Дмитрий Григоренко - Я из Зоны. Колыбельная страха [litres]

Майор покачал головой.

– Наемник, с этим все понятно. Его слово – пустой звук. А ты что скажешь?

Карим присел на корточки, но оружие держал грамотно, наготове. Этот человек был готов ко всему.

– Умение держать свое слово украшает мужчину. Я вот твоему Пробирке обещал зубы выбить и выбил…

– Нет. Он давно уже Шах, – спокойно произнес Ставр. Почти спокойно. Я в его голосе услышал обреченность.

– Шах… Такой позывной надо заслужить… Меня Волком в пятнадцать лет назвали, когда я своего первого человека убил… Имя Карим на ваш грязный язык переводится как широкая душа. Милосердный Волк. Я проявляю милосердие. В том ауле, где течет горный ручей, меня все любят. На мои деньги построили школу, больницу. Дети радуются, когда я возвращаюсь домой. Мужчины кланяются. Я – милосердный. Вот ты воевал, и я воевал. Поэтому должен понимать, что не отпустим… Зато убьем быстро. Слово даю, а Карим Волк свое слово держит.

– Да хватит с ним цацкаться! Пальцы им… – запищал Гунч.

Карим подцепил кусок кирпича и не глядя кинул его в бандита. Тот попытался было уклониться, но получилось это у него неуклюже и смешно. Кирпич прилетел прямо в его жирное пузо.

– Будешь говорить, когда я разрешу. Понял?

Тишина. Фризовцы застыли восковыми фигурами, наемник с «Валом» чуть развернулся, прикрывая своего главаря. Дружная семья. Бугор и наемник.

– Карим, брат, для тебя и только для тебя, – сказал Гунч и приложил палец к своим мясистым губам. Потом хлопнул по бедру и громко добавил: – Хватит тут ползать! Начинайте водку разливать по стаканам! Новый год уже стучится! Хоп-хоп!

Фризовцы зашевелились, потянулись в сторону Высотки. Наверное, там у них хранились запасы еды и водяры. Ясно, убрал Гунч людей, чтобы не видели, как опускают его авторитет.

Карим же погладил бородку и продолжил:

– Ты сам пришел, я тебя не звал. Ответь на вопрос, и закончим, даже не начав. Где Батя?

– Зачем он вам? – спросил майор.

– Он должен знать, где настоящая лаборатория, – произнес наемник.

Я замер.

– Настоящая? А тут что вы откапывали? Игрушечную? – спросил удивленно Ставр.

– Майоришка, ты меня не зли. Зачем тебе это? Где настоящая лаборатория?

– Значит, вы и тут не нашли схрон ученых? А рядом их лагерь стоял – не пробовали узнать? У вас методы такие, что любой расскажет.

– Узнали, узнали… Тут была хорошая лаборатория, но взрыв и огонь все уничтожили. Я тебе честно говорю, сталкеры завалы разгребали, пролезли вниз, а там – аппаратура! Целые горы аппаратуры! Огромные спирали, тарелки, пульты… Потом потрусили ученых, они и признались: давно сгорела подземная лаборатория, год тому назад сгорела. Вот только мой братишка не поверил, да Гунч? Все загонял сталкеров искать рабочую лабораторию…

– А что со сталкерами? – спросил я.

Ко мне приблизился Сева и ударил по окровавленному плечу. Сделал шаг в сторону и пнул Рената, потом наклонился к нему и прошипел:

– Даже не шевели веревкой, пристрелю сучка дубового.

Гунч одобрительно кивнул, складки его подбородка заколыхались. Карим же отвлекся на меня.

– Сталкеры… Гунч, что с этими бедными людьми случилось?

– Я их отпустил, – сказал тот и оскалился. Зубов у него явно не хватало – торчали вразнобой, как доски в перекошенном заборе. Гнилые смешки раздались со всех сторон – оставшиеся фризовцы оценили юмор Бугра.

Все происходило как в дурном сне. Я мечтал сейчас только об одном: собраться с силами, открыть глаза и проснуться.

Сева снова замахнулся, но удара не последовало. И тут у меня в голове словно вспыхнула лампочка. Туман, вызванный непроходящей болью и стрессом, исчез, и я осознал один важный момент. «Сева. Что же получается? По словам Гунча, он бандит старой формации. Значит, чтит закон, уголовный закон, в котором свой свод правил. Сева – доверенное лицо Борзого, и именно в борьбе с фризовцами он теряет своего авторитета. Проходит полгода – и хоп, он в черном, утепленном плаще отморозков. Нет, я понимаю, банда Гунча поглотила фризовцев, подмяла их под себя. Ключевой момент – устранение главы преступной группировки по кличке Фанерный. Такое происходит сплошь и рядом, крупная рыба съела маленькую. Старые обиды забыты, из двух группировок собралась одна. Весной стреляли друг в друга, а теперь вместе отбивают почки сталкерам. Полет нормальный, вот только Сева – бандит старой формации. По беспределу ему выступать – всю свою жизнь перечеркнуть. Весь свод тюремных законов нарушить. Он же меня отпустил. Да, поругал, но дал пропуск! А сам исчез на два дня. Я за это время нашел Адлера, вернулся с ним в коллектор, убил мутантов и выдвинулся на зачистку Завода. А что он делал?»

– Настоящая лаборатория, майоришка, рабочая. Говори сам, а то и заставить могу, – произнес Карим. Видно было, как он нервничает.

– Получается, вы всю осень и зиму потратили на поиск… Вложили деньги, ресурсы… Оборвали связи с проверенными поставщиками артефактов… Перешли дорогу многим уважаемым людям, как в Зоне, так и за ее границами… Глава наемников связался с отморозками, опустился до убийств мирных сталкеров… И все зря… – выдохнул Ставр и расправил плечи. Он теперь смотрел прямо на Волка. Со связанными руками, полуголый, на холодном ветру, он смотрел без страха.

– Карим – ты неудачник, – закончил майор.

– Плохо говоришь, очень обидно говоришь. Совсем меня не слушаешь. Я же тебе правду сейчас рассказал, а ты смеешься надо мной. Так друзья не поступают.

Карим опустил голову, изображая печаль, потом сказал:

– Что делать? Я не хотел друга расстраивать, ты сам меня заставил.

Он нагнулся к грязному свертку, который лежал рядом со снайперской винтовкой Слепого. Я замер, пытаясь рассмотреть, что же в нем скрывается. Прицел со снайперки? Или личные вещи Слепого? Жетон, нашивка… Карим медленно развернул тряпку, вытащил содержимое.

– Я хотел его голову, но времени было мало. Да и пальцы удобней резать. Чик – и вот, подарок на Новый год. Спасибо, брат. – Он помахал отрезанным пальцем Слепого. Наемник резко выдохнул дым, кашлянул и ответил:

– Всегда пожалуйста, Карим. Как ты и просил, успел ему еще живому пальцы отрезать. Потом он кровью истек, моя машинка в нем хорошие дырки сделала…

– Все-все, хватит пугать военных. Глянь, они уже трясутся и стали белые как снег. Что, майор, нравится? Это вот большой палец, есть еще и мизинец…

Сердце мое просто клокотало от ярости. Хотелось облить Карима бензином, подпалить и спокойно греться, наблюдая, как сгорит этот крючконосый подонок.

– Что скажешь, майор?

– Это война… Наш снайпер убил твоего наемника, не дал убить нас… Честь ему и хвала…

Слова эти Ставр выговаривал очень медленно. Я заметил, как он слегка начал покачиваться.