Уильям Гибсон - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

— Ну?

Бибендам. Это его имя. И еще так называется ресторан в обновленном «Домике Мишлена», который Кейс, разумеется, обходит за три квартала.

— Кейс, вам нехорошо? Хотите выпить воды?

Впервые она увидела Бибендама во французском журнале, когда ей было шесть лет. Ее вырвало прямо на страницу.

— Он получил утку в лицо на скорости двести пятьдесят узлов.

— Простите?..

В голосе Стоунстрита звенит беспокойство, он начинает вставать.

— Все в порядке, Бернард. — Кейс изо всех сил вцепляется в край стола.

— Принести вам воды?

— Нет, не надо. Я имею в виду новый дизайн. Он подойдет, все в порядке.

— Вы так побледнели… Как будто увидели призрака.

Доротея ухмыляется.

— Я… просто… Это работа Хайнца. Она меня… потрясла. — Кейс пытается сложить губы в улыбу.

— В самом деле? Ну, это просто замечательно!

— Да, — кивает Кейс. — Но мы ведь с вами закончили, да? Теперь Доротея вернется к себе во Франкфурт. А я вернусь в Нью-Йорк. — Она неуверенно встает, держась за спинку стула. — Если можно, вызовите мне машину.

Она не хочет смотреть на Доротею. Вот кто сделал сегодня резкое движение. Один-ноль, Доротея выиграла. Потрясение очень глубокое, не идет ни в какое сравнение с вторжением азиатских шлюх. Это гораздо хуже. Очень мало людей знает об истинном масштабе ее фобии, и еще меньше — о конкретных эмблемах, вызывающих болезненную реакцию. Ее родители, несколько психиатров, самые близкие друзья, максимум трое бывших любовников. Больше никто.

А Доротея знает.

Кейс на негнущихся ногах подходит к двери, берется за ручку, оглядывается.

— До свидания, Бернард. До свидания, Доротея.

Стоунстрит выглядит озадаченным.

Доротея светится от радости.

К этому часу энергичная толпа на улицах Сохо рассосалась. Машина, слава богу, уже стоит у входа.

На подъезде к Парквею Кейс берется за кошелек, чтобы расплатиться с водителем, но вспоминает, что это машина «Синего муравья».

Открыть подъезд. Подняться по лестнице, перешагивая через две ступеньки. Приготовить черные немецкие ключи.

К дверной ручке привязан жирный Мишлен, сделанный из белого фетра. Подвешен за горло на черном шнурке.

Кейс начинает кричать. Берет себя в руки. Закрывает рот ладонью.

Вдох, выдох.

— Он получил утку в лицо на скорости двести пятьдесят узлов.

Черный волосок на месте. Пудру с ручки, разумеется, смахнули, но периметр по-прежнему в безопасности.

Кейс старается не глядеть на чудовище, прикрученное к двери. Это просто кукла. Обычная кукла. Немецкий ключ вонзается в замок.

Зайти внутрь, запереть дверь, накинуть цепочку.

Дребезжит телефон.

Она вскрикивает.

После третьего звонка поднимает трубку:

— Але?

— Это Хьюберт.

— Хьюберт?..

— Конечно, кто же еще. Итак?

— Что, «итак»?

— Утро вечера мудренее.

Кейс открывает рот, но слова застревают в горле.

— Вы подписались под эмблемой Хайнца, — продолжает он. — Значит, дело сделано. Поздравляю.

В трубке слышен приглушенный звук рояля. Фоновая музыка коктейльного зала. Сколько сейчас времени в Нью-Йорке?

— Я собираю чемоданы, Хьюберт. Беру такси в Хитроу, потом первым же рейсом домой.

Наконец-то озвучено то, чего она хочет больше всего на свете.

— Замечательно. Значит, мы можем все обсудить, как только вы прибудете.

— Вообще-то я лечу в Париж.

— Париж? Ладно. Я там буду завтра утром. Мой клиент как раз должен мне один полет на «Гольфстриме» [251] Небольшой реактивный самолет. . Заодно и долг получу.

— Послушайте, Хьюберт, тут нечего обсуждать. Я все сказала в субботу.

— Вы помирились с Доротеей?

Он меняет тему разговора.

— Вы меняете тему, Хьюберт.

— Бернарду показалось, что вам стало плохо при виде нового дизайна.

— Вы опять меняете тему. Буду ли я на вас работать, искать автора фрагментов? Нет, не буду.

— Почему?

Вопрос ставит ее в тупик. Потому что Бигенд ей несимпатичен? Потому что она ему не доверяет? Потому что ей не интересно, откуда берутся фрагменты, кто их делает и зачем? Это последнее неправда: ей очень хочется узнать правду об источнике чуда, как и любому фрагментщику. Достаточно зайти на Ф: Ф: Ф, чтобы в этом убедиться. Но все дело в том, что слова «фрагменты» и «Бигенд» в одном предложении смотрятся весьма неприятно и пугающе. Не Бигенд-человек, неправильно надевающий ковбойскую шляпу, а Бигенд-сила, стоящая за «Синим муравьем». Бигенд, бесспорный гений своей профессии, открыватель новых путей.

— Я хочу вас кое с кем познакомить, — говорит он. — По моей просьбе этот человек пришел в офис сегодня утром. Бернард должен был устроить так, чтобы вы вместе пообедали. Но вы ушли слишком быстро.

— Познакомить? С кем, для чего?

— Он американец, по имени Бун Чу.

— Бунчу?

— Два разных слова, Бун Чу. Думаю, вы с ним отлично сработаетесь. Я хочу, чтоб вы просто поболтали.

— Хьюберт, ну как вам еще объяснить? Это бесполезно! Мне совершенно не интересно…

— Он сейчас на другой линии. Бун, вы слышите нас? Где вы находитесь?

— На выходе из Камденского туннеля, — жизнерадостно откликается мужской американский голос. — Смотрю на вывеску «Вирджин».

— Вот видите, — говорит Бигенд, — он совсем рядом.

— Дальше по Парквею, да? — уточняет американский голос. — Прямо вверх, от станции?

— Хьюберт, в самом деле, это бессмысленно…

— Я вас прошу, — говорит Бигенд. — Поговорите с Буном. Что вы теряете? Если вас не зацепит, полетите в свой Париж.

Что он имеет в виду? Что значит «зацепит»?

— Каникулы за счет «Синего муравья», — продолжает он. — Я распоряжусь, чтобы вам забронировали гостиницу. В качестве премии за консультацию по дизайну «Х и П». Мы с самого начала знали, что можем на вас положиться. Наш клиент готов перейти на новую эмблему уже весной. Да, кстати, для вас снова будет работа: предстоит утвердить варианты для каждого конкретного продукта.

Он снова применяет этот трюк. Кейс уже начинает думать, что будет проще встретиться с этим Буном, а потом поехать в аэропорт. А в Нью-Йорке она всегда сможет избежать Бигенда.

— Он все еще на линии, Хьюберт?

— Да-да, — отзывается американский голос. — Я на Парквее.

— Звоните два раза, — говорит Кейс и дает номер дома и квартиры.

Повесив трубку, она идет на кухню и вооружается новеньким немецким ножом и черным мусорным пакетом. Мусорный вкладыш, как их здесь называют. Кейс открывает входную дверь. Это все еще висит на ручке. Стиснув зубы, она одевает его в черный пластик, потом ножом перерезает шнурок. Это падает в мешок. Кейс оставляет мешок за порогом, идет на кухню, кладет нож в ящик. Потом возвращается к двери. Глубокий вдох. Выйдя за порог, она нашаривает ключ на шее, запирает замок. Осторожно поднимает черный пакет. Это теперь лежит внутри, словно дохлая крыса, только не такая тяжелая. Кейс спускается вниз и оставляет мешок на площадке, за кипой старых журналов, предназначенных на выброс. Вот и все дела. Она садится на ступеньки, прислоняется к стене и обхватывает колени руками. Узелок внутри начинает шевелиться. Кейс с раздражением чувствует, что начались месячные.