Уильям Гибсон - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

Она встает и возвращается в квартиру, чтобы об этом позаботиться. И едва успевает закончить, как дважды трещит звонок.

— А, ч-черт!..

Она сбегает по ступенькам, забыв запереть квартиру.

Все это должно занять не более минуты. Она извинится за то, что Бигенд настоял на встрече, но будет твердо стоять на своем: ни в каких проектах по поиску автора фрагментов она участвовать не будет. Просто и ясно.

Наружная дверь сделана из дуба и выкрашена белой эмалью, которая уже пожелтела и потрескалась по краям. Глазок, должно быть, не протирали со времен Второй мировой.

Кейс отпирает дверь.

— Кейс? Здравствуйте, я Бун Чу. Рад познакомиться! — Он протягивает руку.

На нем все та же шоферская куртка, прошитая серой ниткой. Правая рука вытянута, в левой красно-коричневый чемоданчик, который привлек внимание Кейс несколько часов назад, на улице в Сохо.

— Здравствуйте, — говорит она, пожимая его руку.

Бун Чу развалился на коричневом диване, по-ковбойски скрестив ноги.

— А вы раньше никогда не работали с «Синим муравьем»?

Его глаза сверлят, как буравчики. Типичная черта американо-китайских ботаников? Этакое интенсивное бесстыжее любопытство.

— Да, в Нью-Йорке, несколько раз, — отвечает Кейс со своего насеста за столом.

— По контракту?

— Да.

— Я тоже.

— А что вы делали?

— Настраивал компьютеры. — Он умолкает на секунду. — Сначала окончил Техасский университет, потом Гарвард. Потом открыл интернет-компанию. Которая лопнула, конечно.

По голосу не скажешь, что он огорчен. Кейс заметила: мало кто из бывших владельцев огорчается по поводу провала своих интернет-проектов. В основном они относятся к этому с циничным фатализмом, считают, что это к лучшему. Хорошо, если Бун не из их числа.

— Если ваше имя набрать в «Гугле», то…

— То услышите громкий хлопок, какой бывает, когда лопается перспективная интернет-компания. А еще встретите кое-какие упоминания о «цивилизованном хакере». Впрочем, это все сплетни.

Он бросает взгляд на кибердевочек у стены, но ничего не спрашивает.

— А чем занималась ваша фирма?

— Сетевой безопасностью.

— Живете в Америке?

— В штате Вашингтон. У меня земельный участок на острове Оркас. Небольшой пятачок и часть горного склона. И кузов от трейлера «Аэрострим» пятьдесят первого года, подпертый шпалами. Все держится на плесени и еще на какой-то дряни, которая окисляет алюминий. Я давно собираюсь построить дом, да жалко портить вид на скалу.

— И это ваша постоянная база?

— Моя база вот. — Он пинает ногой свой антикварный чемоданчик. — А вы где живете, Кейс?

— В Западном Манхэттене, на перекрестке Сотой и Одиннадцатой.

— Да, я знал, что вы живете в Нью-Йорке.

— Откуда?

— Нашел вас в «Гугле».

На кухне начинает свистеть чайник. Кейс встает. Бун тоже встает, идет за компанию на кухню.

— Интересный желтый цвет, — комментирует он.

— Дэмиен Пиез.

— Вы о чем?

— Фамилия такая — Пиез. «Завтрак с овсянкой». Режиссер видеоклипов. Не знакомы с его работами?

— Так сразу не вспомню.

— Это его квартира. Бун, а что вам предложил Бигенд?

— Партнерство, как он выразился, — говорит Бун, и Кейс чувствует, что он внимательно следит за ее реакцией. — Хотя я не вполне понял, что он имеет в виду. Он хочет, чтобы я работал с вами. Мы должны найти человека, который выкладывает видеоклипы в интернет. Все расходы будут покрыты; насчет гонорара я еще не говорил.

Волосы у него плотные, жесткие, типичная китайская щетка. Лицо чуть вытянутое, изначально женственное, но впоследствии, должно быть, закалившееся в передрягах, которых наверняка хватало в жизни китайского мальчика по имени Бун, выросшего в американском городке под названием Тулса.

— Он вам объяснил, почему мы должны работать вместе? И вообще, зачем ему нужна я? — Кейс кладет в заварник пакетики так называемого чая, заливает кипятком. — Извините, забыла спросить: может, вам кофе?

— Нет, пусть будет чай.

Бун подходит к раковине и начинает мыть стоящие там кружки. Что-то в его движениях напоминает повара, с которым Кейс одно время встречалась. Тот так же сноровисто складывал полотенце перед тем, как вытереть посуду.

— Бигенд сказал, что не хочет изобретать велосипед. — Бун ставит чашки на стол. — Сказал, что если кто и сможет вычислить, откуда берутся эти обрывки, так это вы.

— А ваша роль какая?

— Я должен вам помогать. Вы даете идею, я воплощаю ее в жизнь.

Кейс смотрит на него:

— А вы уверены, что справитесь?

— Конечно, я не всесилен, но пригодиться могу. Как говорится, практик-ассистент широкого профиля.

Кейс разливает чай в кружки.

— А сами вы хотите это делать?

Он выуживает пакет так называемого чая, нюхает его.

— Что это такое?

— Не знаю. Нашла у Дэмиена в шкафу. Кажется, чай без кофеина.

Бун дует на кружку, осторожно пробует, морщится:

— Горячо.

— Ну так как? Вы хотите это делать?

Он держит кружку у рта, смотрит на Кейс сквозь ленточки пара.

— Честно говоря, пока не решил. — Он опускает кружку. — Это интересная задача, теоретически. Насколько мы знаем, с ней никто еще не справился. Время у меня сейчас есть. А у Бигенда есть деньги, которые он готов потратить.

— Это ваши «за»?

Он кивает, делает глоток, снова морщится.

— Да. А против в общем-то одно: Бигенд. Такие вещи трудно сопоставить, правда?

Бун подходит к окну и, похоже, смотрит на улицу. Потом показывает на круглый прозрачный вентилятор, который вмонтирован в верхнюю панель одной из створок:

— У нас таких нет. А здесь они везде, во всех окнах. Непонятно, зачем они вообще нужны.

— Эффект зазеркалья, — отвечает Кейс.

— Зазеркалья?

— Разные мелкие отличия.

— Для меня зазеркалье — это Бангкок. Все чужое, азиатское. А здесь практически все, как у нас.

— Нет, не все, — возражает Кейс. — Вы же заметили вентилятор. Это местная английская вещь, они его сами изобрели, разработали конструкцию. И скорее всего здесь же изготовили. Британия всегда была индустриальной страной. Зайдите в магазин, купите ножницы — это наверняка будут английские ножницы. Они здесь все делают сами. А цены на импорт всегда искусственно завышали, чтобы ничего не ввозить. В Японии та же ситуация — там каждая мелочь, каждый шурупчик местного производства.

— Да, я понимаю, о чем вы говорите. Но знаете, такое положение долго не продержится. Сейчас все бигенды мира над этим работают: над стиранием границ. Скоро уже не останется таких зеркал, за которые можно будет убежать. — Бун смотрит ей в глаза. — По крайней мере в смысле мелочей и шурупчиков.

Они несут кружки в гостиную, садятся на старые места.

— А вы? — спрашивает Бун. — Что вы думаете о Бигенде?