Фрэнсис Вилсон - Избранные произведения в одном томе

Впрочем, ликовали не все. Ла Наг заметил, что Хейуорт смотрит на него снизу вверх, приложив к виску правую руку — не пострадал ли в давке? — причем смотрит очень сосредоточенно, закрыв левый глаз. Люди вроде не обращали на него внимания, несмотря на необычную чужеземную внешность. Метеп носит титул, а значит, с общей точки зрения ему и принадлежит власть в Империи. Мало кто знает, что фактически все решения принимал Хейуорт.

Ла Наг перевел взгляд с главного советника на бушующую толпу, заполнявшую Зал Свободы до самых дверей и кипевшую за ними. Поворачивая голову, мельком взглянул на запястье Хейуорта и понял, что тот собирается сделать.

Махнув рукой вниз, Ла Наг вскочил и крикнул:

— Дейро Хейуорт!

Микрофоны с дистанционным управлением автоматически нацеливались на трон, кто б на нем ни сидел, и усиленный призыв «ДЕЙРО ХЕЙУОРТ!» прогремел в стенах зала.

В Зале Свободы воцарилась тишина, словно его вдруг накрыли плотным плащом, и знакомые личности средних лет мигом подхватили Хейуорта пс руки.

— Отпустите его, — сказал Ла Наг в микрофон не так громко, почти обычным тоном. — Отойди те подальше.

Присутствующие не хотели или не могли оставить в покое главного советника, хватая и толкая его.

— Отойдите от него, пожалуйста, — повторил Ла Наг, буквально вися над сценой.

Толпа не послушалась. Тогда он кивнул мужчине средних лет, который сразу же схватился за пояс. Голографический костюм выключился, и в(сразу увидели рядом с Хейуортом флинтерку в полном боевом снаряжении. Люди попятились, вокруг советника мигом образовалось пустое пространство. Канья вернулась.

— Ну, мистер Хейуорт, — тихо проговорил Ла Наг, которого было слышно в самом дальнем конце Зала Свободы, — убейте меня. Вы ведь убийств задумали, правда? Давайте. Только вытащите свой бластер, чтобы все видели. По завершении жульнического суда, который объявил бы меня виновным — в приговоре нет ни малейших сомнений, я был бы казнен. Однако вы собирались расправиться со мной чужими руками. Теперь нет такс необходимости. Удовольствие принадлежит лично вам. Действуйте.

С кружившейся на шестиметровой высоте голе вой Ла Наг смотрел, как мужчина с искусственны загаром и набело вытравленными волосами выхватил из рукава бластер, прицелился. Несмотря на головокружение, он быстро встал, надеясь, что Хейуорт промахнется, если все-таки решится на выстрел ил Канья успеет подтолкнуть его под руку. Первым де лом необходимо выставить его на потеху. Эта сцена идет сейчас на экране каждого видеоприемника на планете, записывается для трансляции во внешних мирах. Беспомощный и огорошенный Метеп на помосте для обвиняемых уже глупо выглядит. Остается один Хейуорт, которого следует запугать, опозорить, чтобы он не стал знаменем немногочисленных роялистов, выплывших на волне революции.

На лице Хейуорта отражался такой же страх, какой Ла Наг переживал в душе. Подняв бластер, он не целился в намеченную жертву, а вертелся на месте между настоящей флинтеркой из плоти и крови и окружавшими его молчаливыми испуганными враждебными людьми.

Ла Наг гулко шепнул:

— Стреляйте, мистер Хейуорт. Немедленно… Или бросьте оружие.

Со страдальческим стоном, в котором страх поровну смешивался с отчаянием, главный советник поднес дуло к собственному виску. Люди у него за спиной сморгнули, присели, наверняка ожидая, что в них сейчас брызнут осколки черепа. Хейуорт быстро огляделся вокруг, видя, что в пределах досягаемости стоит только Канья. Она с легкостью успела бы выхватить у него бластер, не дав выстрелить, но даже не шевельнулась.

Сам он тоже застыл. Никто не пытается удержать его от самоубийства. Ему предоставлена полная свобода действий. Никто не собирается вместо него спустить курок, никто не собирается ему в этом препятствовать. Главный герой трагической сцены, которую видят все тронцы — и которую скоро увидят все жители внешних миров, — стоит голый, лишенный всякого достоинства, вспоротый от гортани до паха, с выставленными на всеобщее обозрение дымящимися вонючими внутренностями.

Издав горестный безнадежный вздох, Хейуорт опустил руку, выронив неиспользованный бластер. Канья мигом перехватила оружие. Когда она уводила бывшего советника, зал снова заголосил:

— МЕТЕП ВОСЬМОЙ! МЕТЕП ВОСЬМОЙ! МЕТЕП ВОСЬМОЙ!

Ла Наг тяжело рухнул в кресло — ноги вдруг перестали держать. Собираясь с мыслями и с силами, в надежде, что сегодня он в последний раз смотрел смерти в глаза, вдруг услышал, что песня запнулась. Подняв глаза, увидел, как толпа расступилась посередине. Дюжина флинтеров прокладывала дорогу к сцене, клином прорезаясь сквозь толпу, словно вибронож сквозь кусок сырого мяса. Присмотревшись, он понял, кого они прикрывают, — Мору.

Узнав ее, он тут же пустил трон вниз. Уже поджидавшая на сцене Мора вскочила на ручку кресла, которое снова начало подниматься.

По этому поводу толпы внутри и вокруг Зала Свободы пришли в такой безумный восторг, на какой Ла Наг близко даже не рассчитывал, старательно завоевывая симпатии населения Трона. Все видели выступление Моры по видео, почти все откликнулись на призыв. Теперь видели ее своими глазами вместе с мужем, чувствуя себя причастными к радостной встрече, прославляя себя, Робин Гуда, его отважную жену.

— Люблю тебя, — шепнул Ла Наг ей на ухо. — Всегда любил. Просто… на время отошел в сторону.

— Знаю, — мягко сказала она, прильнув к нему столь же мягким телом. — Хорошо, что вернулся.

Отдельные крики слились в оглушительный хор:

— МЕТЕП ВОСЬМОЙ! МЕТЕП ВОСЬМОЙ! МЕТЕП ВОСЬМОЙ!..

Неужели никогда не устанут звать очередного Метепа? Видя внизу тысячи полных надежды глаз, тысячи радостных лиц, полных веры, Ла Наг знал, что пять прошедших лет были только прелюдией. Теперь начнется настоящая работа. Надо полностью избавить народы от пережитых кошмаров, внушить им, что беда вполне может, но не должна повториться, что есть другой путь… гораздо лучше. Сделать это труднее, чем совершить революцию.

Надо убедить добрых честных людей, что он вовсе не новый Метеп. Больше того — убедить, что новый Метеп им не нужен. И больше никогда не понадобится.

Ла Наг сердито с размаху швырнул одежду в дорожный сундук. Не будь она тряпичной, разлетелась бы вдребезги по всей комнате. Прошел целый стандартный год с момента его заключения в Имперском комплексе, где он по своей воле остался после революции. А теперь покидает. Собственно, вообще покидает Трон. Навсегда.