Уильям Гибсон - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

Они подъехали к торговому центру. Флинн увидела вышки сотовой связи и антенны над «Суши-лавкой», блестящие немецкие автомобили почти на всех парковочных местах — «складные самолетики» с флоридскими номерами.

— Вау, — сказала она.

— Или, по крайней мере, выглядит иначе. — Дженис припарковалась перед «Суши-лавкой». — У Хуна дела идут лучше некуда. «Суши-лавка» второе любимое место адвокатов плюс она открыта допоздна. Они даже покупают его футболки. И он получил компенсацию за то, что над ним натыкали антенн.

— Не от меня.

— С точки зрения Хуна — от тебя. Ты внешдир, на всех документах твоя подпись.

— Это законно?

— Спроси у будущего. Бертон по уши в военных делах.

Дженис вылезла из машины, и Флинн тоже, держа «Перекати-Полли» под мышкой, как бутылку вина.

Вдоль фасада к ним шли Мейкон и Карлос. Мейкон был в старых джинсах и футболке из «Суши-лавки»: красный псевдояпонский текст на белом фоне и схематическая деревенская лавка с одним большим роллом. Карлос, в камуфляже и мягкой бронекуртке, держал под мышкой «булку». Флинн знала, что это разрешено по конституции, но все равно чувствовала какую-то неправильность. Неделю назад никто из них не стал бы разгуливать по городу в камуфляже и уж тем более с винтовкой. А теперь Карлос в защите, пусть и похожей на скейтерскую. У обоих в глазу были визы. Мейкон улыбнулся во весь рот, Карлос самую чуточку, но только потому, что внимательно смотрел по сторонам. До Флинн дошло, что он готов в любую минуту, хоть сейчас, кого-нибудь застрелить.

— Ты натыкал эту фигню Хуну на крышу? — спросила она Мейкона.

— «Клейн, Крус, Верметт», — ответил тот.

— Дженис говорит, их еще много понаехало.

— «Сольветра» состоит главным образом из бумаги и адвокатов. Да еще капитала.

— Они не все в этих вонючих магазинчиках?

— Тут их почти нет. Наснимали офисов по всему городу. Для нас и лучше, что они сидят по отдельности и не видят, чем мы занимаемся.

— Чем, кстати?

— Сейчас — обеспечиваем тылы Коннеру, пока он там тренируется.

— В своей периферали?

— Как я понял, в чем-то с менее интуитивным управлением, но ты лучше сама его спроси. Он там уже шесть часов подряд. Мне только что сообщили, что скоро вернется. А тут его уже ждет клевая медсестричка.

— Что за медсестричка?

— Гриф прислал, — ответила Дженис.

— Такая же медсестричка, как я — балерина, — объявил Карлос.

— Карлос думает, она спецагент, — сказал Мейкон. — Сама говорит, что парамедик. Не понимаю, чем одно другому мешает.

— Ангел смерти, — произнес Карлос так, будто назвал любимый сорт пирожного.

— Гриф, — повторила Флинн. — Все время это имя всплывает.

— Пошли, — сказал Мейкон и повел их в помещение, соседнее с фабой. Снаружи оно выглядело по-прежнему, только окна помыли.

Внутри все переменилось. Прямо у входа высился форт Аламо из тайвековских мешков с черепицей, про которые рассказывала Дженис. Кроме того, Мэдисон залил окна трехдюймовым слоем полимера, как у Бертона в трейлере, — пули это не остановит, но не даст стеклу разлететься. Стена — фута три толщиной и футов семь высотой — из мешков, сложенных, как кирпичи, опоясывала, надо думать, все помещение, оставляя проходы напротив входной двери, дыры в фабу и, может быть, еще один сзади. Входную дверь изнутри обили слоями такого же материала, что на подкладке у бронекуртки Карлоса, — вроде тонких слоев серо-буро-малиновой сахарной ваты. Флинн так толком и не поняла, как эта штука работает: типа что кинетическая энергия пули передается вате и та становится твердой как сталь, даже руку тебе может сломать. Звукоизолирующие плиты с потолка сняли, оставив каркас, с которого теперь свисала синтетическая пленка того же синего цвета, что безовские стяжки, которыми Флинн пристегивали к столу у Пиккета. Она разглядела серое осиное гнездо неведомо какой древности. Зато сортиром уже не воняло.

— Отделы, — сказал Мейкон. — Юридический вон там.

Флинн увидела Брента Верметта, с которым познакомилась на встрече в мегамартовской закусочной, только сейчас на нем были глаженые защитные штаны и футболка из «Суши-лавки», как у Мейкона. Он разговаривал с коротко стриженной рыженькой девушкой.

— Тебе понравился наш «Полли»? — спросил Мейкон. — Вижу, ты захватила его с собой.

— Говорила вчера через него с Недертоном.

— И как?

— То ли страшно настолько, что хоть иди вешайся, то ли как я и раньше думала.

Мейкон глянул на нее.

— Сложно, — сказала Флинн. — Коннер там дальше?

Она пошла вглубь помещения, Дженис за ней.

Мейкон их нагнал:

— Лоубир просила тебя быть у них примерно через час. У нас тут все готово.

— Бертон здесь? — спросила Флинн.

— У Пиккета.

Флинн остановилась:

— Зачем?

— Томми его вызвал. Безбаши нашли Джекмана.

— Ты мне не говорила, — сказала Флинн, поворачиваясь к Дженис.

— Не успеваю сообразить, в каком порядке рассказывать, — ответила та. — Безбаши кое-как собрали материал для анализа. Если бы не придумали ДНК, пришлось бы опознавать по зубоврачебной карте и пряжке от ремня.

— А Томми как это воспринял?

— Он теперь и. о. шерифа, — сказал Мейкон. — Занятой человек.

— А ты сам, кстати, как?

— На «будильнике», — ответил он. — Так и не спал.

— Жуть какая, Мейкон. Не надо себя травить.

— Не от лепил. Государственный. От Грифа. — Мейкон задрал футболку и продемонстрировал дюймовый треугольник желтого пластыря с вертикальной зеленой линией посредине.

— Кто такой Гриф?

— Из Англии. Типа дипломат. Прилетел из Вашингтона. У него уйма возможностей.

— Каких возможностей?

— Раздобыть такую чумовую жесть, какая мне и не снилась.

— А что тебе про него сказали?

— Ничего. Как только Райс тебя увез, Лоубир переключила все на себя. Видимо, Гриф у нее уже был наготове, на всякий пожарный. Не будь у тебя в животе той штуки, думаю, Гриф подключил бы к розыскам всю правительственную жесть. Еще он привез Кловис, чтобы та сидела с Коннером, пока он под короной. — Мейкон оглянулся на Карлоса, который остался столбом стоять у двери. — Карлос думает, она ниндзя.

— Кловис — мужское имя, — сказала Флинн. — Французское или типа того.

— Из Остина. Говорит, ее назвали в честь города в Нью-Мексико.

— Какая она из себя?

— Проше всего будет вас познакомить.

Мейкон отодвинул синюю пленку. За ней стояли в ряд три больничные койки. На одной лежал Коннер в полартековских ползунках, но прикрытый простыней. Глаза закрыты, на лбу венчик Белоснежки.

— Кловис, — сказал Мейкон. — Флинн Фишер. Кловис Реберн.

Женщина рядом с кроватью была чуть старше Флинн, выше и отлично смотрелась бы на скейтборде. Худая, кареглазая, темные волосы коротко подстрижены, сверху узкая щеточка вроде короткого ирокеза.