Вероника Рот - Знак [litres]

Акос, как был в мокрой одежде, опустился на край койки Кайры. Дыхание у него перехватило.

Осок, Осок, Осок, билось у него в голове. Снежинки на ветру. Морозные узоры на окнах. Хрупкие стебли ледоцветов, ломающиеся от простого прикосновения.

– Что там? – поинтересовалась Кайра, заплетая волосы.

Она подошла к экрану и, уронив руки, прочитала субтитры вслух:

– Судьбоносный канцлер Туве впервые появилась на публике.

Акос ткнул панель экрана, увеличивая громкость. Голос забормотал по-отириански:

– …она обещает не уступать Ризеку Ноавеку, памятуя о двух предсказателях, якобы потерянных тувенцами во время последнего вторжения шотетов.

– Разве у вас канцлеров не избирают? – спросила Кайра. – И почему их называют канцлерами, а не владыками, если пост наследуемый?

– Тувенские канцлеры избираются судьбой, то есть самим Током. В общем, так у нас говорят, – ответил Акос.

Он искренне надеялся, что Кайра не заметила, как вместо «у нас» он едва не брякнул «у них».

– В некоторых поколениях канцлер вообще не рождается, и тогда нами руководят губернаторы, которых, естественно, избирают.

– Ясно, – Кайра присела рядом с Акосом.

Хотя взлетная площадка находилась под крышей, люди жались друг к дружке.

В следующую секунду вниз спикировал поплавок. Люк открылся, из кабины выпрыгнула девушка в темной одежде. Толпа взревела. Камера показала ее лицо, наполовину скрытое шарфом. У нее были слегка раскосые дымчато-серые глаза.

Видеодроны кружили совсем рядом: они жужжали как мухи и фиксировали каждое движение девушки.

Акос сглотнул.

– Ори, – еле слышно выдохнул он.

Почти сразу же появилась вторая девушка: высокая, стройная и в шарфе. Дроны переключились на нее. Обе они казались совершенно одинаковыми: вылитыми как две капли воды.

У Ори была сестра-близнец?

Акос внимательно разглядывал обеих, пытаясь найти отличия, и не мог.

– Ты их знаешь, да? – тихо спросила Кайра.

Акос медленно кивнул. И задумался, правильно ли он поступил. Полное имя Ори – вроде бы Ориэва Реднэлис… Но такой фамилии не было в списке судьбоносных родов, а это означало, что она – фальшивая. Истинное имя Ори раскрывать было опасно.

Почему бы ему не держать язык за зубами?

А потом Акос перевел взгляд на Кайру и решился:

– Она дружила с нами, когда я был еще маленьким. У нее – вымышленное имя, и я даже не представлял, что у нее есть… сестра.

– Исэй и Ориэва Бенезит, – прочла Кайра имена, появившиеся на экране.

Близнецы направились к зданию. Обе – в элегантных облегающих пальто, застегивавшихся на плечах, теплый воздух, вырывавшийся из дверей, раздувал полы.

Акос не узнавал ни шерсть, из которой были связаны шарфы, ни черную ткань верхней одежды, к которой не прилипал снег. Наверняка инопланетные материалы.

– Она называла себя Реднэлис, – произнес он. – Распространенная в Гессе фамилия. Я видел Ори в тот день, когда объявили о наших судьбах.

Исэй и Ориэва на минуту остановились, чтобы поприветствовать собравшихся, а затем продолжили идти к зданию. Прежде чем они окончательно скрылись из виду, Акос заметил, как близняшка обняла Ори за шею, заставляя ее склонить голову. Точно так же делала и Ори, когда хотела что-нибудь шепнуть Айдже.

На глаза Акосу навернулись слезы.

Теперь он не отрывал взгляда от экрана. А ведь у Ори когда-то имелось место за их обеденным столом. И она дружески подшучивала над Акосом – еще до того, как он превратился в бронированного, мстительного убийцу.

– У моей страны теперь есть канцлер, – проговорил он.

– Поздравляю, – ответила Кайра и, помедлив, добавила: – А зачем ты мне это рассказал? По-моему, тебе не стоило болтать. О ее псевдониме и о прочих вещах.

Акос моргнул:

– Я тебе доверяю.

Кайра подняла руку и вдруг замерла. Осторожно положила ее на плечо Акоса.

Он не пошевелился, и они продолжили смотреть новости бок о бок.

– Ты же понимаешь, что будь моя воля, ты уже был бы на свободе? – прошептала Кайра. – Если ты захочешь бежать, я тебе помогу.

Акос накрыл ее ладонь своей. Прикосновение наполнило его энергией, похожей на боль, против которой он совсем не возражал.

– Если… Нет, когда я заберу Айджу, ты уйдешь со мной?

– Думаю – да, – она вздохнула. – Но сперва Ризек… он должен умереть.

Когда корабль полетел обратно на Туве, новость о дипломатическом успехе Ризека на Пите достигла их ушей. Источником сплетен стала Отега. Акос обнаружил, что Кайра умеет превосходно фильтровать информацию, вычисляя факты еще до того, как о них объявят.

– Владыка вернулся довольным, – заявила Отега, водрузив на стол супницу. – Думаю, что ему все удалось. Заключение союза со светской Питой – это настоящий подвиг. Теперь шотеты еще больше уверятся в своей судьбе. А ты, значит, и есть Керезет, – бывшая гувернантка наградила Акоса любопытным взглядом. – Кайра не говорила мне, что ты такой… – Отега задумалась.

Кайра выгнула бровь и скрестила руки на груди. Она стояла, прислонившись к стене, и жевала кончик пряди волос. Иногда волосы попадали ей в рот, и Кайра удивленно сплевывала их с таким выражением лица, как будто они заползли туда из вредности.

– …такой высокий, – закончила Отега и натянуто улыбнулась.

У Акоса сложилось впечатление, что Отега чего-то явно недоговаривает.

– А к чему ей об этом упоминать? Она и сама высокая, – ответил Акос.

Он-то как раз чувствовал себя рядом с Отегой совершенно вольготно.

– Да, вы оба на редкость высокие, – рассеянно согласилась та. – Ладно, ешьте.

Когда она ушла, Кайра принялась переводить для Акоса шотетские субтитры.

Теперь они противоречили голосам дикторов и корреспондентов.

«Питайский канцлер начинает переговоры о взаимной дружеской поддержке во время визита шотетов в столицу Питы», – гласили субтитры. В то же время голос на отирианском вещал, что «тувенский канцлер Бенезит угрожает ввести против Питы эмбарго на торговлю ледоцветами, после того, как питайцы провели предварительные переговоры о военной помощи с шотетским руководством».

– А вашему канцлеру не нравится, что Ризеку удалось очаровать питайцев, – произнесла Кайра. – Угрозы эмбарго от Бенезита – ничего себе, да?

– В конечном итоге конфликт будет нарастать.

– Наверное, перевод делал не Малан. – Кайра фыркнула. – Не хватает изящества. Малан любит извращать информацию, а не тупо переписывать полностью.

– Хочешь сказать, что можешь определить того, кто переводил текст? – Акос засмеялся.

– Вранье – это целое искусство, – Кайра убавила громкость. – Ноавеков с пеленок обучают интригам.

Их каюта – Акос привык уже думать о ней именно так, что его сильно беспокоило, – представляла собой око бури, – единственное тихое место посреди хаоса. Все остальные на корабле судорожно готовились к посадке. Акосу не верилось, что Побывка подошла к концу. Ему казалось, что они взлетели только вчера.