Юрий Харитонов - Приют забытых душ

– Свирид! Виктор! Федор! – крикнул рыжий спящим конвоирам.

– Да, святой отец?

– Детей выводите и по-быстрому приведите в порядок, потом пусть отдыхают до утра! По КУНГам распределите и вещи выдайте. Я к старику.

– А провинившихся?

– На заметку! Но освободить и, как остальных, по койкам. Всеми займусь завтра.

Руслан проснулся в почти полной темноте и долго не мог понять, где он, словно попал в ужасный сон. Казалось, его поместили в темную бочку – руки и ноги затекли оттого, что ребенка связали, – и везли куда-то в наполненном страшным шумом транспорте. Оно и понятно: снаружи ревел бульдозер, платформы сдвоенной фуры терлись друг о друга, жутко скрипя, и рядом еле слышно кто-то похрапывал. А из дальнего угла доносился надрывный кашель и даже плакал кто-то маленький.

Потом Озимов вспомнил все, что произошло накануне, и ребенку захотелось выть от вдруг нахлынувшей безысходности. Но страха не было: его не может появиться у человека, который сутки назад ожидал мучительной смерти вместе с родным городом, когда считанные часы отделяли этот мирок жизни от края пропасти, куда Юрьев-Польский начал скатываться по приходу чужака полторы недели назад. Зато мальчиком владело другое чувство, намного более сильное и волнующее. Оно терзало душу и вызывало зуд в руках, ногах, да и во всем теле. Чувство обреченности. Руслан пока не знал, на что обречены дети, но это ясно ощущалось по поведению Черноморова. По его злости, которую он никогда и не прятал. Нечто более ужасное, чем изувеченные войной монстры, ожидает детей в том месте, куда их везут, словно овец на заклание… Откуда мальчику было знать это выражение? Ведь ни религии не осталось в мире, ни овец. Но именно это ощущение и не давало покоя: их забрали, чтобы что-то с ними сделать. Не просто же так эта фура проделала гигантский путь, собирая детей? Мужики во главе с Черноморовым явно не с добрыми намерениями отбирали их у родителей. Но ради чего?

Озимову выяснять это совсем не хотелось. Но как предотвратить неизбежное? Их же все равно доставят на место. Так что же делать?

Кто-то подошел и сел рядом с его койкой, осторожно тронул за плечо.

– Ты спишь? – раздался тонкий голосок Кати Карповой, с которой он познакомился в фургоне.

– Нет, – внезапно охрипшим голосом прошептал Руслан.

– Слушай, что нам делать?

– Позови пацанов Прохоровых, – попросил мальчик. – Разговор есть.

Девочка растворилась в громыхающем нутре фургона. Через минуту рядом с койкой уже стояли четверо: сама Катя, Андрей Прохоров и друзья Руслана – Витя Соломин и Катя Шестакова.

– Вадим с младшими остался, – прошептал Андрей. – Но ты говори, он все узнает от меня.

– Хорошо, – в ответ произнес так же тихо Руслан, – слушайте внимательно, и никому об этом ни слова!

– Я – молчок, – прошептала Катя.

– Железно, – подтвердил Андрей.

– Ты нас знаешь, – за себя и Шестакову сказал Витя.

– Андрюша. Мне надо спросить, – Руслан сначала взглянул на Прохорова.

– Конечно. Давай!

– Вы с братом точно знаете, что папа жив?

– Конечно! – раздался гордый голос мальчика, а потом он уже много тише добавил: – Эти гады убили только наших матерей. А отец с сестрой на охоте были. А матери сказали этому рыжему, что они нас одни воспитывают, что батя погиб давно.

– А он точно придет? Это важно!

– Конечно! – для сына Прохорова это было само собой разумеющимся. – Никаких сомнений! Он – упрямый, и он – охотник! И еще он с Сашкой. С сестрой нашей. Они часто вместе на охоту ходят. Всю округу облазили, много тварей убили. Зато у нас всегда была еда…

– Если придет, то хорошо, – перебил Руслан. – Будем его ждать! Но! – мальчик специально выделил это «но». – Мы не будем просто ждать. Нам тоже надо готовиться.

– Как? – подала голос Катя.

– Смотреть.

– Что? – переспросила вторая Катя.

– Смотреть, – повторил Руслан. – Когда приедем, нам надо будет смотреть по сторонам и запоминать, что увидим вокруг. Есть ли стены? Какие они? Сколько входов? Как закрыты? Сколько охранников? Где они ночуют и где спит Черноморов? А первым делом, ребятки, надо узнать, где живет главарь.

– Главарь? – переспросил Андрей. – А рыжий – не главарь?

– Нет, – мотнул головой Руслан, но этого в темноте никто не заметил. – Главарь всегда всем говорит, что делать. Как наш воевода. А сам главарь всегда сидит дома и ждет. В безока… в безотка… Блин! А! В бе-зо-пас-нос-ти! Если рыжий с нами, то он никакой не главарь.

– Точно? – переспросила Катя. – Когда он убивал маму, папу и братика, то говорил, как главарь. Всем приказы давал. Орал много.

– Главарь, но не самый главный. Он – главарь поменьше.

– Значит, смотреть, слушать, наблюдать и запоминать? – переспросил Андрей с нравоучительной интонацией отца. Тот любил в воспитательных целях повторять эти слова.

– Ага! А когда настанет час… когда придет твой отец… Мы расскажем ему все это.

– Как? – не понял Андрей. – Мы здесь, а он там.

– Ну… – протянул Озимов. – Вот и надо смотреть. Вдруг сбежим. А пока… Смотрим, смотрим и смотрим. Во все глаза. До всех дошло?

– Точно! – хором сказали дети.

Фуру затрясло – гибрид «бульдога с носорогом» сворачивал с шоссе.

– Давайте по местам! – скомандовал мальчик. – Кажись, мы приехали.

Фура остановилась, двери открылись, и трое мужиков с автоматами стали выгонять детишек в прохладный октябрьский вечер. Руслана развязали и довольно грубо подтолкнули к выходу.

Хоть снег и сошел, но влага, скопившаяся в воздухе, продирала до костей. Дети сбились нервозной кучкой и то жались друг к другу от страха, то толкались из-за тесноты.

На улице уже темнело. Где-то недалеко затрещал генератор, и маленькие огоньки вспыхнули, как и в Юрьеве, на стене редкой гирляндой, едва осветившей часть кладки. А сами стены оказались выше, чем в Михайло-Архангельском монастыре. Руслан обернулся и обомлел: на фоне серого неба темными силуэтами высились громады двух высоченных храмов с гораздо большими, чем у церквей Юрьева, куполами. За спинами детей стояли военные прицепы-КУНГи, почти в каждом горел свет. А чуть дальше, у высокой стены находилась широкая яма с блестевшей в свете лампочек водой.

Трое мужиков, что помогали Черноморову, прохаживались с автоматами наперевес рядом с толпой детишек. Самого же рыжего нигде не было видно, наверное, ушел докладывать главному. Что ж, теория Озимова подтверждалась.

Руслан повернулся и оглядел стены. На подмостках у высоких ворот прохаживались две темные фигуры.

– Так, дети, раздеваемся! – крикнул один из конвоиров.

– Что? – послышались робкие голоса детей. – Нет! Мы не будем! Еще чего?! Да пошел ты!

Охраннику пришлось направить на неуправляемую ораву автомат. Дети тут же принялись расстегивать и стягивать с себя грязную, поношенную одежду.