Эрнест Клайн - Армада

– Теперь это одно из наших прозвищ для «Разрушителя», – сказал Син, кивая на вращающийся черный додекаэдрон. «Черная Бетти». Или «десятисторонник».

«Титаны», устремившиеся к лежавшему на земле роботу с Вэнсом внутри, двигались очень скоординированно, словно пловцы в синхронном плавании. Они оба уклонялись от вражеского огня и бежали вперед, словно не обращая внимания на потоки камней и лунной пыли, вздымающиеся вокруг них.

Син поставил запись на паузу.

– Обоими роботами управляет твой отец. Одновременно. Он внутри того, что слева, а тот подключен к правому коротким волоконно-оптическим кабелем.

– Уж Син-то знает, – сказал отец, не отводя взгляда от экрана. – Минут за десять до того, как была сделана эта запись, он помог мне собрать эту систему.

Син снова включил воспроизведение, и я прилип к экрану. Я смотрел, как два робота идут вперед, разряжая солнечные пушки в огромный сферический щит вращающегося «Разрушителя», пока они проходили под антеннами в его нижней части.

Затем робот моего отца добрался до робота, в котором сидел Вэнс, вырвал из него спасательную капсулу и засунул ее себе под мышку, словно футбольный мяч.

Несколько зарядов энергии попали в бронированный кабель и перебили его. Машина моего отца подбросила беспилотник Вэнса, словно баскетбольный мяч, ко все еще прикрытой щитом антенне «Разрушителя».

Одновременно с этим он прыгнул в противоположном направлении и выбросил перед собой капсулу с Вэнсом, а через секунду катапультировался сам. Обе капсулы вылетели из корпуса, робот Вэнса наконец завершил свою программу самоуничтожения и взорвался. Через две секунды взорвался робот моего отца: получилась идеальная комбинация-«двойка». Фантастический прием, словно бросок в кольцо через всю площадку на последней секунде матча.

И даже этого удивительного совпадения по времени было бы недостаточно. Однако в ту секунду, когда роботы должны были врезаться в щит, он отключился, оставив додекаэдр без защиты на три секунды. Именно в этот крошечный промежуток времени оба робота взорвались, один за другим.

Первый взрыв ударил в твердый, словно алмаз, корпус «Разрушителя», но броня, похоже, каким-то образом поглотила взрыв, и треугольные грани додекаэдра вспыхнули оранжевым светом, вбирая в себя энергию. Только когда через полсекунды взорвался второй робот, ослабленная броня наконец-то поддалась, и на этот раз взорвался уже сам «Разрушитель».

Грэм и Син зааплодировали. У меня возникло такое чувство, что они регулярно смотрят эту запись и каждый раз рукоплещут ей. Ворди, Майло, Дебби и Чен последовали их примеру. Я не стал – был слишком увлечен тем, что происходило на экране.

– Можно посмотреть запись еще раз? Замедленную в два раза? – спросил я.

Син кивнул и включил воспроизведение. В итоге ему пришлось делать это еще несколько раз. С каждым просмотром запись все больше поражала – и пугала. Отцу действительно удалось совершить невероятный бросок. И если бы щиты «Разрушителя» отказали на долю секунды раньше или позже, атака провалилась бы. Изучив показания таймера на экране, я пришел к выводу, что щит не работал на долю секунды дольше, чем должен был, – именно поэтому и произошло чудо.

– Сколько «Разрушителей» летят к нам сейчас? – испуганно спросил Майло. – Эту маленькую деталь вы от нас утаили.

– Три, – ответил отец. – По одному в каждой ударной группе.

– Три! – повторил Майло. – Три «Разрушителя», не считая прочего дерьма! Да мы ни за что с ними не справимся!

Отец кивнул.

– Да, я бы сказал, что риск велик. Но у нас есть еще один туз в рукаве. «Ледокол».

– А я-то думала, что то задание с «Ледоколом» мы провалили, – сказала Дебби. – Его уничтожили до того, как лазер пробил дыру в поверхности Собрукая… то есть Европы.

– Да, «Ледокол», который вы сопровождали вчера, погиб, – ответил отец. – Но у нас был запасной план. Мы надеялись, что вам удастся уничтожить европов до того, как стартует их армада, но мы понимали, что шансы на успех невероятно малы. Поэтому мы построили второй «Ледокол». И спрятали в астероиде на орбите Юпитера, чтобы его не обнаружили европы. Как только их армада отправилась к Земле, оставив Европу без защиты, мы его запустили.

– Когда он доберется до цели?

– Он прибудет на Европу примерно тогда же, когда до Земли долетит вторая группа противника.

– А если мы погибнем во время первой атаки? – спросила Дебби.

– Тогда «Ледокол» нам не поможет, – ответил Син. – Именно поэтому мы должны любой ценой выжить! И у нас появится шанс положить конец войне.

Я ждал, что Грэм или отец поддержат Сина, но оба промолчали.

– Кто-нибудь есть хочет? – спросил отец, взглянув на свой квантком. – Мне сообщили, что беспилотники только что подали обед в столовую.

– Слава Богу! – закричал Майло, уже направляясь к выходу. – Я боялся, что мой последний обед – это «читос» и имбирное пиво. Давайте поедим!

Ворди, Дебби и Чен кивнули.

– У меня нет аппетита, – сказал я. Если мне суждено сегодня умереть, то я хотел, чтобы последней пищей, которую я съел, был завтрак, приготовленный матерью, а не какая-то котлета, разогретая в микроволновке на лунной базе.

Отец кивнул, и Син повел остальных к выходу. Грэм увидел, что я отстаю, и обнял меня за плечи.

– Ты передумаешь, как только увидишь, что там, – сказал он. – Ваш шаттл привез нам особый обед из пяти блюд.

– Почему? – спросила Дебби. – Потому что он станет для нас последним?

– Возможно, – ответил Грэм и мрачно улыбнулся мне, ускоряя шаг. – Именно поэтому лично я собираюсь наесться до отвала.

Столовая лунной базы «Альфа» была длинной прямоугольной комнатой с четырьмя круглыми столами из полированной стали, рядом с которыми стояли такие же скамьи, привинченные к полу. В одну стену были встроены несколько модульных аппаратов, выдававших еду и напитки, а также микроволновки. Ни одного репликатора я не заметил. Значительную часть противоположной стены занимало огромное изогнутое окно, за которым открывался потрясающий вид на кратер Дедал, похожий на черно-белый Большой каньон.

Как и было обещано, нас ждал роскошный обед, которого в День благодарения хватило бы на несколько семей. Один из столов под шелковой скатертью был накрыт на восемь персон, со столовым серебром и тонким фарфором. У стола выстроились в ряд четыре БТГБП, готовые служить нам. К их нагрудным пластинам липкой лентой были приклеены бумажные фраки.

Я занял последнее свободное место – между отцом и Майло. Грэм сел рядом с Дебби, и только тогда я понял, что, судя по их жестам, они уже влюбились друг в друга. Майло тоже это отметил и закатил глаза, а затем, толкнув меня в бок, кивнул сначала на них, а затем на Сина и Ворди, которые украдкой бросали взгляды друг на друга.