Владимир Поселягин - Танкист 3. Прорыватель.

— Нам нужно поговорить. Серьёзно.

— Можно и поговорить, — несколько настороженным тоном сказал я.

Он так внезапно выступил из темноты, а у нас в лагере светомаскировка была, что я чуть не подпрыгнул. Раз тот тут пообщаться хочет, а не в штабе делает, значит дело личное и посторонних ушей не касается. По крайней мере я именно так понял его просьбу. Однако оказалось говорить будем в другом месте, мы прошли чуть дальше и зашли в палатку комбата, достаточно большую, тут даже столик был и пара парусиновых складных стульев. Столик, впрочем, тоже складной. Комбат сидел за ним, а комиссар устроился на свободном стуле, указав мне на свободный ящик из-под патронов.

— Присаживайся.

Устроившись на ящике, я продолжал всё также насторожено поглядывать вокруг, особенно на командиров.

— Скажи, Саша, а кто ты? — прямо спросил комиссар.

Я молчал, несколько секунд рассматривая командиров, что явно с некоторым напряжением ожидали ответа. И что им сказать? И стоит ли, если есть тонкие стенки палатки? Любой имеющий хороший слух, встав рядом, услышит о чём мы говорим. Конечно снаружи часовой прохаживается, но и он тоже как свидетель. Эх, ладно была не была. Свои люди, воевали вместе, врать им в глаза я больше не хотел.

— Моё имя не Александр, а Анатолий, остальное совпадает. И все документы при мне поддельные. Ну кроме удостоверения командира. В Красной Армии, да и в Вермахте тоже, я более известен как майор К. Вроде всё. А в чём такой интерес? Меня вычислили и уже едет новая группа захвата?

— Неожиданно, — пробормотал комбат.

А вот комиссар лишь хмыкнул, видимо подозревая что-то подобное, и повернувшись к майору, сказал:

— Умный парень. А то что ты рассказал о расстреле, это как?

Последнее уже было ко мне, пришлось описывать:

— Всё верно. Меня везли на расстрел, и тот командир что получил этот приказ сверху, в ярких красках описывал как меня шлёпнут. Пришлось бежать. С моста прыгал в Киеве, когда его на машине проезжали. Бежать со скованными за спиной наручниками, да ещё плыть с ними, это очень трудно. По мне палили только так, задели руку, но я с мог уйти. Хотел за линию фронта уйти, партизанский отряд организовать, да с поезда не смог сойти, до Москвы и довезли. Я и подумал, что если сменить имя и с нашими можно воевать, получив повестку…

Дальше не особо что скрывая, я и описал как обустроился в Москве, как за счёт бандитов купил дом, обеспечил его всем, сколько бандитов положил, потом семьи поселил и поехал воевать.

— Я думал больше времени будет. Как меня вычислили? Я конечно особо не скрывался, пару раз даже чуть не попался, но всё же?

— Не знаем. Из Москвы группа по твою душу прибыла, — сказал комбат. — Мы как сюда прибыли, колонну машин под прикрытием танка и броневика в тыл отправили, за ротами и оставшимися боеприпасами. Туда интендант нормально добрался, за несколько часов, путь-то изведан, а обратно, днём уже, через брод пройти не смогли. Его немцы заняли. Несколько машин пожгли, танк подбили. Интендант отправил зама предупредить, а тот ушлый, переплыл в сторонке, и заметив костёр на дороге, обнаружил пост с мотоциклом, ужинали те, подобрался и растерял их из пистолета, мотоцикл знал, и за два часа доехал до нас. Вот только что доложился. Сообщил также что когда наши собрались двигаться обратно, к ним группа из девяти бойцов вышла, предъявив серьёзные документы из штаба фронта которому мы на прямую подчиняемся. Все сотрудники НКВД, их интересовал ты, не говорили, но много расспрашивали о тебе, вот и заняли одну из машин. Сейчас у брода ожидают, пока подойдут подразделения одного из полков стрелковой дивизии. Той самой с которой мы артиллерией поделились.

— Понятно. Это группа зачистки. Хотят раз и навсегда решить вопрос со мной, чтобы наверняка. Интересно, это кому же я дорогу в верхах перешёл, что те отдали приказ на мою ликвидацию? Похоже снова бежать придётся. Жаль, я тут хотел повоевать. Отпросится у вас, и со своим взводом пощипать немцев что на нашем берегу. Уменьшить их численность.

— Знаешь, а это отличная идея, — сказал комиссар. — Мы дадим тебе приказ на рейдовые операции без указанного срока времени на это. Приказ оформим официально через штаб батальона.

— Я не могу на это выделить машины, — нахмурился комбат. — Если только ты оба трофея заберёшь. Всё равно стоят без дела. У нас на них ни людей, ни специалистов нет. Ладно грузовики или мотоциклы, водители нашлись, а танки едва перегнали. Бойцов из своего взвода наберёшь, но добровольцев.

На последней фразе они с комиссаром синхронно усмехнулись. Дальше комбат вышел, готовить приказ, а мы с комиссаром поговорили. Тот старательно выпытывал у меня всё по операциям в тылу у немцев, и как мы в Берлине отметились. Всё это он заносил в блокнот, я ничего не скрывал, и даже свои ощущения или эмоции описывал от той или иной операции. Тот хотел политинформацию провести, и я ему с этим помогал, с подготовкой по теме майора К. Дело-то нужное. Комбата полчаса не было, а когда вернулся то тоже посидел послушал, а потом постучал по стеклу циферблата часов. Время. Вот и вышло что у нас с комиссаром и было-то всего полтора часа на такое тесное общение. Я чуть носом клевать не начал, полночью уже, спать хочется, а тут чую ещё предстоит бессонная ночь. Я конечно двужильный, но придётся потерпеть. Закончив, мы втроём направились к месту стоянки моего взвода. Там часовой из моих подчинённых, узнав нас, пропустил. Я стал поднимать людей, тех кто спал, особенно мехводы выдохлись после обслуживания машин, рейд-то сутки назад вышел не лёгким, и скомандовал взводу построиться, всем восьмерым, но сам в строй не встал. Однако это не всё, комбат поднял весь батальон, и вскоре подковой тот был выстроен. Темно было, лишь силуэты техники и людей угадывались, но комиссара, что взял слово, это не смущало. Тот громко сказал:

— Товарищи танкисты, бойцы коммунистического батальона. Я как ваш комиссар хочу сообщить вам приятную и неожиданную весть. Один из наших командиров, младший лейтенант Суворов, вам более известен как майор К. Да-да, это именно он, мы с комбатом в этом убедились. Так получилось, что кто-то из командования, отдал приказ арестовать его и расстрелять по надуманному предлогу, но я считаю Суворова большим коммунистом чем те, кто отдал этот приказ. Ему пришлось бежать и скрываться, сменив документы, но его нашли. Сюда уже едет группа что должна нашего боевого товарища убить. Это сотрудники НКВД. Моя личная просьба, ни какие разговоры с ними не заводить, стараться не обращать внимания, и вообще делать вид что ничего не знаете о товарище Суворове. Если они узнают где он, я уже сказал, что будет. Мы с товарищем майором решили помочь нашему герою. Подписан приказ о том, что будет сформировано отдельное моторизованное подразделение под командованием товарища Суворова. Мы передадим ему трофейные танки, и он будет громить немцев что прорвались в наш тыл, как громил нацистов в их тылу Украины и Белоруссии, о чём столько писали в газетах, или как уничтожал нацистов в Берлине. Группа небольшая, и требуются добровольцы. Пусть убийцы его ищут на просторах нашей Родины пока он честно воюет. Коммунисты, проследите чтобы моя просьба была выполнена. А теперь добровольцам попрошу подойти к товарищу комбату и товарищу Суворову.