Фрэнсис Вилсон - Избранные произведения в одном томе

Улыбка еще шире расползлась у нее по лицу, когда я описал обстоятельства, при которых обнаружил его.

Потом она приказала:

— Положите коробку.

— И руки за голову, — добавил красноносый.

Я сделал, как мне было приказано; выпрямившись, я увидел, что все трое направили бластеры в область моего солнечного сплетения.

— Не дергайся, — предупредил четырехпалый.

Красноносый, самодовольно ухмыляясь, шагнул вперед. Сначала я решил, что у него по бластеру в каждой руке. Потом заметил, что в левой у него шприц-пистолет, наполненный сывороткой.

— По-моему, нам нет необходимости обыскивать тебя, околпаченный. Ты чист. Верно ведь?

Он наскоро похлопал меня по бокам, но ничего не обнаружил.

— Доволен? — спросил я.

— Не совсем. Во-первых, надо убедиться в том, что ты сказал нам правду про Кела. А потом можно и поразвлечься — испробуем на тебе то, что марсианин сделал с Келом.

Он поднял шприц. Мне надо было двигаться быстрее; другой случай мог не представиться. Я соединил кисти рук, замкнул контакты на запястьях, и из груди моего комбинезона полыхнуло пламя. Лучи лазера молниями прорезали темноту; сначала красноносый, а потом и другие двое закрутились на месте, вокруг своей оси, покатились по крыше.

Я развел руки в стороны — мне показалось, они были соединены несколько минут, хотя не прошло и нескольких долей секунды, — и двинулся к «ортеге» Йокоматы. Я почти ничего не видел в темноте; от трупов исходил запах горелого мяса; моя грудь дымилась, да еще нагрудный лазер светился остаточными огоньками.

Я наступил на что-то и услышал металлический лязг. Что-то покатилось по крыше. Не останавливаясь, я нагнулся и подобрал бластер. Я с трудом различал впереди очертания Йокоматы; она металась на пороге флитера. Должно быть, пыталась улететь или тянулась за своим бластером. Я лишил ее обеих возможностей. Направил ствол бластера вверх и сделал предупредительный выстрел.

— Не двигаться!

Она застыла на месте и злобно уставилась на меня. Я подошел ближе. Она оказалась без оружия.

Я схватил ее.

А что еще мне оставалось с ней делать?

Мы оторвались от земли и медленно поплыли над неподвижной поверхностью Ист-Ривер. Слева сверкал красными огнями прямоугольник Дайдитауна. Флитер перешел в автоматический маршевый режим, то есть скользил в потоке летательных аппаратов на медленной скорости. Йокомата сидела на соседнем со мной переднем сиденье, выпрямив спину. Позади, в заднем отсеке, лежали трупы трех ее головорезов; перед отлетом я заставил ее затащить их туда.

Как ни странно, я не испытывал никаких угрызений совести, убив их. Раньше мне никогда не приходилось убивать, но я нисколько не раскаивался. Самозащита самозащитой и прочая дребедень, но, если честно, мне казалось, что все сделал нагрудный лазер с дистанционным управлением, а не я. Я чувствовал себя как бы вдали от произошедшего. А если уж совсем начистоту, я был рад, очень рад, что они сдохли — особенно красноносый.

Я повернулся к Йокомате, наставил на нее бластер. На коленях у меня лежал шприц с сывороткой.

Как ни посмотришь, вляпался я по-крупному. Я не представлял, как буду выбираться, поэтому разговаривал с ней как ни в чем не бывало, однако толку не добился. Она не проронила ни слова с тех пор, как я отцепил нагрудный лазер. Чтобы добиться своего, мне необходимо было сломить ее сопротивление. И вдруг меня осенило.

— Как вы избавляетесь от ненужных трупов?

Никакого ответа.

Я пожал плечами и стволом бластера махнул в сторону заднего отсека.

— Значит, будем импровизировать. Лезьте назад и вытолкните одного в реку. Для второго отыщем пустынное местечко в Бруклине, а для третьего — на Манхэттене.

— Не будьте идиотом! — огрызнулась она.

Есть контакт!

Я правильно рассчитал. Меньше всего на свете — ну разве что быть подстреленной самой — она хочет, чтобы трупы ее головорезов находили по всему Центральному Бозиоркингтону.

— У вас есть другие предложения?

Она взглянула на меня в упор:

— Помните, что видели вчера у меня во дворе?

Тираннозавр! Я совсем про него забыл! Отличное средство избавления от мусора.

Я приказал панели управления:

— Домой на максимальной скорости.

«Ортега» с урчанием взмыл над центральными аллеями; вскоре мы повернули на северо-запад.

— Ну вот и хорошо, — обратился я к Йокомате, — а теперь давайте обсудим наши дела. Я намерен забыть попытку кинуть меня на крыше при условии, что вы забудете о троих убитых. Мы с вами, как говорится, начнем все сначала.

Она ничего не ответила, просто уставилась на меня своими глазами рептилии.

Я махнул на сумку с золотыми статуэтками, которая стояла между нами на полу.

— За то, что я нашел ваши деньги и вернул их вам, я рассчитываю получить десять процентов вознаграждения. Прибавьте их к тому, что вы мне должны за нахождение мертвого Баркема, и выйдет двести килокредиток — ровным счетом пять статуэток. Мы расстанемся друзьями и оба станем немного богаче.

Она по-прежнему пялилась на меня; я забеспокоился. Неприятно иметь такого врага, как Йокомата. Она славится своей злопамятностью. Придется всю оставшуюся жизнь оглядываться и бояться, что мне снесут голову.

— Звучит разумно, — выговорила она наконец.

Я скрыл облегчение. И ликование тоже. Я был готов уступить и согласился бы даже на сто тысяч.

Протянул ей руку. Она пожала ее.

— Договорились.

В оставшееся время мы немного поболтали. Мне показалось, что ее особенно интересовали подробности того, как пытали Баркема. Наверное, она хотела бы видеть все собственными глазами. Она расслабилась и держалась приветливо, однако ее подлую сущность невозможно было скрыть никакой маской.

А потом флитер завис в воздухе. Мы находились над поместьем Йокоматы, где-то между стеной и мягко мерцающей голограммой Тадж-Махала, которой был окутан ее дом. Внизу было темно.

Йокомата посмотрела в левое окошко. Я схватил шприц и вкатил ей в правое плечо большую дозу сыворотки — прямо через блузку.

Она резко развернулась и схватилась за место укола.

— Какого…

Я улыбнулся:

— Хочу сравнять счет. В конце концов, что значит немного сыворотки между друзьями?

Я остановил флитер на высоте примерно в десять метров и распахнул дверцу со стороны Йокоматы. Снизу послышалось громкое шипение, сопровождаемое время от времени клацаньем: челюсти с дюжинами гигантских зубов перемалывали чьи-то косточки. Я заставил ее по одному выбросить из дверцы трупы убитых головорезов.

По-моему, ей было все равно. Когда последний плюхнулся вниз, в жадный мрак, я задал первый вопрос:

— Йоко, старушка, признайся: ты серьезно собиралась забыть старые обиды?