Джек Чалкер - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

Для Бразила увиденного было более чем достаточно. Он гордо покинул комнату и осторожно поднялся обратно в клинику.

Чиллианский врач постарался не выказать беспокойства, когда в его кабинет вошёл огромный двухсотпятидесятикилограммовый олень. От Ушана, которому это сообщила Вучжу, врач узнал, что Бразил может писать. Поскольку единственной вещью, которой в Чилле было вдоволь, являлась мягкая почва, в кабинет быстро доставили большой ящик, полный мельчайшего песка с океанского берега.

— Что бы вы хотели от нас получить? — спросил врач.

«Искусственный голос», — написал Бразил. Врач с минуту подумал.

— Наверное, в каком-то смысле это возможно, — сказал он наконец. — Вы, должно быть, знаете, что автоматические переводчики имплантируются в тело и подсоединяются к нервным волокнам, идущим от мозга к голосовому аппарату — каков бы он ни был — любого существа. Но у вас голосового аппарата нет, и мы не в состоянии имплантировать переводчик, так как можем повредить в мозгу центры пищеварения и дыхания. Однако если вживить вам маленькую пластиковую диафрагму и передавать по идущим к ней проводам электрические импульсы вашего мозга, то мы сможем создать наружный транслятор со всеми функциями переводчика. Конечно, не слишком мощный, но вас будут понимать. Я отдам приказ тем, кто работает в лаборатории. Это — простая операция, и если поторопиться, то мы сумеем проделать её завтра или послезавтра.

«Чем быстрее, тем лучше», — вывел на песке Бразил и уже собрался отправиться на поиски Ушана и Вучжу, как врач остановил его.

— Одну минуту! — сказал чиллианин. — Пока мы одни, мне бы хотелось сообщить вам кое-что такое, чего вы, вероятно, не знаете.

Бразил приготовился терпеливо слушать.

— Исследования показали, что физически вам около четырёх с половиной лет, — начал врач. — Наши записи свидетельствуют о том, что средняя продолжительность жизни мурительской антилопы — от восьми до двенадцати лет; поэтому следует ожидать, что вы будете быстро стареть. Жить вам осталось от четырёх до восьми лет. Но в любом случае это намного дольше, чем вы прожили бы без Переноса. — Он остановился, наблюдая за реакцией Бразила. Олень вскинул голову, и врач безошибочно определил это движение как эквивалент пожимания плечами.

Бразил подошёл к ящику с песком.

«Так или иначе, спасибо, — написал он. — К делу не относится». Добавив эти загадочные слова, он удалился.

Поражённый врач уставился ему вслед. Он знал, что, по общему мнению, Бразил — самый старый из всех когда-либо живших людей и что он действительно проявил невероятную, сверхчеловеческую жизнестойкость. «А что, если он хочет умереть? — подумал врач. — Или наоборот, решил, что не сможет даже теперь?»

Операция и в самом деле оказалась очень простой и проводилась под местной анестезией. Единственной проблемой, вставшей перед хирургом, была необходимость выделить в мозгу животного нервные центры, никоим образом не связанные с речью. Сделать это удалось меньше чем за час. Несколько беспокоила его и необходимость просверлить отверстия в рогах, но когда выяснилось, что в костных отростках нет нервов, способных вызвать болезненное ощущение, задача упростилась. Учёные использовали крошечный транзисторный приёмник, применявшийся Умиау, — это означало, что он очень прочный и абсолютно водонепроницаемый. Провода были пропущены к голове сквозь рога, и там же был привинчен радиоприёмник — размером около шестидесяти квадратных сантиметров. Лёгкая косметическая и пластическая операция убрала все лишнее, кроме решётки громкоговорителя, подобранной под цвет рогов.

— Теперь скажите что-нибудь, — потребовал хирург. — Сделайте так, словно собираетесь говорить.

— Ну как? — спросил Бразил. — Можете вы меня слышать и понимать?

— Отлично! — с энтузиазмом воскликнул хирург, потирая свои зелёные щупальца. — Веха в истории науки! Чувствуется даже намёк на тон и акцент.

Бразил был счастлив, несмотря на то что звук несколько отставал от мысли, которая его рождала.

Но пусть будет хотя бы так.

— Когда действие анестезии прекратится, у вас появится сильнейшая головная боль, — предупредил хирург. — В рогах нет болезненных центров, но для создания наилучшего контакта нам пришлось просверлить череп.

— Это меня не тревожит, — успокоил его Бразил. — Я умею устранять боль.

Выйдя из кабинета, он обнаружил в приёмной Ушана и Вучжу.

— Как вам нравится мой новый голос? — поинтересовался он.

— Тонкий, слабый и металлический, звучит так будто говорит компьютер, — ответил Ушан.

— И всё же в нём есть что-то от вас, Натан, — сказала Вучжу. — Манера делать паузы, произношение.

— Теперь я могу приниматься за работу, — сказал Бразил своим новым, незнакомым голосом. — Мне необходимо поговорить с чиллианином, руководившим работой Скандера, и с кем-нибудь из правительства гекса Умиау; кроме того, мне нужен географический атлас. А тем временем, Вучжу, достаньте себе автоматический переводчик. Вам его запросто вживят. Я не хочу, чтобы меня схватили неизвестно где и чтобы вы снова оказались не в состоянии ни с кем поговорить.

— Я пойду вместе с вами, — сказал Ушан. — Я неплохо знаю это место. Как вы понимаете, ваш голос звучит таинственно. Не только потому, что по своей громкости и тембру не соответствует такому крупному созданию, но и в особенности потому, что кажется, будто он исходит ниоткуда. Мне самому нужно время, чтобы к нему привыкнуть.

— Единственная разумная мысль, которую вы высказали, прозвучала тогда, когда вы назвали меня «крупным созданием», — сухо ответил Бразил. — Вы понятия не имеете, что значит всю жизнь быть коротышкой и внезапно оказаться самым крупным существом на свете.

Бразил чувствовал себя прекрасно: он снова командовал.

Они вышли из Центра, и Вучжу осталась одна, совершенно сбитая с толку. Дело оборачивалось ещё хуже. Он оказался таким холодным, таким далёким, таким непонятным — это был не Натан! «И голос не его», — подумала она. В Бразиле появилось что-то такое — манера говорить, холодность, решительность, — чего она раньше в нём никогда не замечала.

«Достаньте переводчик», — сказал он и ушёл, даже не попрощавшись и не пожелав ей удачи.

— Хочу в последний раз сходить к своему старому телу, — сказал Бразил Ушану, и они спустились по лестнице, ведущей на цокольный этаж.

Ушан тоже заметил перемену в поведении капитана и встревожился. Его интересовало, изменила ли трансформация разум Бразила. Некоторые формы умопомешательства или расстройства психической деятельности, думал он. Что, если мозг оленя не в состоянии выдавать правильные решения в соответствующих количествах? Что, если они лишь частично принадлежат Бразилу?