Роман Корнеев - Мятеж

Не наблюдалось вокруг и малейшей активности Лидийского крыла, равно как и любых других террианских крафтов.

Убедившись, что по стандартным каналам связи никакой внятной информации он не получит, Кормакур принял решение приступить к реанимации спасбота. Тот обладал неплохим остаточным энергозапасом и минимальными средствами ориентации в пространстве, так что использовать эту утлую калошу в качестве какого-никакого средства перемещения было нетрудно. Нужно только проделать за упорно молчавшего квола его работу.

Поминутно морщась от боли и заливавшего глаза пота — Кормакура настиг, наконец, зловещий призрак септикопиемии [192] Септикопиемия — форма сепсиса, при которой наряду с общей интоксикацией организма происходит образование метастатических абсцессов в различных тканях и органах. — он всё-таки сумел развернуть нейтринные ловушки и внешние оптические рецепторы, чтобы с их помощью сориентировать, наконец, спасбот по стандартным маякам.

Привязка прошла успешно, подтвердив искомое — сектор выхода из прыжка совпал с расчётным, здесь, согласно всем данным, дайверские спасботы должен был встречать ордер Лидийского крыла, со всеми их малотоннажными спасательными службами, однако ни малейших следов даже каботажного флота в акустике по-прежнему не наблюдалось.

Тогда Кормакур дал команду внешним рецепторам просканировать всё, что слышно и видно, в радиусе двух тиков от спасбота, а сам с чувством облегчения погрузился в кратковременную медикаментозную кому, пока биокапсула доставала из плевры осколки его ребра и накачивала организм ингибиторами дигидроптероатсинтетазы [193] Один из механизмов блокирования синтеза белка у бактерий, на котором работают антибиотики сульфаниламидного ряда. .

Придя в себя, Кормакур рефлекторно натянул на гемисферу тактический скин, и первый же взгляд на схему ближайшего пространства объяснил всё, включая молчание в эфире.

Весь окружающий спасбот сектор представлял собой классическое космическое кладбище, которое остаётся на месте огневого контакта, если его не пытались расчистить тральщиками и гравитационными минами. Мешанина мелких — от нано-пыли по максимум первые единицы метров — обломков, в основном миллиметровая шрапнель брызг расплавленного гетерометалла, собранная в аккуратно расходящиеся кольца последствий объёмной детонации. Кормакуру не нужно было смотреть спектры излучения этого бурелома, чтобы догадаться, что это всё, что осталось от зеркально-чёрных прочных корпусов террианских крафтов.

Добрым знаком был тот факт, что количества таких колец и их суммарной массы покоя не хватало даже до ПЛК второго ранга, навскидку сканер намерил 10 мегатонн, причём основное гало обломков приходилось на единственный источник — что-то, по массе похожее на среднетоннажный крейсер. Остальные погибшие крафты были значительно меньше. Это притом, что в состав Лидийского крыла на момент триангуляции входило полсотни крафтов, из которых шесть были перворанговыми ПЛК. Если бы Крыло оказалось здесь запертым в ловушку огневого контакта и в результате этого погибло, то рэк [194] Рэк — здесь: место кораблекрушения. был бы как минимум на два порядка массивнее. Значит, Финнеан всё-таки решил прорываться к Воротам Танно, не дожидаясь, когда эхо-импульсы иссякнут.

Дроны и транспондеры, которые он мог здесь оставить на случай появления того же Кормакура со своим спасботом, видимо, в итоге все выгорели под продолжающейся атакой угрозы. Другое дело, что за прошедшие с тех пор сутки тут всё успело окончательно стихнуть, превратившись вот в это. Смертельно опасную мешанину мельчайшей трухи, сквозь которую могли безопасно двигаться разве что тральщики с их сверхплотными силовыми коконами. Прочие крафты, даже могучие первторанги при прочих равных старались держаться от подобных кладбищ подальше. При прохождении рэка относительная скорость даже в пару кэмээс подвергала прочный корпус нагрузкам, сравнимым с плотным огневым контактом.

Спасбот на такое не был рассчитан, так что о судьбе второй части экипажа «Джайн Авы» можно было не гадать — если они угодили в рэк, то брызги их биокапсул уже навечно стали частью этого кладбища.

Впрочем, в вакууме энергию просто так не диссипируешь, и пока она остаётся в системе, там продолжается какая-то жизнь. Кормакур через внешние оптические сенсоры наблюдал, как между обломками каких-то силовых агрегатов то и дело сверкали тысячекилометровые молнии — это оборванные энергофидеры продолжали насыщать вакуум высокоэнергетическими электронами, создавая в облаке металлической дроби статические заряды колоссальной мощности, которые время от времени разряжались красивыми вольтовыми дугами и рассеянными «красными призраками», наполняя радиоэфир нескончаемыми воплями резонансов.

Обрывок сигнала был почти неслышен за этим хаотическим улюлюканьем, но квол умудрился вычленить из фона структурированный паттерн. Спустя несколько минут он повторился. Там, на самом краю одного из детонационных колец обломков, было что-то живое, что-то, подающее сигнал.

Кормакур не раздумывал ни секунды.

Активировав маневровые, он начал потихоньку заходить к рэку со стороны северного галактического полюса, с этого направления обломки уходили разреженным веером, почти не обмениваясь импульсами, и потому благополучно ламинарно разлетелись уже на добрых полтика, так что следовало ожидать там наиболее чистый вектор подхода.

Сигнал снова повторился, уточняя траекторию. Да, объект в несколько гектотонн, симметричный, нерадиоактивный, движется по пассивной траектории, но стабилизирован вдоль оси, по общим характеристикам больше всего похож на экипажную ячейку флотских. В такие были упакованы штатные биокапсулы, в которых экипажи проводили всё время с момента погрузки на борт до выписки «на берег» в подходящем для этого доке. В случае опасности эти ячейки целиком выбрасывались в пространство, выполняя функции своеобразных спасботов. В отличие от последних, они были неспособны даже к пассивному прыжку — во внешнем космосе это и не имело особого смысла — так что экипажам оставалось надеяться, что другие крафты ордера запустят команды тральщиков-спасателей для перехвата ячеек до того, как у них закончится на борту питание для биокапсул.

Увы, на этот раз с везением дело обстояло не очень, сигнал, наглухо заблокированный статическими разрядами рэка, было суждено услышать одному Кормакуру. Ещё бы узнать, что у них с железом, если разом накрылись и гравигенная секция, и нейтринные ловушки, значит, повреждения более чем серьёзные.

Тем не менее, Кормакур отбил им по обоим каналам связи «неопознанная ячейка, иду к вам», пусть знают, что их услышали.