Джек Чалкер - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

«Надо идти, — нацарапал Бразил. — Теперь я полностью себя контролирую».

— Гм… Я думал, что ты немного отдохнёшь в Мурителе. Ладно, давай, если уж тебе так неймётся. А как быть с девушкой?

«Она тоже идёт, — написал Бразил. — Я разработаю какой-нибудь элементарный код для обозначения основных действий: идти, стоять, есть, спать и так далее».

Этим Бразил и занялся. Перебрав массу всевозможных вариантов, он создал «топающий» код с использованием правой и левой передних ног. Он включил в него всего двенадцать базовых элементов, опасаясь, что Вучжу может запутаться, так как времени на подготовку он отвёл очень мало.

Напоследок было решено, что Грондел верхом на Вучжу проводит их до границы: Бразилу, чистокровному самцу с тавром, в Мурителе ничто не грозило, но девушка отнюдь не чувствовала себя в безопасности.

Вволю наевшись травы, они двинулись вдоль реки и вскоре миновали место, где некогда лежало тело Бразила; речное дно и грязь ещё хранили его следы. Но Бразил даже не посмотрел в ту сторону, он наслаждался тем, что идёт очень быстро, без всяких усилий, что грязь ему нисколько не мешает и что он совсем не чувствует усталости. Вучжу, вынужденная везти на себе Грондела, двигалась намного медленнее, чем обычно. Впрочем, это не имело значения.

На второй день, уже после наступления темноты, они достигли границы. Утром следующего дня, после того как Грондел оживил в памяти Вучжу элементы «топающего» кода, они попрощались с ним и направились к столице Чилла. Воздух в этом гексе оказался крайне тяжёлым. Во-первых, он был слишком влажным, и путникам казалось, что они бредут сквозь невидимый липкий туман. Во-вторых, из-за явного избытка углекислого газа и кислорода у них сразу закружилась голова. «Если бы не огромная влажность, — подумал Бразил, — здесь происходило бы чертовски много пожаров». К счастью, в этом гексе не могла загореться ни одна спичка.

Вскоре они увидели чиллиан — странных созданий, похожих на гладкокожие кактусы с двумя стволами и тыквообразными головами. Ни у него, ни у Вучжу не было автоматического переводчика, потому общение оказалось невозможным. Однако в первом же филиале Центра, выглядевшем как огромный геодезический купол, им удалось установить некое подобие контакта.

Чиллиане с удивлением рассматривали диллианку; они знали, кто такая Вучжу, но, насколько могли припомнить, ни один представитель её расы ещё не посещал Чилл. На Бразила они взирали с любопытством, но он для них оставался обычным животным.

Всё, что Вучжу сумела сообщить в филиале, были имена её и Бразила. В конце концов она сдалась, и они продолжили свой путь — на этот раз по дороге, содержавшейся в довольно приличном состоянии. Об их появлении чиллиане сообщили в Центр, где во всём разобрались куда лучше.

Бразил был очень внимателен к Вучжу, и по ночам их любовные отношения продолжались. Девушка была счастлива и даже не удивлялась, каким образом Бразил, взявший на себя обязанности проводника, на любом перекрёстке определял верное направление. Единственное, что её волновало, была судьба его прежнего тела. Вучжу чувствовала себя очень виноватой, но надеялась, что либо его вообще не окажется в Чилле, либо оно будет мертво.

Она не желала терять Натана!

На следующий день они вышли на главную дорогу гекса и к вечеру добрались до Центра. Оказалось, что он расположен не посредине Чилла, как полагал Грондел, а на океанском побережье.

Уже стемнело, и Бразил дал понять, что сначала им следует хорошенько выспаться. «Сейчас там наверняка нет персонала», — подумал он.

Когда они предавались любви под стенами Центра, одна мысль не давала покоя Вучжу. «Душой он уже наполовину в этом здании», — думала она. Это могла быть их последняя ночь.

Незадолго до рассвета их разбудил кузен Ушан.

— Бразил! Вучжу! Просыпайтесь! — возбуждённо кричал он.

Вучжу тепло поздоровалась с летучей мышью, все её прошлые подозрения были забыты.

Ушан, не веря своим глазам, смотрел на Бразила:

— Это действительно вы, Бразил?

Бразил кивнул украшенной рогами головой.

— Он не может говорить, кузен Ушан, — объяснила Вучжу. — У него вообще нет голосовых связок. По-моему, это мучает его больше всего.

Ушан смутился.

— Извините меня, — тихо сказал он Бразилу, — я не знал. — Он фыркнул. — Великий герой, выхвативший раненого из когтей смерти! Всё, что я сделал, так это устроил путаницу.

— Но вы и в самом деле герой! — утешила его Вучжу. — Это был невероятно отважный поступок.

Наконец она могла задать вопрос, который её так долго мучил.

— Он… его тело ещё живо? — робко спросила девушка.

— Да, в какой-то степени, — ответил Ушан. — Но это — чудо, для этого нет никаких медицинских оснований. Оно чудовищно искалечено и изломано. Врачи здесь хорошие, в сущности — необыкновенные. Но единственный способ сохранить тело живым — это клонирование. Если Бразила вынудят вернуться в него, он превратится в живое растение.

Они оба выжидательно посмотрели на Бразила., но самец антилопы стоял совершенно спокойно.

Вучжу старалась казаться невозмутимой, но о том, что на душе у неё сразу же полегчало, свидетельствовал нарочито небрежный тон, которым она задала ещё один вопрос:

— Значит, он останется оленем?

— Послушайте, — медленно начал Ушан. — По их словам, его раны были настолько серьёзными, что я уже не мог причинить ему сколько-нибудь существенного вреда. Они не могут понять, как он выжил после полученных от мурни ударов, которые сломали ему шею и позвоночник. Никто бы не выжил, получив такие повреждения. Это то же самое, что вышибить мозги или пронзить сердце.

Они проговорили до рассвета, когда появление проснувшихся чиллиан несколько оживило ландшафт. Ушан отвёл их в медицинское крыло Центра, располагавшееся на берегу реки.

Бразил очаровал чиллиан, и они настояли на том, чтобы всесторонне обследовать его, в том числе с помощью электроэнцефалографа. Сдержав нетерпение, он подчинился и прошёл все тесты со всё возрастающей уверенностью. Ведь если они так далеко продвинулись в науке, может быть, они сумеют дать ему голос.

Затем Натана отвели на самый нижний этаж и показали ему его тело. Вучжу пришла вместе с ним, но ей хватило одного взгляда, чтобы опрометью выбежать из комнаты. Тело плавало в резервуаре, подключённое к сотням приборов и устройств. Мониторы свидетельствовали об автономной мышечной деятельности, но даже следа какой-либо мозговой активности не было и в помине. Тело вылечили, насколько это оказалось возможным, но выглядело оно так, будто прошло через мясорубку. Оторванная правая нога была аккуратно пришита, но казалась безжизненной. Гигант, чья когтистая рука разорвала ногу капитана, одновременно кастрировал его.