ящера за горло и нижней несколько раз ударил в живот, пока Фар не сгруппировался и не вырвался. Первые секунды боя закованная в хитиновый панцирь боевая машина в одиночку крушила команду бандитов, усиленную сотрудником ССБ. Когда Димон поднялся, он, как и было задумано, взял Крэ на себя. Огромные кулаки рептилии начали долбить более мягкий нижний отдел панциря, и Крэ немного отступил, дав простор для боя остальным. Валет сначала не вступал в драку, метая заточенные железные карты как сюрикены. Одна вонзилась Димону в спину, чего он даже не заметил, другая оцарапала плечо Виталика, когда тот заметил картёжника и, растолкав нападавших на него обоих Палачей, бросился к нему. Когтистая лапа схватила тонкую руку Валета перед очередным броском, лев нажал на наруч, несильная струя фреона обожгла картёжнику руку, а когда тот закричал от боли, ударом кулаком сверху Виталий разбил ему нос и Валет шлёпнулся на задницу, рассыпав всю свою хитрую колоду. Палачи снова бросились на льва, но оставили за спиной Фара, который одного сшиб подсечкой в скольжении, а другого в этот момент схватил рукой за ногу. Германов старший по инерции свалился на асфальт и еле успел закрыться от удара. Один из чёрных стальных топориков, которыми успел вооружиться Ящер, расцарапал красному палачу лоб и предплечье. Занеся руку для второго удара, Фар увидел перед собой мерзкую ухмыляющуюся рожу Солянина. В следующую секунду рука и шея капитана были в кольце рук запрыгнувшего ему за спину Шута, и кольцо быстро сжималось, будто стальное. Зная мастерство неуравновешенного убийцы, Арафаилов успел запаниковать, прежде чем руки разжались. Это Эдберг схватил Шута за шиворот, и, оторвав от Фара, бросил спиной о землю. Но тот как мяч отпрыгнул от асфальта и снова вскочил на ноги. Ящер взял его на себя. Шут был силён на контратаках и на короткой дистанции, поэтому офицер больше отступал, заманивая короткими выпадами топориками. Резко отскочив в сторону, Фар сделал так, что между ним и Шутом оказались сцепившиеся Крэ и Димон. Последний успел изучить слабости ракообразного и держался почти вплотную, не давая размахнуться клешнёй. Могучие кулаки снизу молотили переднюю часть панциря, Крэ мог контратаковать лишь более короткими и слабыми нижними руками. Манёвр Фара позволил Виталику разобраться с Палачами. Встав между ними и растопырив лапы, лев обжёг каждого фреоновой струёй из наручей. Руки, которыми они инстинктивно прикрыли лица, покрылись инеем. Высокий удар ногой в висок отправил жёлтого палача в нокаут, будто мешок с картошкой, он грохнулся на асфальт. Красный после серии ударов кулаками отлетел к стене. Валет еле смог прийти в себя, зажимая рукой окровавленный нос, он что-то искал в куче рассыпавшихся карт. Чаша весов победы в битве между старой и новой властью всё больше склонялась на сторону последователей Министра, но тут его сын сделал ошибку. Увеличив мощность замораживающего оружия, и решив помочь товарищу, Виталик выстрелил в бок канцероида. От паров холода Димон невольно отпрянул, позволив Крэ увеличить дистанцию. Фар успел заметить, как рак выставил перед собой клешню, отведя подвижную часть вверх. Когда она резко опустилась, утренний двор под безоблачным голубым небом сотряс грохот грома.

В воде звуковой удар Крэ мог убить существо раза в два больше его самого. На поверхности направленный взрыв сжатого воздуха, выходящего под давлением из внутренних каналов клешни, был слабее. Но и его хватило, что бы отбросить здоровенную тушу Димона на десяток метров назад. Он лежал на детской площадке, держась обеими руками за грудную клетку. Виталик упал рядом с лежащим без сознания Германовым младшим и, упёршись лапами в асфальт, медленно поднимался, глядя на Димона. Абдельджаффара оглушило. Зажав руками ушные отверстия, он отполз к мотоциклу, ища взглядом Шута. Инстинкт не подвёл его — Солянин среагировал раньше остальных. Вылетев из-за панцирной спины ракообразного, Шут подбежал к стонущему Димону. Пока к поверженному гиганту медленно подходил Крэ, маленький оборванец обхватил шею рептилоида ногами. Тот пытался схватить Шута руками, но из-за повреждённой грудной клетки не мог. Димон издал подобие булькающего визга, когда Шут, изогнувшись всем телом, вырвал один из его рогов вместе с болтами и куском черепа. Перевернув рог, он вогнал его остриём в череп, забив кулаком. Димон затих и задёргал ногами. Ящер не услышал ни Димона, ни рёв Эдберга младшего, когда он переключил мощность фреоновых пушек на максимум и выстрелил из одной по Шуту. Широкая белая ледяная полоса покрыла песок площадки и часть трупа Димона. Солянина спас Крэ, отбросив в сторону, когда сам отпрыгивал в другую. Слух Фара потихоньку восстанавливался, когда Виталий выкрикнул в микромобильник команду. С крыши дома, свистя магнитными двигателями, взлетела блестящая коричневая элашка, последнее приобретение покойного Константина Эдберга. Зависнув над головой его сына, аппарат нацелился на бригаду Германова медленно раскручивающимся барабаном авиационного пулемёта.

В львиных глазах Виталия горел огонь. Он поднял с земли приходящего в себя Германова младшего, вцепившись когтями в ворот его жилетки. Убедившись, что его брат их видит, лев медленно поднёс сжатую в кулак руку к лицу жёлтого палача. Последнего обволок белый пар. Мощная замораживающая струя превратила голову в бело-серый кусок льда, проморозив плоть до черепа. Когда заряд иссяк, Эдберг ударом кулака разбил её напополам, из большой трещины на лбу начала медленно вытекать красная жижа. Германов старший закричал и дёрнулся вперед, но Крэ остановил его и откинул себе за спину. Растопырив все четыре верхних конечности, он прикрывал собой Шута и Валета, медленно отступающих к торцу дома. Лев бросил себе под ноги покрытый белым инеем труп младшего Палача и гордо поднял голову. Из-за пышной красно-коричневой гривы он казался выше своего роста.